Крыса, загнанная в угол - Олег Анатольевич Сидоренко
Наша совместная работа не афишируется. И на официальном уровне до сих пор нагнетается обстановка. Как говорят в Америке, «хвост виляет собакой». Поэтому, на самом высоком уровне приняли решение создать совместную группу, для решения этой проблемы.
В силу определенных обстоятельств вы тоже оказались участником этих событий. И сейчас от вас также зависит, прошу простить за фигуру речи и патетику, в какую сторону качнуться весы истории. Наша беседа требует полного доверия с обеих сторон. Перед тем, как задать вам интересующие нас вопросы – мы ответим на ваши. Назовите, что вас интересует в первую очередь?
Вопрос у него вызрел сразу. Вернее не вопрос – а навязчивое сомнение, которое ни как не выходило унять. И никто из присутствующих не попытался эти сомнения не развеять. Поэтому, пришлось начать самому.
– Прошу вас, Питер, вас Василий, и вас Иван не считать меня ненормальным! – Родион натянуто улыбнулся. – Но, как вы, Питер, только что точно подметили – «в силу определенных обстоятельств» – я стал очень недоверчив и подозрителен. Плюс, ко всему, я, совсем, не помню, что со мной происходило этой ночью. Полной тайной является и то, как я, вообще, оказался в этом здании! Вы говорите, что меня нашли! Я не знаю где! Я, не знаю, кто и с какой целью! Исходя из этого – вытекают мои вопросы! Еще раз прошу вас не удивляться! – Попелюх делано улыбнулся. – Так вот – действительно ли вы те, за кого себя выдаете, и где мы сейчас находимся?
Россиянин с американцем переглянулись. Полковник СБУ понимающе покачал головой. Правда Род так и не понял, с кем он согласился – со своими коллегами, или с Родионом.
– Да! Что-то мы об этом не подумали! Очень закономерные вопросы! – заметил Ковальчук. – Ну, Род, наши имена и фамилии вам, придется принять на веру. А вот место, где мы сейчас находимся – вы определите сами! Вы хорошо знаете свою Столицу? – поинтересовался он.
– Думаю, что неплохо! – немного растеряно, произнес Попелюх. Питер поднялся со стула. Перейдя к занавешенным окнам, он раздвинул шторы и поднял жалюзи.
– Родион, думаю, что фасад этого здания вам не в диковинку. В прошлом году вы бывали здесь не один раз! – показал свою осведомленность хозяин кабинета. – Только видели вы это строение через забор, а попадали в него через вход для посетителей… Но, мне кажется, для вас не составит особого труда узнать перекресток улиц Жабаева и Сикорского?!
Развернувшись в другую сторону, Питер подошел ко второму окну, и сообщил, указывая ладонью на улицу:
– А с этого окна вы можете полюбоваться замечательным видом на парк «Нивки», подсвеченный солнцем и покрытый свежей зеленью!
… Для Рода утренние загадочные вещи обрели ясность и стали понятны. И, немного, искусственная, русская речь доктора Марии. И, акцент Ковальчука, с каким говорят американцы, прадеды которых выехали с Западной Крайины еще до первой мировой войны! И то, что показалось непривычным в палате, где он пришел в себя, и здесь – в этом кабинете, – все стало легко объяснимым! Дело было в надписях! Род, в совершенстве зная английский язык, даже не заметил, что все переводил на «автомате»!
И, в довершение ко всему, с окна была видна верхушка флагштока, на котором гордо развевалось «звезднополосатое» полотнище!
Да, это было посольство Соединенных штатов в Крайине. И Питер был прав, напоминая Родиону о посещении этого учреждения. В прошлом году Попелюх побывал здесь трижды. Первый раз – когда подавал документы на визу в США. Второй раз – на собеседовании с довольно милым, но очень въедливым сотрудником посольства. И третий раз – когда забирал паспорт с визой.
« – Что же такого уже произошло, – задал себе риторический вопрос Родион, – что во все это, почти в открытую, вмешались американцы и русские?!»
– Ну что ж, господа! – обратился Попелюх к собеседникам. – Единственно, что для меня стало понятным – так это то, что я нахожусь на территории посольства США. Но, это мало что мне объясняет. Во-первых – я не знаю, что вам от меня надо? Во-вторых – я не знаю, на чьей вы стороне! Может вы поддерживаете заговорщиков – Тушинского, Темчинко, Савенюка.
– Савенюк ранен! – сообщил Гончар.
– Как ранен? Почему? – тихо спросил Попелюх.
– Он пытался задержать одного товарища! – улыбаясь, сообщил полковник СБУ. – Его чуть привели в порядок. И он с новой силой, или скажем так, остервенением ищет своего беглеца!
– У него остались мои бумаги по расследованию! – нервно сообщил Родион. – Когда я сел в машину Полуяна – рюкзак с документами был при мне и он его забрал!
– Да нет! – возразил Гончар. – Вы от них убежали с бумагами!
– Я?! Убежал?! – спросил громким шепотом Попелюх. И потерев виски, признался: – Ничего не помню!
Род замолчал, и было видно, как он напрягается, что бы вспомнить хоть капельку, из всего того, что произошло прошлой ночью. В конце-концов, бросив бесполезные усилия, удовлетворенно заметил:
– Ну, хоть документы у него не остались.
– Рюкзак вы точно унесли с собой! – вмешался в разговор Ковальчук. Открыв стоящий у стены сейф, больше похожий на металлический шкаф, Питер вынул с него, запечатанный в прозрачный полиэтиленовый пакет, рюкзак Родиона – весь в строительной пыли, измазанный в субстанции непонятного происхождения, кое-где, с прорванными дырками. – Вот! Он был с вами, когда вас нашли. Но, документов в нем не было.
Род с интересом посмотрел на рюкзак, пытаясь вспомнить, где он мог привести его в такой вид, и где же, все-таки, могут быть документы. Но, в один момент ему это стало не интересно! Он с испугом посмотрел на Гончара и Ковальчука и спросил:
– Где мои родители?! И где меня нашли?
– Родион, не переживайте! – успокоил Ковальчук. – Родители тоже у нас в посольстве. Но, у них нервный срыв. С ними, поработали, врачи. Дали им успокоительное, и теперь они отдыхают. Хотите проверить?!
Попелюх отрицательно покачал головой.
– Нет! – отказался он. – Я, почему-то, вам верю! Пусть отдыхают.
Родион сидел и ничего не мог понять.
« – Если все же это спектакль, – подумал Род, – то очень хорошо с режиссирован! Но, «на хрена» так сложно! Родители у них! В конце-концов, я сам был у них целую ночь!… Это не Савенюк! У американцев и русских есть возможности! Могли бы в бессознательном, или, полусознательном состоянии, под наркотиками,
