Седьмое Солнце: сны на грани - А-Рина Ра
Порывшись в черной кожаной папке, староста вытащил шариковую ручку и кинул собеседнику – тот легко поймал на лету.
– Эта сгодится? Повтори, убеди меня, что можешь такое.
– Значит, в возможность исцеления ты готов поверить, а в подобное – нет?
– Исцеление объясняется особо эффективным внушением, а вот разведение огня «магией» – маловероятно. Я полагаю, реального костра не было, ты его тоже внушил.
– Я не внушал ни того, ни другого. Во всяком случае, в том понимании, которое ты вкладываешь в это понятие. Я просто временно прогнул Систему, сотворив зажигалку из похожей вещи, но не смог сделать ее идеальной, рабочей. Не хватило опыта. Вот и все.
– То есть, ты настаиваешь, что ручка действительно была зажигалкой, пусть даже и сломанной?
Собеседник кивнул.
– Тогда давай, сколдуй мне на камеру, – Нил направил на гостя телефон. – А я потом посмотрю запись и посмеюсь. Уверен, что на видео такое не прокатит, ведь техника не поддается внушению, – и он иронично вскинул брови.
– Ты знаешь, почему Учитель до сих пор не вылечил Пашу? – после секундной заминки спросил Антон. – Это действие сломает его, парень должен сам прийти к…
– Только не начинай!
– Не буду. И пытаться – тоже. Это опасно, прежде всего, для тебя, к тому же, под пристальным вниманием сложно провернуть подобное…
– Плохому танцору… – ехидно поддел Нил.
– Настолько не терпится? – парировал спутник.
– Пошли! – прорычал староста и двинулся к выходу.
В.Д было сунулся следом, но закрытая массивная дверь может стать серьезным препятствием, особенно, если ты – кошка.
А на другом конце города девочка Оля села в кровати. Она не выспалась, хотя время было уже обеденное. Болело горло, кружилась голова, а в грудной клетке поселилось когтистое чудовище, мешающее свободно дышать. И когда только успела простыть? Спустив босые ноги на деревянный пол, она крикнула:
– Мам! Ты дома? – но лишь комната отозвалась слабым эхом.
Значит, сегодня работает. Отец, как всегда, в военной части, а старший брат один в школу пошел. А ведь сегодня контрольная, накануне весь вечер готовилась, хотела оценки исправить. Математичка и без того придирается. От мысли об учительнице сердце сразу наполнилось тоской. Да и школа мерзкая, как и этот дом. Уже четвертый или пятый на памяти.
Олин отец служил родине и мотался по стране, а семья следовала прицепом. В последней школе она два года проучилась, успела подружками обзавестись – и вот, снова переезд. Да еще куда! В глушь, где их в старой двухэтажке поселили.
Здесь половицы скрипели, трухлявые балки крошились и гнили, а в дождь вода протекала сквозь крышу и соседей сверху. За стенами деловито шебуршали мыши, под полом жили кусачие блохи, а из подвала поднимался затхлый воздух и просачивался в комнаты. Здесь родители чаще ругались, а они с братом попеременно болели.
Оля прошла на кухню, набрала в чайник воду и чиркнула спичкой. Он сразу начал пощелкивать, грея свое холодное пузо над синеватым газовым пламенем. Зашлась в приступе сухого кашля. Пожалуй, нужно срочно надеть носки, а то и околеть недолго, пока вода закипит. Прошлепала назад в комнату и открыла дверцы шкафа – где-то здесь должны лежать шерстяные носочки, связанные любимой бабушкой. Мысли о ней немного задержали у полки: та умерла год назад, одна в своей квартире. Врачи сказали, что если бы кто-то был рядом и сразу вызвал скорую…
Наконец, Оля нашла искомое, осторожно погладила коричневые стежки, и боль утраты накрыла ее с головой. Тоска внутри разом усилилась, и по лицу потекли слезы. Она настолько погрузилась в свое горе, что, когда чайник призывно засвистел, не сразу сообразила, где находится. Затем быстро утеплила ноги и побежала на звук – пузатый уже голосил на всю квартиру.
И вдруг замерла в дверях, а спина мгновенно покрылась холодным потом: стена у плиты горела! Очевидно, пожар начался с полотенца – оно лежало слишком близко к конфорке и вспыхнуло, за ним следом оплавился пластиковый фартук. Огонь пополз дальше и теперь жадно лизал деревянную стену, взмывая к чернеющему потолку столпами искр.
«Мама убьет!» – мысль забилась в голове, и девочку накрыла волна паники. Она заметалась по кухне, но почти сразу сумела взять себя в руки и перекрыла вентиль на газовой трубе в углу. Чайник почему-то свистеть не перестал. А вокруг уже бушевало пламя, отрезая доступ к раковине. Бросилась в ванную и крутанула кран холодной воды, подставляя половое ведро, но… дом, видимо, был проклят – вода потекла тоненькой струйкой. Но ведь она только что набирала чайник, и напор был хорошим! Содрогаясь от ужаса, с трудом наполнила ведерко на треть, рванула назад и плеснула воду в раскаленную пасть. Огонь недовольно зашипел и задымил, но уже через мгновение затрещал с новой силой.
Это бесполезно! Едкий серый туман полз по кухне – это занимался, тлел пластиковый стол. Нужно побежать к соседям – у них телефон, вызвать пожарных, электричество в общем коридоре выключить. Девочка точно знала, как поступить, в голове всплыли уроки отца о выживании в критических ситуациях.
В одной ночнушке Оля метнулась к входной двери, щелкнула задвижкой, навалилась плечом и… замерла от ужаса. Мама, уходя, закрыла на два замка! А язычок второго изначально был сломан! Сердце в груди забилось как бешеное. Нужно на балкон, открыть там окно и выбраться на улицу. Кашляя и задыхаясь от черного дыма, часто моргая слезящимися глазами, она присела и поползла назад в комнату.
Захлопнула за собой дверь и выпрямилась – тут дышалось легче, дым еще не успел захватить пространство. И сразу бросилась на балкон. Однако в спешке недостаточно широко распахнула дверь и зацепилась ночнушкой за ручку. Слегка подалась назад и попыталась выпутать подол, но он каким-то непостижимым образом запутался еще больше. Руки тряслись, черный удушливый смог стремительно просачивался в комнату, из коридора доносился треск, а чайник все так же оглушительно громко свистел.
Оля резко, что есть мочи, рванула на себя рубашку – ткань лопнула, и ее внушительный кусок остался намотанным на ручку. Теперь на боку зияла дыра, но это было уже не важно – она ловко протиснулась в дверь и вывалилась на балкон. В спешке сбила горшок с кактусом, поломала китайскую розу и скинула на пол алоэ, но добралась и распахнула окно. Свежий уличный воздух ударил в лицо, раздул парусом порванную ночнушку, принес кислород в легкие, вытесняя гарь; отрезвил и придал сил. Оттолкнувшись ступнями от холодного пола, девочка села на
