Андрей Бондаренко - Чёрный помидор

Вечернее солнышко медленно и величественно плавилось — на западе, у самой линии горизонта, — в оранжево-жёлтом предзакатном мареве.

«Непростое это дело — ходить по здешним ледникам», — поправляя на носу «пляжные» очки, решила Айлу. — «Особенно, если подниматься вверх по склону. Надо же не просто делать шаг вперёд, а с силой «приземлять» ногу, чтобы шипы погружались в лёд. Иначе можно и вниз скатиться. А теперь надо вторую ногу «извлекать» изо льда. Вернее, шипы второго ботинка…. Ноги устали — просто ужасно. Даже икроножные мышцы сводит…. Впрочем, уже совсем недалеко осталось, заканчивается сиренево-аметистовый ледник. Заканчивается, сволочь перезревшая…. А, вот, присутствия здесь каких-либо других людей не ощущается, и это, честно говоря, странно. Где, спрашивается, группа капитана Иванова? Разгильдяи. Ладно, будем надеяться, что где-то рядом…. Всё, солнце скрылось за линией горизонта. Постепенно начинает темнеть. Ночь приближается…. Ага, ярко-розовый огонёк наблюдается впереди. Чуть-чуть колышется и приветливо подмигивает…. Что это такое?».

— Хр-р-р, хр-р-р. Дружеский костерок, однако, — с трудом переводя сбившееся дыхание, ответил (словно бы прочитав мысли), Костька, шагавший по льду рядом.

— Точно — дружеский? — на всякий случай уточнила девушка.

— Точно, хр-р-р, однако…. Я это чувствую. Вернее, однако, знаю…

Над костром висели закопчённые котелок и чайник. Чуть в стороне, рядом с озёрным берегом, чернела полуземлянка, обустроенная в склоне невысокого холма. А в розово-жёлтых отблесках костра угадывалась тёмная фигура, сидевшая на гранитном валуне.

— Приветствую вас, усталые путники, — поднялась на ноги фигура. — Подходите к костру. Ужин готов. Угощайтесь. Походный кулёш: гречневая каша с вяленым окороком изюбря. Крепкий чай на алтайских травах. Соевые галеты.

«Приятный голос — низкий и певучий», — отметила Айлу. — «С отдалённо-знакомыми нотками…. Только, вот, мужской? Или же, наоборот, женский? Не разобрать, честно говоря…», — а подойдя к костру поближе, мысленно отбросила все сомнения прочь: — «Конечно же, женщина: пожилая, в широком тёмно-коричневом тубаларском малахае, щедро расшитом разноцветным бисером, с длинными седыми волосами, перехваченными на голове широкой ярко-алой лентой…. Лицо покрыто сеткой тоненьких морщин. Его можно было бы даже симпатичным назвать (мол, добрая-добрая старенькая бабушка), если бы не многочисленные тёмно-сизые бородавки, украшающие щёки, подбородок и нос…».

— Доброго здравия, Эльза, однако, — приветливо пророкотал Ворон. — Рад тебя видеть, старая перечница. Иди-ка, однако, сюда. Приобнимемся — чисто по-дружески, однако…. Вот что, путники. У вас же в вещмешках имеются миски-ложки-кружки, однако? Молодцы, запасливые. Располагайтесь, однако, у костра. Отдыхайте. Грейтесь. Кушайте, однако…. А мы с Эльзой в сторонку отойдём. Поболтаем немного. На правах, однако, давних знакомцев…

Шаман и старушка с бородавками неторопливо зашагали вдоль берега «помидорного» озера и вскоре затерялись в ночной темноте.

— Рослая бабуля, — расшнуровывая вещмешок, заметил наблюдательный Писарев. — И глаза у неё любопытные. В том плане, что очень внимательные, молодые и слегка насмешливые…. Кто, интересно, она такая?

— Знакомое имя — «Эльза», — задумчиво помешивая в котелке деревянной ложкой на длинной ручке, сообщила Анна Петровна. — Так и навевает нечто…. Ага, вспомнила. Совсем недавно я читала книгу — «Аномальщики. Мутный лес». Автор — некто «Артём Павлов». Так там тоже была старушка Эльза: шаманка, сторожившая вход в Портал, ведущий в иные Миры…. Очередное совпадение, как думаете? Хотя, в том романе действие происходило в Республике Коми.

— Совпадений — всяких и разных — везде и всюду хватает, — с философской грустинкой вздохнула Айлу. — Писатель Артём Павлов? Знаю такого. В том плане, что читала его книги. Ничего так, по крайней мере, затягивает. Не Александр Бушков, конечно. Но, всё же…

Со стороны озера долетела тоненькая трель.

— Телефон названивает? — удивился Писарев. — Здесь же мобильная связь не работает. Неоднократно проверял.

— Не работает, — подтвердила Айлу и непроизвольно вытащила из нагрудного кармана штормовки тёмно-синий продолговатый брусок с блестящей «пимпочкой» на торце. — А у Ворона живородящего работает. Потомственный шаман, как-никак. Это, дамы и господа, понимать надо.

— О, у вас спутниковый телефон? Никак, последняя модель?

— Ну, что-то типа того…

— Откуда, если, конечно, не секрет?

— Один знакомый дал попользоваться. На время.

— Знакомый? Может, начальник? Например, генерал-лейтенант Костин? А, Кристина Николаевна?

— Вот, значит, как. А я-то думала, что Николай Семёнович санкционировал эту служебную командировку сугубо на основании моего доклада. Наивность беспредельная. Ай-яй-яй…. И как оно всё произошло-организовалось?

— У меня же — обострённое чутьё на опасность, — невозмутимо пояснил Писарев. — Без этого в российском бизнесе нельзя. В успешном и крупном российском бизнесе, я имею в виду…. Странно всё это было: внезапная болезнь Ивана Павловича, случайная встреча с алтайским шаманом, увлекательная история про «волшебные» чёрные помидоры. Я сразу же — спинным нервом — почувствовал опасность. Сразу же. И понял, что кто-то — просто-напросто — хочет выманить меня из города в пасторальную глухомань.

— Почему же вы, почувствовав опасность, не отказались от этой поездки?

— Ну, по многим причинам. И на Алтай захотелось съездить, и чёрных помидоров попробовать, и коварных злоумышленников вывести на чистую воду. Интересно же, мол: — «Кто, зачем и почему?». И не только интересно, но и очень полезно — для безопасности бизнеса…. Вот, после некоторых раздумий, я и обратился за помощью — через приватные каналы — к генерал-лейтенанту Костину. А он, оказывается, был уже в курсе, мол: — «Не сомневайтесь, отдел «Шишка» активно работает над этой проблемой. Более того, за безопасность вашей семьи (во время путешествия на Алтай), будет лично отвечать начальник этого отдела — майор Панченко Кристина Николаевна. Вот — её фотография. Ознакомьтесь, чтобы путаницы не возникло…». Я и ознакомился. А так же и успокоился — относительно безопасности. Или же почти успокоился…

— Айлу, вы — легендарная «главная по шишечкам»? — безмерно удивилась Анна Петровна. — Никогда бы, честное слово, не подумала. Извините, Кристина Николаевна…. А ты, Серёжа, свин. Причём, гадкий, мерзкий и законченный. Зачем ты мне врал, что обращался к Костину только за визитками-телефонами здешних алтайских генералов и полковников? Зачем уверял — там, возле деревянного Ульгеня, — что почти не сомневаешься в личности Айлу?