Карина Пьянкова - Долго и счастливо

Показывать временами чересчур эмоциональную подругу степенному семейству я не очень-то и хотела, но запретить что-то Лиллен — из разряда фантастики. Поэтому я просто решила предупредить жениха о надвигающемся стихийном бедствии. Мой ненаглядный, как выяснилось, уже был дома и от новости о том, что в его семейном поместье окажется такой возмутитель спокойствия, предсказуемо обрадовался. Ватанабэ всему радовался. Адамс в том числе. Иногда меня даже пугала его позитивность. Но на самом деле я куда больше волновалась из-за его родителей, в особенности матери.

Плохая девочка и хорошая девочка… Ставшая привычной для нас с Адамс комбинация. Адская комбинация подчас.

А ведь мне нужна поддержка родных Такео, в первую очередь, поддержка его матери, у нее больше шансов убедить сына действовать, чем у меня. Необходимо как можно скорей изгнать дух Маэды Соры из тела его брата. Пока еще никто не погиб.

Сегодня нас никто не встречал у ворот. И я не знала, как к этому относиться. То ли знак со стороны обитателей дома, что я уже могу считать себя одной из хозяев, то ли пренебрежение к Лиллен. Второй вариант был более неприятным — уязвленная Адамс могла и скандал устроить. На ровном месте.

Мы как раз приехали к началу семейного ужина. Зрелище оказалось… внушительным. По крайней мере, Лиллен растерялась, увидев такое скопление людей в одной комнате. И первый раз на моей памяти Адамс слегка смутилась, когда на нее обрушилась лавина чужого внимания. Но что поделать, если внешность моей подруги вызывала в Ямато такой восторг? Светлокожая, золотоволосая и голубоглазая, Лил здесь казалась дивной фарфоровой куклой. Племянники Такео тут же гроздью повисли на ошалевшей от большого количества детей Лиллен, и отодрать юных созданий от моей подруги сумели только их деятельные матери.

— У меня никогда не будет детей, — тихо шепнула мне Лиллен, усаживаясь рядом.

Госпожа Юкико смотрела на мою подругу внимательно, пристально, изучая как под микроскопом.

— Хорошая душа и плохой характер. Да вы настоящее чудовище, — улыбнулась моей подруге матриах рода Ватанабэ. Правда, несмотря на характеристику, которую назвать лестной сложно, на Адамс пожилая женщина смотрела с откровенной симпатией. — Но в одиночестве вы не останетесь, девочка, ваша судьба видится мне четко и ясно. И ребенок у вас родится.

Любая другая, наверное, начала бы выспрашивать у госпожи Юкико все о собственном будущем. Но Лил сейчас больше интересовалась моим.

— Нужно провести экзорцизм! Как можно быстрее! — заявила командирским тоном Адамс, уставившись на моего ненаглядного в излюбленном стиле миз Коллинз. — Необходимо изгнать дух брата из Маэды Кая. Он точно одержимый. Я готова в этом поклясться.

Такео покосился на меня с укоризной, кажется, он просто подозревал, что я подговорила Лил снова поднять эту тему.

— Да он сам об этом практически сказал! — продолжала возмущаться тем временем Лиллен. Утихомирить ее не удалось бы никому. Ну… Да, в целом это можно было принять за провокацию с моей стороны. Порой Адамс действительно напоминала оружие массового поражения.

— Сказал? — озадаченно спросил Юкио, старший из братьев Ватанабэ. Он и не подумал отмахиваться от моих слов. Наоборот, придал им большое значение. — Как странно… Тогда вы уже должны быть мертвы. Обычно призрак дает о себе знать перед тем, как убить…

Я вздрогнула. Потом поняла, что бояться поздно. Уже выжила. И никто меня пока не тронул. Может, разгневанный дух явится за мной ночью?

— Сказал. Не напрямую… но сказал.

Такео мгновенно воспрянул духом и потребовал, чтобы ему разъяснили, как это «не напрямую». Явно надеялся, будто я просто придумала лишнее.

— Он говорил про море и небо. Про то, что небо всегда отражается в море, — пояснила я. — Но вряд ли речь шла об океанских пейзажах.

Ватанабэ прикрыл глаза. И пробормотал: «Сора… Кай». Понял, стало быть.

— Но с чего бы духу напрямую сообщать о себе? Это ведь практически прямое приглашение провести обряд изгнания, — озадаченно произнес Рё.

Госпожа Юкико загадочно молчала, улыбаясь таинственно, как древние статуи кошек, которые находили в пирамидах археологи. Мне даже показалось, будто она знает куда больше всех нас… но по здравом размышлении я отмела эти мысли. Ведь она бабушка Такео, она бы ничего не сделала ему во вред.

— Видимо, это Маэда Кай просит о помощи, — предположил мой ненаглядный, крутя в руках пиалу с чаем. — Он все еще там, внутри. Борется как может. Он хочет спастись.

Мать Такео казалась задумчивой и напряженной. Она переводила взгляд с младшего сына на свекровь и обратно, будто не решалась что-то сказать вслух.

— Судя по тому, что я знаю, Маэда Кай куда слабей брата. Не может быть, чтобы ему вдруг удалось пересилить призрак, чтобы дать о себе знать. Либо Маэда Сора позволил своему близнецу подать голос… Либо это именно старший из двух братьев изначально говорил с Джулией-сан… — все же изрекла она. — И тогда это ловушка. У призрака было целых двенадцать лет, чтобы подчинить себе брата.

Я потупилась. Как бы ни жаль мне было Маэду Кая и как бы ни боялась я его брата, но рисковать женихом я не собиралась. Лучше уж…

— Нужно разобраться с этой историей как можно скорей, — вздохнул отец семейства. Я прежде не видела, чтобы он говорил о чем-то настолько решительно. Обычно он уступал первенство своей матери или жене, изображая сонного льва, который позволяет львицам прайда делать то, что они сами пожелают. — Мы знаем, что Маэду-сана захватил призрак. Долг онмёдзи — упокоить мертвую душу и освободить человека. И даже если это хитроумный план нежити, юрэй не должен мучить живого.

Госпожа Кимико совершенно точно не одобрила слов супруга, но, как и положено в Ямато, промолчала, не став прекословить. Я бы так не смогла. Не то воспитание, не тот менталитет… А вдруг именно это в конечном итоге и разрушит нашу семью? То, что я не умею молчать, как женщины, которые выросли в этой стране?

И вот сейчас я точно не промолчу.

— Разве можно рисковать Такео? — недовольно спросила я, готовая защищать любимого и единственного от чего угодно. И от взбесившегося призрака в том числе.

Ненаглядный взял меня за руку и проникновенно начал:

— Джули, ты же понимаешь, что я онмёдзи, я был рожден для этого…

— Короче, — прервала музыканта Лиллен, — если мы не разберемся с этим поганцем, то он не успокоится, пока не добьется своего. И если его цель — именно твой Ватанабэ, то о «долго и счастливо» можешь забыть. Поэтому лучше решить все сейчас, тогда хотя бы удастся сделать вид, будто это наше решение, а не просто в угол загнали.