Кандидат. Том первый (СИ) - Стаматин Александр
— Прошу прощения, лорд Зербе, что подверг вас сомнению.
Присутствующие выдохнули. Антон подождал с десять секунд и коротко кивнул.
— Принято. Прошу собравшихся помнить, для чего мы собираемся и почему.
Заседание прошло буднично. Кварталы роздали молодым и амбициозным службам, Папаша Стеф в основном молчал, и лишь пару раз вставил нечто малозначимое, опасаясь вновь вызвать раздражение Зербе. Биргирссон по привычке приударял за «Леди Аякс», та не менее привычно реагировала, уподобаясь айсбергу. Несколько шуток — и никакой алкоголь не понадобился. Классика. Разошлись все в отличном настроении. Стефан Кюсте выходил последним, словно дожидаясь выволочки, и даже задержался в проходе. Но удостоился лишь очередного кивка от лица, скрытого маской.
Антон Зербе, на разговорах с «хозяевами» защищавший семью Кюсте (взрослый сын и трое подростков-девочек), не оставил инцидент незамеченным. По итогам собрания он получил ещё один аргумент для спасения жизни семейки.
— Йорген, — негромко проговорил он в коммуникатор.
— Да, милорд.
— Пусть комната ордалий будет в полной готовности. Подготовьте инструменты для женщины, мужчины, молодого человека и трёх девушек-подростков. Возможно, у нас под носом очередной заговор очередного умника. «Хозяева» пока размышляют над его судьбой и возможно, придётся действовать быстро.
— Я распределю окно наряда на штурмовой взвод. У нас есть имя невезучего?
— Пока нет. — усмехнулся Зербе. — Но фамилия «Кюсте» может прозвучать в любой момент.
передача данных прервана
Интерлюдия 2. Часть вторая
передача данных возобновлена
Место: Старый Город
Локация: Меблированные комнаты Стэнтона.
Время: 14:44. Четверг.
Мне давно не было так хреново.
Я лежу уже пятый день. Пластом. Выхожу в ближайшую лавку за пивом и концентратом супа. От любой твёрдой еды — рвота. Особенно если она — с ароматом моря или морепродуктов.
Ещё радовался, идиот, что не вшили бомбу в шею. Лучше бы вшили.
Как же хочется иногда сдохнуть. Ну, вы знаете это. Горечь где-то в районе головогруди. Кофе не придаёт сил. Лежишь пластом и думаешь о всём том, что всрал. Лучше сдохнуть, чем жить так. Белые платочки, лакированный гроб. Причитания бывших.
Так вот, всё это полная чушь. Родители, конечно, буде таковые у вас есть, не поскупятся на хорошую домовину, в которой будет лежать их кровинушка. Но поверьте мне, старому посетителю похорон суицидников — если бывшие и появляются на бренном поле, то ведут себя тише, чем джосер, сидящий в засадах. И да, мало кто поминает, каким ты охуенным парнем был. Куда чаще пытаются найти причины, сведшие тебя в могилу. Находят, разумеется, но — редко и, как правило, надуманные. Что, разумеется, мало препятствует стуку молотков, забивающих в гроб гвозди. И, тем более — опускающим в земную бездну стропам.
Мне доводилось быть не на одних похоронах. После иных солдаты из почётного караула нестройно давали залп из примитивных, кинетических, карабинов и искали по мёрзлой земле гильзы. После иных я держал под руки парней и девок, рвущихся отдать последний долг покойному. Но объединяло все эти скорбные церемонии одно. Концентрированное горе, кипящее в крови и требующее разрядки. Будь то слёзы, стакан бренди или мрачные тосты в ресторане.
А главное — никто из тех, кто видит горькие, сухие слёзы родителей, переживших детей, никогда не задумается о самоубийстве. Разве что в случае пересечения последней, критической черты. Я же до неё не дохожу. Я — чертовски упрямый ублюдок. Предпочитаю лежать, проклинать всё и всех на свете да пить пиво.
Агнетт это не одобряет. Её душа слишком близка к огню. Она жаждет действия. Возмездия, самооправдания, понимания ситуации.
— Ты уверен, что это был Севиче? - повторяет она всё те же аргументы, что и неделю ранее. - Он говорил, что готов линять! Его панцирь могли заменить мясом тигровой креветки, и ты бы сожрал — даже гурман бы не нашёл отличий! Почему ты так уверен, что твой друг сварен?
— Я видел приметы.
— Приметы можно подделать! - она носится по квартире, как заводная. - Как будто ты не видел такого раньше? Ты же чёртов детектив, мать твою!
Бедная Агнетт. Она крушит мои установки, словно чёртов ураган. Квартиру щадит, что не мешает ей закидывать вещи в рюкзачок с таким остервенением, как будто это была чья-то голова. Пожалуй, периодически такая дама точно нужна в жизни. Хоть иногда, но даёт моральный втык.
— Я вообще больше ни в чём не уверен, Зелёная.
— Тогда какого чёрта ты лежишь и ничего не делаешь? Ты же в любой системе безопасности найдешь уязвимость, что мешает так поступить с этим? Ведь можешь связаться с его родным косяком. Ты можешь пустить его Высочайшего или как там зовут эту жирную креветку, на севиче де бланш, да хоть "хозяевам" через месье Гаспара настучать! Это не нормально, Эрнест!
Она добивается какого-то подобия жизни во мне. Я начинаю сначала подбирать аргументы поновее, потом повышаю голос и, наконец, сдабриваю речь богохульствами и ругательствами. В ответ, наконец, дожидаюсь хлопка дверью. Аккуратно осматриваю стенку вокруг дверного проёма - трещин нет. А вполне могли быть, раз статуэтка-безделушка едва не опрокинулась от тряски.
Видимо, теперь не скоро увижу рыжую. Про апероль и прочие радости жизни молчу. Жаль. Впрочем, пока я готов удовлетвориться пивом. Кстати, где оно? Я пускаю руку в ящик, но нахожу лишь переработанный пластик. Видимо, последние дни затворничества не прошли даром. Я не нахожу ни черта. Пустой ящик. Шесть литров превосходной жидкости словно урдалеб языком слизал. По сколько я там обычно выпиваю в день? Ну, в нерабочий день... Два? Три литра? Что ж, следует пересмотреть свои взгляды в сторону большей умеренности.
Я втаскиваю себя в душ, не забыв сдобрить ощущения детоксином. Нормальный, водяной, струями готовый смыть и кровь и моральное дерьмо. В таком хорошо обниматься с дамами и ещё лучше — отмокать после тяжёлой пьянки. Мне остаётся только дождаться, пока мокрый пар заставит меня орать от боли и жара, да вылезти. Трезвым, хоть и слегка мокрым. Нужно выйти за пивом. Воспользоваться выходными, которые мне предоставила Организация.
Улица встречает меня обычной переменчивой погодой. Легкий дождь, ясное небо, порывистый ветер и штиль. Всё это — за пятнадцать минут, потребовавшихся мне на преодоление расстояния от квартиры до ближайшего сетевого магазина. Расплатившись железом, тащу ящик пива к квартире, и чувствую жужжание вибрирующей улитки. Забавно, но по моему черепу словно прошлась стая урдалебов. Замечаю сообщение улитки по визуальным признакам. Не вибрации.
На почте сразу несколько сообщений. Читаю наискось первое. Второе. Третье. На четвёртом понимаю - почти все ведут меня в чёртов Монтаук. Выслеживание неверной жены. Попытка кражи. Афера с недвижимостью. Они там что, рехнулись после очередного "карандаша"?
Монтаук. Курортный городок, местный Сен-Тропе на стероидах. Бережно оберегаемые рощи и коттеджные посёлки. Обитель богатых, ленивых и просто везучих. Синяя пресная вода на фоне желтоватых высоких обрывов. Серебристая рябь на фоне бледно-голубого неба. Водохранилище Сиппар, яхты и алкоголь. В какой-то степени это можно будет считать отпуском. Если, разумеется, Организация одобрит такое. Впрочем, альтернатива простая и уже была озвучена. Психокоррекция и все дела. Становишься самим собой, только лучше. А, ну и первое время - тугим на эмоции, как любитель "серебрянки".
Вот только стоит ли оно того? Вырезать больную частичку себя ради заёмного, да ещё и временного совершенства. О, нет. Спасибо, но я пока не настолько псих.
Но вернёмся к делам. Я подсчитываю задатки, которые перетекут на мой счёт после принятия дел - крохи на фоне премий Организаций. Но, с другой стороны - никакой отчётности, никаких загадок и простейшие, как поэмы наммунга, преступления. Интересно, что из этого — реальное дело, а что — прикрытие Организации? Я не знаю. Но лёгкий охотничий азарт уже чувствую. Ещё одна бутылка «Весёлого урдалеба», немного покупного сыра — и начну копать. Если коммандер Баттл, немного самоустранившийся от дел, не будет против — с удовольствием поеду и наведу шороху. Сомневаюсь, что силы безопасности Монтаука способны на нечто большее, чем ловля отдыхающих с эмной на пляжах.
