Виртуальный свет. Идору. Все вечеринки завтрашнего дня - Уильям Форд Гибсон
Райделл не успел сказать про волосатика на велосипеде – Шеветта больно вцепилась ему в запястье. Снова звякнул наручник.
– Сэмми. Он застрелил Сэмми, там, наверху, у Скиннера. Он… он охотился за очками, а очки были у Сэмми, и он…
– Подожди. Подожди секунду. Очки. Всем нужны эти долбаные очки. Их ищет этот мужик, их ищет Уорбэйби…
– Какой еще Уорбэйби?
– Здоровый негр, который высадил заднее окно машины – ну, когда я от них смывался. Вот он и есть Уорбэйби.
– И ты думаешь, я знаю, что они такое?
– И ты не знаешь, почему все на свете за ними охотятся?
Шеветта взглянула на него, как на лошадь, вежливо спросившую, не кажется ли ей, что сегодня самый подходящий день потратить все, какие есть, деньги на этот вот лотерейный билетик.
– Давай-ка начнем с самого начала, – предложил Райделл. – Расскажи мне, где ты их взяла.
– С какой такой стати?
Райделл обдумал вопрос.
– А с такой, что ты давно была бы на том свете – не выкинь я там, на мосту, этого идиотского номера.
Теперь задумалась Шеветта.
– О’кей, – кивнула она секунд через двадцать.
Может, в этом мормонском чае и вправду было что-то намешано, а может, смертельно усталый Райделл просто перевалил критическую черту, отделяющую обычную вязкую усталость от парадоксальной, при которой мир становится светлым и прозрачным и ты чувствуешь себя даже бодрее, чем обычно, и сна – ни в одном глазу. Так или иначе, но он отхлебывал из кружки и слушал Шеветту, а когда она слишком уж увлекалась рассказом и забывала перелистывать образцы татуировки, то брался за дистанционный пультик сам и жал какие попало кнопки.
Если расставить все по порядку, провинциальная, без роду без племени девчонка бросила свой захудалый орегонский городишко и двинула на юг, в Сан-Франциско. Дальше – мост. Больную и беспомощную, ее подобрал этот хромой, малость тронутый старик. Старик нуждается в уходе, она – в крыше над головой, так что все вышло ко всеобщему удовольствию. Затем она нашла себе работу – мотаться по Сан-Франциско на велосипеде, развозить пакеты. В Ноксвилле тоже были курьеры, так что за недолгую свою работу пешим патрульным Райделл достаточно насмотрелся на эту публику. То по тротуарам разъезжают, то под красный лезут, то еще какие нарушения, а задержишь такого, чтобы оштрафовать, так непременно скандал закатит. Вкалывают по-черному, но и зарабатывают вполне прилично. Сэмми, негр, которого застрелил (по ее словам, застрелил) золотозубый, тоже работал курьером, он-то и нашел ей это место в «Объединенной».
Рассказ о том, как Шеветту случайно занесло на чужую пьянку и как она вытащила эти самые очки из кармана незнакомого мужика, звучал вполне правдоподобно. Если хотят соврать, то придумывают обычно что-нибудь другое. А тут – не «нашла», не сами в руку прыгнули, а просто взяла и сперла, по мгновенному побуждению. Достал ее этот гнусный тип – вот и вся причина. Ерунда, мелкое воровство – не окажись эти очки такими для кого-то ценными.
С другой стороны, из Шеветтиных описаний однозначно следовало, что именно этот ее «засранец» окончил жизнь с кубинским галстуком на шее, да и место событий совпадало – гостиница «Морриси». Коста-риканский гражданин германского происхождения – что, скорее всего, не соответствовало истине ни по первому, ни по второму пункту. А по состоянию на настоящий момент – труп, чей похабный портретик передали великому Уорбэйби по факсу, прямо в эту, украденную теперь сухопутными пиратами машину. Человек, чье убийство расследуют Шитов и Орловский, если они его действительно расследуют.
– Вот же мать твою, – пробормотал Райделл.
Шеветта – она все еще продолжала свой рассказ – оборвала фразу на полуслове:
– Что?
– Ничего, это я так. Да ты говори, говори.
Русские работают налево, это уж точно. Служат в убойном отделе – и косят налево. Можно поставить пачку долларов против рулона туалетной бумаги, что эти типы и вообще не задействованы в расследовании. Они организовали великому Люциусу доступ на место преступления, они залезли в полицейский компьютер, а все остальное – спектакль, рассчитанный на одного-единственного зрителя. На Райделла. Чтобы взятый со стороны водитель не подумал чего плохого. И еще. Если верить болтовне Фредди, «Интенсекьюр» и «Дейтамерика» – фактически одна и та же фирма. Очень, очень интересно.
А Шеветту Вашингтон словно прорвало. С людьми, у которых много накопилось, такое часто бывает – сперва мнутся, заикаются, а как разговорятся, так и не остановишь. Теперь она рассказывала про Лоуэлла, что это который с волосами, а не тот, бритоголовый, и что он и правда был ее ну вроде как дружком, но это раньше, давно, и что он может сделать для тебя, считай, что угодно – это в смысле с компьютером сделать, и не бесплатно, а за хорошие деньги, – и это ее, Шеветту, всегда пугало, потому что он постоянно болтал про копов, что он совсем их не боится, ничего они ему не сделают, никогда.
Райделл машинально перелистывал образцы татуировок – вот, скажем, дамочка с розовыми гвозди`ками на животе и груди, в аккурат по краям бикини, – так же машинально кивал, но слушал не Шеветту, а свои собственные мысли. Эрнандес – «Интенсекьюр», Уорбэйби – «Интенсекьюр», да и в «Морриси» тоже интенсекьюровские. А Фредди говорит, что «Интенсекьюр» и «Дейтамерика» – одна и та же лавочка, так что…
– …Желаний…
Райделл сморгнул и уставился на экран. Костлявый парень со скорбным Джей-Ди Шейпли во всю грудь. Будешь тут скорбным, когда у тебя волосы из глаз растут.
– Как?
– Держава. Держава Желаний.
– А что это?
– Вот потому-то Лоуэлл и говорит, что копы ни в жизнь его не тронут, а я ему сказала – хрень это все собачья.
– Хакеры, – вспомнил Райделл.
– Я говорю, говорю, а ты ни слова не слышал.
– Нет, – помотал головой Райделл. – Очень даже слышал. Держава Желаний. Проиграй-ка этот кусок по новой, о’кей?
Шеветта отобрала у него пульт, вывела на экран бритую голову с солнцем на самой макушке и планетными орбитами вокруг, затем чью-то ладонь с орущим, широко разинутым ртом, ноги, покрытые голубовато-зеленой чешуей, рыбьей или чьей там еще.
– Так вот, – сказала она, – я тут сказала, что Лоуэлл всю дорогу хвастает, как он связан с этой самой Державой Желаний, и как они могут сделать с компьютером все, что угодно, и что поэтому если кто покатит на него бочку, то схлопочет, по-крупному схлопочет.
– Неслабо, – восхитился Райделл. – А ты сама, ты их видела когда-нибудь, этих ребят?
– А их нельзя увидеть. – Шеветта нажала одну из кнопок пульта, но
