Нет сигнала - Александр Верт

Его лицо покрылось красными пятнами, глаза бегали, как у загнанного зверя. На белом шарфе осела серая пыль и появились капли крови, упавшие с разбитой губы.

За последнее Майклу было стыдно. Он не сдержался, врезал этому мастеру клоунад и тут же пожалел и об этом ударе, и о том, что прежде не следил за выходками Дёмина.

«Что он вообще говорил другим?» – теперь спрашивал себя Майкл, а тогда не стал, рассмеялся и просто велел шоумену во главе проекта слазить и сдаваться.

– В Люксе знают всю правду, – сказал он.

Тогда у Дёмина глаза покраснели, вспыхнули и вдруг Артур оскалился.

– Вы должны защищаться! – крикнул он, и разнорабочие вдруг обернулись против его солдат, а потом и солдаты почему-то обернулись против него.

Теперь он как трус бежал к ангару, собираясь улететь на «Страж Титана 2» до того, как безумная толпа устроит самосуд, считая его слугой врага. Только Майкл даже врага этого не знал, а все равно отступал, закрывая за собой двери.

– Stop right there! – вдруг сказал кто-то и дернул его за руку.

Майкл вздернул бластер и навел на напавшего.

В сияющее синевой дуло бесстрашно смотрел Иван Ободов.

– Собрался улететь? – спросил он строго. – А кто будет выпускать Сотникова? Или ты хочешь, чтобы его осудили вместо тебя?

Майкл сглотнул и спешно убрал бластер. О Сотникове, запертом на складе, он успел забыть. Его даже не перевели в карцер, как обещали, потому что бегали вокруг Дёмина.

– Послушайте, – сказал ему Николай Новиков. – У меня нет доказательств его вины, но они будут очень скоро. Он создал эту бактерию. Он думает, что может ее уничтожить. Что он задумал, я не знаю, но его надо остановить.

– Почему я должен вам верить? – спросил Майкл.

Ему тяжело было поверить даже в то, что именно Новиков скрывается за всем известным фирменным изображением. Его демонстрация и особый голос ситуацию не проясняли, и доказательств Новиков представить не мог.

– Мне нечего привести вам в качестве аргумента, – признался Новиков. – Просто я сам развязал ему сегодня руки, разрешив действовать, а теперь точно знаю, что настоящий глава «Зеленого Титана» – его друг, как все считали, – сейчас умирает по его вине, а это что-то да значит.

Теперь Майкл пожалел, что не выполнил просьбу сразу, не доверился главе Люкса, а пошел искать доказательства.

Обыск в комнате Артура поразил его. Литература о манипулировании людьми была у него повсюду, на магнитной доске висели разноцветные квадратные картонки с записками об обитателях «Стража Титана»:

«Сотников не поддается манипуляциям

Убрать!

Но как?»

Эта бумажка была смята, но валялась на полу. Ее Дёмин даже не пытался спрятать.

«Ободов слишком умен. Все поймет?

Или уже?

Уничтожить?!

Слив информации»

Только даже ее было мало, чтобы все понять.

«Кракс?

Лучше держаться подальше»

«Бублик – стукач»

«Денисов мертв?»

Теперь эти разноцветные записки стояли у Майкла перед глазами.

«Я слишком стар для такой ереси», – подумал Майкл, пока не увидел взгляд Ободова.

Спецкор видимо не знал, что такое шок, и это пристыдило Майкла. Тот даже не догадывался, что Иван Ободов хорошо понимал происходящее. Он знал, что Майкл с подобным никогда не сталкивался. Всю свою жизнь Майкл Кракс был исполнительным офицером. Теоретик, управленец, боец по духу и навыкам, но ничего страшнее учебной эвакуации района колонии на Марсе в его жизни не было. Ободов при этом не имел никакой теоретической подготовки, зато опыт у него был богатым, потому он даже бластером успел разжиться, и не одним.

– На двери код, так что вы должны выпустить Сотникова, – строго сказал он, почти приказал.

Это было для Майкла как пощечина, болезненная, но отрезвляющая.

– Ты прав, – сказал он, мгновенно собравшись. – Идем.

Он свернул чуть в сторону к складу, а потом обернулся, хотел спросить про погоню, но Ободов угадал вопрос и усмехнулся.

– Артур толкает вдохновенную речь в отсеке отдыха, – пояснил он. – Провозглашает себя главой Титана, спасителем от системы.

– Что за бред? – вздохнул Кракс. – Как в это можно верить? Неужели никого здравомыслящего не осталось?

– Остались, конечно, но они будут молчать ради собственной безопасности, – ответил Иван и невольно нахмурился.

В борьбе за камеру его сильно ударили по голове. На затылке запеклась кровь и противной коркой стягивала кожу. Это напоминало его первую встречу с безумцем. Тогда он совсем еще молодой, но уже известный журналист, и отправился на переговоры с террористом в одиночку, без камер и оружия, и отвлекал его, пока шла операция захвата. В последний миг безумец все понял, что-то услышал, выхватил пистолет и хотел застрелить одного из школьников. Дальше Ободов помнил все, словно это была не его жизнь, а кинофильм, снятый нетрезвым оператором.

Он сам бросился на вооруженного мужчину, отобрал у него пистолет. Его ударили, впечатали в стену. Удар по голове, и была острая боль, от которой в глазах потемнело. Потом рык и выстрел. Он знал, что стрелял он сам. Видел, что это не единственное оружие, понимал, что никто не успеет помочь, и стрелял. Потом говорили, что фанатика застрелили во время захвата, но Иван знал, что на курок нажал он сам.

Жена тогда злилась, говорила, что он совсем не думает о детях – у него тогда было уже двое сыновей. О них Иван тогда и думал, заходя в захваченную школу: что когда-то так же могут пострадать и они. Такого не случилось, но Ободов верил, что случилось бы непременно, отвернись он в тот миг от чужой беды.

Артур Дёмин не походил на того террориста и действовал иначе, но отворачиваться было нельзя.

Майкл тоже это понял, хоть и с опозданием.

– Заберем Сотникова и полетим на вторую базу, потом