Алиса Одинцова - Любовь и мафия

Едва войдя в просторный, буквально необъятный холл, я нос к носу столкнулась с Элиасом. Клянусь, это последнее, чего ожидала от сегодняшнего дня! Бывший напарник выглядел так, будто по нему проехался грузовой автомобиль. Черный костюм добавлял ему невзрачности и какой-то трагической серьезности, а дополнял образ хмурый взгляд, брошенный на меня сверху вниз. Глаза Элиаса обычно голубые, но сегодня цвета пасмурного неба – так бывает, когда он устал или чем-то расстроен. Подозреваю, в данном случае имело место и то, и другое. Удивительно, что он вообще соскочил с больничной койки так рано. А ведь я так его и не проведала…

– Катарина, – обманчиво равнодушно поприветствовал он, наклонив голову. – Думал, заглянешь ко мне в больницу, но вот так и не дождался.

Негласный вопрос повис в воздухе, а я не была готова на него ответить. Я вообще не ожидала этого разговора так скоро, а видит Бог, нам двоим было что обсудить. Мы с Элиасом стояли посреди холла штаб-квартиры ОСА и примерно минуту молча смотрели друг на друга. У меня появилось ощущение, что друг ведет еще и внутренний диалог, так задумчиво он меня рассматривал.

– С выздоровлением, – тихо выдохнула я, отводя взгляд. – Элиас, нам нужно поговорить.

– Да неужели? – Он вдруг театрально всплеснул руками и тут же сложил их на груди. – И когда тебя осенило?

– Твой сарказм понятен, но…

– Понятен? Открыла в себе способности ментала? – еще более ядовито хмыкнул Элиас.

– Решил устроить сцену посреди ОСА? – Я старалась сохранять спокойствие.

– Это скорее в твоем стиле, Като. – Он не преминул припомнить мне скандал, который закатила ему в полиции после того, как получила по почте отрезанную руку Макса… Будто лезвием по сердцу.

– Пошел к черту! – прошипела я и развернулась, чтобы вылететь на улицу, но Элиас схватил меня за руку и с неожиданной силой потянул назад. Его пальцы на моем запястье сжимались так сильно, словно были сделаны из камня.

– Что, и все? А как же «извини, в подвале я повела себя как идиотка» или «спасибо, Элиас, что подставился»? Или хотя бы благодарность, что Гетц и Страйтон до сих пор не в курсе?

Бывший напарник отвратительно насмехался, и я разозлилась. Когда делаешь что-то от души, не ждешь благодарностей. Между тем, похоже, что он тоже был зол не на шутку.

– Чего же ты еще здесь? Давай, пойди, доложи своему начальнику! Я ни о чем тебя не просила, ты сам вмешался и сам же решил огрести от того мага! – мне бы остановиться молоть чушь, но… – Твоя воля – и он ушел бы живым с опасным наркотиком в кармане! Лучше бы ты так рвался защищать Макса, когда это было нужно!

В довершение я зло стряхнула руку Элиаса, хотя тот уже особо и не держал. Напротив – отшатнулся от меня как от чумной.

– Ты не понимаешь, что несешь, – процедил он. – В последнее время ты вообще не всегда соображаешь, что делаешь.

Такое впечатление, что каждой новой репликой бывший напарник стремился довести меня до белого каления. Я прищурилась и поджала губы, пытаясь сдержаться и не наговорить чего похуже.

– Пошел к черту, – повторила я и снова направилась к выходу.

На этот раз Элиас догнал меня на крыльце. Агенты, которые как раз расходились домой после рабочего дня, оглядывались на нас с интересом. На улице царило обычное вечернее оживление, от штаб-квартиры ОСА один за другим отъезжали авто. Заходящее солнце слепило глаза и красиво отплясывало на оконных стеклах небоскребов. В другое время я бы залюбовалась безопасной городской суетой, но сейчас на хвосте висел взбешенный Элиас, у которого разве что пар из ушей не шел. Да и сама пребывала не в лучшем расположении духа.

– Ну, уж нет! Мы поговорим, – угрожающе пообещал он и указал мне в сторону припаркованного авто. – Садись.

– Вот еще! – фыркнула я. Тогда он подхватил меня под локоть и едва не волоком потащил к машине. – Ты что, совсем с нарезки слетел?! – Я так опешила, что даже не сразу начала сопротивляться.

Бывший напарник успел отвести меня от здания ОСА, и возле его авто мы устроили короткую потасовку. Все, как в детстве, когда толкались за последний кусок тыквенного пирога, но только всерьез.

– Да, слетел! Слетел, твою мать! Потому что чуть не сдох за тебя, а ты даже не нашла времени узнать, как я!

В конце концов, Элиасу удалось прижать мои руки к капоту. Его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего, мы оба тяжело дышали. Я смотрела исподлобья на то, как часто бьется жилка на его шее, как ходят желваки на скулах, и молчала.

– Тебе плевать, да? – сквозь зубы процедил он. – Да?!

От резкого тона я вздрогнула, а Элиас вдруг положил теплую ладонь на затылок, не давая отпрянуть, и яростно прижался к моим губам. Именно прижался, ведь это так же мало походило на поцелуй, как недавняя потасовка на любовную прелюдию. Я замерла на мгновение, оторопев от происходящего. Он, видимо, счел это сигналом, обвил руками мою талию, притянул к себе и сжал так, что мне стало трудно дышать. Губы Элиаса, такие привлекательные и чувственные на вид, оказались требовательными и жесткими. Мы дружим всю жизнь, почему мне никогда не хотелось попробовать их на вкус?.. И этот поцелуй – не просьба, а приказ, но не тот, которому хочется подчиниться. Может, из-за того, что я не люблю ультиматумов, а может, потому, что от Элиаса не пахло ореховыми сигарами…

Я хотела оттолкнуть его, дать пощечину, накричать, но как-то разом растеряла всю уверенность и злость. Остались только отстраненность и дымка неловкости, а еще вина за то, что не могу ответить взаимностью. Он красивый, и надежный, и… любящий. Мы знакомы с детства. Но при взгляде на него во мне не отзывалось ничего из того, что я переживала рядом с Уэсом. Не хотелось целовать его, пока легкие не начали гореть от недостатка воздуха, ощущать обжигающее дыхание на своей коже, раз за разом тонуть в объятиях без остатка… Элиас отстранился сам и, наверное, прочел это в моих глазах.

– Прости, – прошептал он и отвернулся. – Не знаю, что на меня нашло.

Мои губы болели от поцелуя, кажется, он прикусил нижнюю.

– Ничего, – ошеломленно ответила я. Голос будто звучал эхом со стороны.

Уэс сжимал руль темно-зеленого неприметного седана и боялся пошевелиться. Ему казалось, что, сделай он хоть одно движение, тело само понесет его к штаб-квартире ОСА, туда, где белобрысый хлыщ целовал Катарину. Поначалу они ругались, и ментал догадывался, из-за чего. Агент Элиас Чейз готов был пожертвовать жизнью ради друга детства и бывшей напарницы. Должно быть, он ждал от нее ответного чувства. Но Уэс догадывался, нет, знал наверняка – Кати принадлежит только ему. Вот только почему она не отталкивает Чейза?