Джеймс Роллинс - Глаз Бога

Даже не будучи психиатром, Дункан почувствовал, что священник страдает каким-то хроническим умственным расстройством. Можно сказать, он был мешком, набитым нервными срывами.

– И после того как я исчез с лица земли, мне было проще обосноваться здесь, – объяснил Иосип. – Чтобы можно было спокойно работать. По сути дела, я сам отправил себя в ссылку, в монастырь, где можно было оставаться в полном уединении.

– Если вы стремились к одиночеству, – заметил Монк, – то выбрали для этого чертовски хорошее место. Другую такую глушь нужно еще поискать.

– Аральское море привлекло меня не только полной изоляцией. Быть может, вначале все дело было только в этом, но впоследствии я понял: где-то в глубинах своего воспаленного сознания я проводил параллели, которые стали мне очевидны лишь значительно позже. Как это уже не раз случалось со мной в прошлом, я обнаружил, что и эта маниакальная фаза моего заболевания имеет свои плюсы.

«О, да у него биполярная психика», – подумал Дункан, недоумевая, как это он раньше не распознал все признаки. В колледже у него был друг, страдающий тем же самым расстройством, и он знал, какой это тяжелый крест.

– И какие же параллели ты провел? – спросил Вигор.

Иосип указал на реликвии.

– Вот перед нами череп Чингисхана. А по глазу на обложке Евангелия мы знаем, что оно переплетено кожей с его головы и лица.

Услышав напоминание о том, что находится под его пальцами, Дункан внутренне поежился. И все же любопытство неудержимо влекло его к этой зловещей реликвии.

– Другими словами, – продолжал священник, – мы имеем дело с тем, что находилось выше шеи Чингисхана.

– А ты прав, – пробормотал Вигор. – Я не обратил на это внимания.

– Порой есть свои прелести в том, чтобы быть чуточку сумасшедшим. Так что моя маниакальная фаза привела меня сюда. И лишь потом я понял, почему. Я должен был находиться именно здесь.

– Но почему? – настаивал Вигор.

– Я считаю, что реликвий больше. Не только эти две.

– Есть и другие хлебные крошки, – подсказала Рейчел.

– В Венгрии сын Чингисхана оставил части головы своего отца, обозначив самые западные пределы своей империи, которую он унаследовал от своего отца. Но мысль о том, что он оставил только эти реликвии, показалась мне странной. Постепенно я пришел к другой теории, которую считаю правильной. Я уверен в том, что Чингисхан приказал своему сыну превратить весь мир в его могилу, распространив свое духовное влияние от одного конца Монгольской империи до другого.

– Это было бы в духе Чингисхана, – согласился Вигор. – Значит, свою голову он оставил в одном конце…

– В Венгрии, в склепе Аттилы, – кивнув, подтвердил Иосип. – Но где следующая хлебная крошка?

– Здесь? – спросила Джада.

Священник кивнул.

– Земли вокруг Аральского моря были западной границей Монгольской империи во время правления самого Чингисхана. Это очень важная точка. Поэтому я посчитал ее естественным местом для начала поисков.

Вигор обвел взглядом рукотворную пещеру.

– И все это время ты искал эти утраченные реликвии?

– Территория огромная. И после того как море пересохло, местность очень сильно изменилась. – Сходив к полке, Иосип вернулся с картой, которую развернул на столе. – Вот как выглядело Аральское море в прошлом.

Выпрямившись, Дункан посмотрел на обширное водное пространство, после чего снова перевел взгляд на книгу, заметив что-то странное.

– Название Аральское море означает «море островов», – объяснил священник. – Когда-то в его водах было разбросано полторы тысячи островов. Я предположил, что следующая реликвия Чингисхана должна находиться на одном из них.

– И ты обследовал их один за другим? – спросил Вигор.

– Мне помогали. – Иосип кивнул на Санджара.

– Но как вы платите за работу? – резонно спросил Монк.

Это был очень хороший вопрос.

Священник смущенно потупился. Очевидно, на этот вопрос ему не хотелось отвечать.

Ему на помощь пришел монсеньор, догадавшийся о правде.

– Ты упоминал о «визитной карточке» с именем Чингисхана, оставленной в гробнице Аттилы, которую нашел венгерский епископ. О золотом браслете с изображениями феникса и демонов.

Иосип понуро опустил плечи.

– Я его продал. Одному покупателю в Монголии. Человеку очень состоятельному, который приобрел золотой браслет для своей личной коллекции. По крайней мере, я могу быть уверен, что эта частица истории будет бережно сохранена.

Рейчел неодобрительно нахмурилась. Управление итальянской полиции, в котором она работала, занималось именно контрабандой краденых исторических ценностей.

– И кому вы продали этот браслет?

Замявшись, священник ничего не ответил.

Вигор не стал настаивать.

– В настоящий момент это не имеет значения.

И тем не менее Иосип решил объяснить.

– Пожалуйста, не вините покупателя. Это я решил продать реликвию, а он только купил ее, чтобы сохранить для истории своей страны.

Монк вернул разговор к насущным проблемам.

– Если ваше предположение насчет того, что следующая хлебная крошка находится здесь, верно, я не вижу, как мы сможем отыскать ее вовремя, чтобы это имело какой-то толк. По сути дела, нам нужно найти иголку в стогу очень сухого сена.

– Я слишком долго тянул, – уныло пробормотал Иосип.

– В таком случае, быть может, нам следует переключить наше внимание на Монголию? – вмешалась Джада, похоже, не слишком огорченная такой перспективой.

Ей никто не стал возражать.

Прежде чем заговорить, Дункан для полной уверенности еще раз провел руками над книгой. Удовлетворившись, он задержал указательный палец над одним определенным местом обложки.

– Монсеньор Верона… я хочу сказать, Вигор… именно здесь расположен глаз, о котором вы говорили?

Подойдя к нему, Вигор наклонился, заглядывая ему через плечо.

– Да, совершенно верно. Понимаю, увидеть глаз очень нелегко. Я сам разглядел его только с помощью лупы.

Дункан еще раз провел кончиками пальцев над книгой, определяя напряженность силового поля. Когда он дошел до точки над глазом, его палец непроизвольно приподнялся вверх, затем снова опустился, миновав ее.

– Не могу сказать, имеет ли это какое-либо значение, но над глазом энергия сильнее. Я отчетливо чувствую возмущение поля. Оно очень заметное.

Вигор задумчиво наморщил лоб.

– Чем это может объясняться?

Джада шагнула к Рену с другой стороны, принеся с собой аромат цветущих яблонь.

– Дункан, вы говорили, что у черепа поле значительно мощнее, чем у книги. И я тогда предположила, что это отражает соотношение масс. Чем больше масса, тем сильнее энергия.