Ведьмин корень - Ирина Владимировна Скидневская
Через несколько мгновений Сплющенная появилась из-за поворота на кухню. Господин Миш отличался зорким зрением и издалека увидел, что она не просто скользит по паркету, виляя из стороны в сторону, а испытывает на прочность оболочку, в которую её заключила Сантэ: то здесь, то там вздувались бугры. Ведьма неслась головой вперёд, и приподнятая голова эта, с искажённым яростью лицом, заметно выделялась на плоскости.
Господин Миш, который на своём веку повидал немало сплющенных, уже понял, что этот случай особенный и кому-то сегодня придётся попотеть. Большим и тяжёлым телом медведя, в которого ведьма обратилась перед нападением Сантэ, наверняка, трудно управлять. Но в этот раз Сантэ не кресло сплющила, а сильную ведьму… может, даже слишком сильную. Ведьма копила мощь много лет и вполне способна вырваться и ускользнуть… Жаль, что она так долго ходила рядом, а они не могли вмешаться и нейтрализовать её – пока сегодня она не решилась открыто напасть на Хозяйку.
Забирая влево, Сплющенная неслась на Сердитого Вана и Сантэ. Они ждали её посреди коридора, нервно дёргая хвостами, и прекрасно видели, что ведьма пытается освободиться. Когда Сплющенная на всём ходу скользнула с пола на стену, Сантэ прыгнула ей на голову и снова сплющила, но не смогла зацепиться за неё когтями и свалилась на пол. Ван лишь лязгнул зубами, хватив ими воздух, и проводил ведьму разочарованным воплем. Промчавшись по стене, Сплющенная съехала на паркет, разогналась и наконец оказалась в доступной близости от ждавшего её в засаде Господина Миша.
Он припал к полу – сильно мешал животик – и прыгнул, рассчитав траекторию. Тактика была отработана не веками – тысячелетиями. Он прижмёт ведьму к полу, остальные помогут, прыгнут на неё и будут держать, пока не подоспеет Сантэ. Но Сплющенная неожиданно встала на ребро и вильнула между муррами, как рыба, оставив всех с носом. Господин Миш, не сомневавшийся в своём победном прыжке, бездарно шлёпнулся на пол и был так сильно этим уязвлён, что на время потерял способность двигаться.
– Не отставай, Мыш! – крикнул пробегавший мимо Ван.
Все дружно помчались за ведьмой, а она взлетела к потолку. Надолго её не хватило, она со свистом спикировала вниз, попутно, как бритвой, срезав голову мраморной статуе. Мурры бросались на неё, жертвенно подставляясь под удар, но она вполне освоилась со своим новым состоянием и ловко лавировала между ними, взлетая, извиваясь или сворачиваясь. Погибнуть от невидимой, но беспощадной руки Хранителя не входило в её планы.
Столь умелое владение телом для сплющенного существа не было муррам в диковинку, но Сантэ оно приводило в неописуемую ярость, что никак не помогало делу. Господин Миш, напротив, не терял присутствия духа, снова остался в арьергарде и выжидал.
Охота пронеслась из конца в конец по анфиладе. Из своей комнаты вышел Жуковатый, постоял, повертел головой, оценивая обстановку.
Видимо, Сплющенная хотела вылететь в окно в конце анфилады, пробив его, но оно было узким, к тому же забрано чугунной решёткой. Ведьма притормозила, сделала в воздухе кувырок и полетела назад, держась невысоко над полом и оставив мурров далеко позади. Кошки не приспособлены к долгому бегу – муррам требовалась передышка.
Господин Миш, напряжённо следивший за происходящим, увидел, что Жуковатый собирается напасть на ведьму, и побежал к нему на полусогнутых лапах. Жуковатый размахнулся и ударил Сплющенную костылём, она отлетела прямо под ноги Господину Мишу. Мурр прыгнул на неё, своим немалым весом придавил к полу и принялся суетливо скрести когтями по гладкой поверхности. Хоть бы трещинка! Хоть бы что-нибудь, за что можно зацепиться! Ведьма крутанулась под ним и, слетая с неё, Господин Миш успел ухватиться за продравшийся наружу короткий медвежий хвост.
Полёт на хвосте дался нелегко. Сплющенная мчалась по коридору, взбрыкивая, как необъезженная лошадь, и била Господином Мишем обо что хотела, да так, что у него искры сыпались из глаз. Он никому потом не рассказывал, что и сам был бы рад освободиться, но когти слишком глубоко завязли в ведьмином хвосте. По дороге на кухню он собрал тугим животом все занозы в старом паркете, который давно собирались заменить. Кто-то противно и испуганно визжал ему в уши. Позже выяснилось, что визжал он сам, а визг был воспринят как боевой клич и произвёл сильное впечатление на очевидцев. Господин Миш не стремился развеять это заблуждение. Зато ведьму он основательно измотал и мог поставить это себе в заслугу.
У кухни Сплющенную поджидало бабье воинство, вооружённое кухонным инвентарём. Мурры спешили на подмогу; откуда-то издалека до полумёртвого Господина Миша донёсся их ободряющий мяв, но Виктория не собиралась ждать. Размахнувшись и с криком: «Котя, поберегись!», она с такой силой ударила медным сотейником по приблизившейся Сплющенной, что та разлетелась на куски, как стекло, а длинная ручка сотейника с хрустом отломилась. Прачка с Гладильщицей бросились дробить крупное на мелкое.
Виктория осторожно взяла Господина Миша на руки и разахалась:
– Весь в крови… А занозы-то какие… Надо Таю попросить вынуть, они хорошо ладят… Наш котенька герой…
– Ты крут, чувак, – сказал Очкарик и осторожно пожал Господину Мишу переднюю лапу.
Подоспели запыхавшиеся мурры и обнаружили, что основная работа уже сделана. К делу приступила Рыжая Кучка. Она разыскала и собрала все разлетевшиеся осколки, посылая их лапой из разных уголков. Осколки сами встали в нужное место, сцепились, и силуэт ведьмы вдруг засиял по контуру синим огнём.
– Глазам не верю, – сказала Сантэ.
– Глазам не верю! – воскликнула подошедшая вместе с Главной Хозяйка. – Она ещё жива!
– Никогда такого не видела, – продолжала Сантэ.
– Было, было, – проворчала Мягкая.
– Оставим её так, – сказала Главная, одетая в свой некрасивый плащ и ботинки, пахнущие трущобами.
– Нельзя! – фыркнула Сантэ.
– Даже не мечтай, – возразила Хозяйка.
Сантэ тут же прыгнула на ведьму и окончательно сплющила. Синий огонь погас.
– Кончено, – прошептала Хозяйка. – Я должна сообщить городу.
– Бабушка, сейчас глубокая ночь, – сказала Младшая.
Заметив, что Сантэ требовательно смотрит на неё, Виктория бережно положила Господина Миша на пол. Все столпились вокруг, и Господин Миш получил свою минуту славы. Он немедленно притворился умирающим, начал жалобно стонать, подглядывая за Сантэ из-под полуприкрытых век.
– Не придуривайся, Мыш, – сказал Ван.
– Не ной, толстяк. Всего лишь пара заноз, – лизнув его в нос, сказала Сантэ.
Нежная Миу только вздохнула.
– Ты прекрасен. Я люблю тебя, – непременно сказала бы она, не будь рядом Сантэ. По крайней мере, Господину
