Андрей Денисенко - Игра на вымирание

– Спайдер, друг, я тут подумал… У тебя, случайно, нигде боевой индуктор не завалялся?

Он разразился проклятиями вперемешку с истерическим смехом. Мне пришлось пошарить под прилавком, чтобы выудить грязноватую бутыль. Кажется, водка. Я плеснул в стакан, поднес к губам Спайди.

– Не завалялся, я так понимаю. Жаль. Патронов у меня мало, индуктор бы не помешал.

Дирк, видя такое дело, оживился, нашел второй стакан и тоже торопливо выпил.

– Слушай, Макс, если с передатчиком все… Надо бы его на свалку. Безопасники с утра искать будут, пусть лучше там валяется. И вообще… может, пойду я?

Я только отрицательно покачал головой.

– Вертолет скоро будет здесь, Дирк. Лучше переждать, а то столкнешься нос к носу. И не забудь: в течение недели направь официальное прошение о найме на работу вне корпа. Ты врач, в федеральных миссиях всегда есть спрос. Приглашение получишь, я договорюсь. Условия будут действительны в течение недели, не зевай. С остальными тоже что-нибудь придумаем.

– Ты уже придумал, – простонал Спайди. – Технеры прикончат и тебя, и нас, и весь реконструкт перекопают. И откуда же ты свалился на мою голову, а?

Таймер пискнул. Расчетное время. Я встал, закинул за спину рюкзак с кое-какими игрушками Спайдера, проверил обойму.

– Приятно оставаться, ребята. Если все пойдет как задумано, технеры к вам и не спустятся. Да, Спайди… извини за синяк. Ничего личного, просто обстоятельства.

Остров, много лет назад

Сегодня океан был холодный, свинцово-серый. Как раз такой, как я хотел. Тягучие медлительные волны несли ледяную влагу. Разбиваясь о берег, океан разлетался тысячами соленых брызг, в которых терялись слезы, сорванные мокрым ветром. Я плакал, и, кроме океана, этого никто не видел.

Я пришел сюда снова, как и вчера. Как позавчера. Как неделю назад, когда общественный флаер вернул меня с материка. А две недели назад все было хорошо… слезы потекли снова. Я не стеснялся. Я доверял океану.

Один. Совсем один. Больше нет мамы, нет папы. Никого во всем мире.

Смутно я помнил, как управляющий Лесли Браун говорил что-то о приличных счетах на материке, о том, что меня не оставят… а в голове сидели только слова Билли-Джи. «Чертовы импы!» Да, именно так. Чертовы импы…

– Макси.

Сначала я даже не слышал, как он подходит. А может быть, принял шаги за шум ветра.

– Макси, нам нужно поговорить.

Я обернулся – готовый ударить его. Наверное, он и это знал заранее, поэтому стоял в отдалении, на гребне песчаной дюны.

– Макси, ты уже большой парень. Время для грусти придет. Но сейчас надо жить дальше.

– Уходи, Ли.

– Нет, – китаец легко сбежал по песку и встал рядом. В свои пятнадцать я был уже выше и крепче его – щупленького желтоватого старика в просторной рубахе. – Новости у меня плохие, но ты должен знать.

Плохие новости?! Против воли я всхлипнул и отвернулся, чтобы Ли не видел. ЧТО еще может быть ХУЖЕ?! Что может быть страшнее папиных книг, разбросанных по всему дому, и запаха маминых духов в комнатах?! Я открыл окна и третий день спал прямо на берегу, но наш дом продолжал пахнуть так особенно…

– Макси, сегодня на материке состоялось заседание Сиднейской Ассамблеи по кибернетизации. Последние предложения твоих родителей заблокированы общественным большинством. Корпоративные зоны тоже их не поддержали.

Я бездумно смотрел на океан. Ли понял, что я его не слышу. Не слушаю.

– Макси, финансирование проекта ФАТАР свернуто. Альтернативных исследований на Острове больше не будет.

– Все держалось на папе, да?

Китаец вдруг сел прямо на песок. И только теперь я заметил, какой же он старый.

– Да, мальчик. На авторитете твоего отца. Они не смели его тронуть, шакалы… но теперь, после катастрофы… все по-другому.

– По-другому? А наш поселок?

– Исследовательский центр закрывают. Я вернусь на родину… возможно. Или умру в Сиднее. Я немолод, мой мальчик. Но вот тебе – надо жить.

Сжав кулак, Ли поднял руку. Песок сыпался сквозь пальцы, безразличный и зыбкий.

– Решение о прекращении альтернативных генетических исследований коснулось не только Острова. Путь киберимплантации признан наиболее здоровым и экономически оправданным. Перспективным. В следующем году будет принят Закон об обязательной имплантации. Это уже решено. А пока… здесь не останется ничего. Ни лабораторий, ни научного поселка.

– А я? Что делать мне?! – Не видя океана, не слыша тоскливого ветра, я просто стоял среди намокшего пляжа.

Китаец положил руку на мое плечо, потом неумело погладил по голове… я не отстранился. Я чувствовал себя маленьким и несчастным.

– Когда-то давно на моей родине шла война. Плохие люди жгли храмы и убивали… всех. Меня спас твой отец, и я поклялся вернуть долг.

Когда он за руку вел меня к флаеру, я даже не сопротивлялся. Мы приземлились на несколько минут у родительского дома, и Ли сам собрал мои вещи. Флаер поднялся в воздух и взял курс на материк. Ли управлял машиной неумело, но компьютер сглаживал явные огрехи. Я сидел на узком пассажирском ряду и безучастно смотрел на сгорбленную спину учителя. Переключив флаер на автопилот, Ли обернулся.

– Мне придется рассказать тебе правду, мальчик. Формально… с точки зрения закона… ты больше не существуешь. Тебя нет.

Смысл слов дошел не сразу. То есть как – нет?! Вот он – я, чувствую вибрацию флаера, соленый ветер океана, гладкий пластик под босыми ногами…

– Как и все дети, рожденные в центре ФАТАР, ты – результат генетического эксперимента, проведенного альтернативными биологами Норманом и Татьяной Вандлер. И как результат эксперимента принадлежишь правительству. А все материалы по альтернативным исследованиям решено уничтожить. Так хочется корпорациям, протолкнувшим решение. Из этого следует…

Если бы не ремни и тяжелый взгляд учителя, я, наверное, забился бы в истерике. А может, так и случилось… я очнулся от удара по щеке.

– К острову уже идут вертолеты ликвидаторов. Корпораты торопятся, им не нужны конкуренты. Я не могу спасти всех, мой мальчик. Но тебя вытащу, обещаю.

Я завыл. Тихо, неслышно за шумом двигателей. Вспоминая приятеля Джога, нескладного веснушчатого парня, и Лери, которую один раз видел без купальника, и других…

Корп «Германия», зона «Берлин», территория реконструкции 02.35, 04.09.2034 г.

Что фирменная глушилка Сиайдера не слишком удобна в использовании, я понял, едва взгромоздив решетчатую конструкцию на плечо. К тому же в активном состоянии самодельный блок ощутимо грелся и гудел прямо под ухом. Но в целом – аппарат работал, это было главное. Потому что я лежал, закопавшись в вонючий мусор, а в пяти метрах выше покачивался полувоенный коптер в режиме «хамелеон». Парни на борту определенно занимались сканированием на все лады: тепловизоры, инфравидение, техноактивность, движение. Пока меня не замечали, и это бесконечно радовало.