Эрве Жюбер - Самба «Шабаш»

— Густавсоны видят сон, — ответила Эрментруда. Ежа сменил новый образ — он колыхался, и Роберта не сразу узнала в нем себя. Ее волосы буквально горели ярким пламенем. Она выглядела более округлой, чем обычно. А лицо отличалось… дьявольским выражением. Она сражалась с существом ниже ростом, в котором угадывалась Баньши. Удары следовали с обеих сторон, свирепые и безжалостные.

— Думаете, это Грегуар? — спросила колдунья. Роберта из сновидения ударила ногой в живот Баньши, и та улетела за горизонт. Победительница исполнила триумфальный танец и исчезла. Появилось новое видение. Исключительно четкое. На несколько секунд возник кратер, наполненный храмами, монументами и колоссальными статуями. В центре высилась золотая пирамида. Она вдруг засияла так, что от домика потянулись тени. Потом ночь проглотила видение. Эрментруда, прижав два пальца к виску, пожевала губу.

— Это шло из кроличьей комнаты. — Основательница называла ее так из-за семейства Братца Кролика, изображенного на обоях. — Ведь там спит ваша приятельница-пиратка?

— Да, Клод.

Полярную звезду вдруг окутало красное сияние. Потом оно сложилось в шапочку над очаровательным личиком. Но лицо было рисованным. Небо окрасилось в зеленый цвет, а на согнутой в локте ручке крохотной героини повисла корзинка с лепешкой и горшочком с маслом.

— Красная Шапочка! — вскричала Роберта. — Любимая сказка Лилит.

Девочка весело бежала по лесной тропинке, кружным путем добираясь до бабушки. Лилит улыбалась во сне. Колдунья и Основательница некоторое время следили за недвижным бегом. Но поскольку ничего не происходило, а домик никак не появлялся, им наскучило следить за сном, и они возобновили беседу.

— Иногда ветер доносит сюда сновидения жителей ближайших островов, — сообщила Эрментруда. — В виде северного сияния или похожих на него видений. И я целую ночь любуюсь ими.

— Как это возможно?

— Сны можно видеть везде, — наставительно ответила Эрментруда. — Под водой, на суше, в воздухе.

— Я говорю о существах, которые создаются снами вокруг метеора. Когда мы приблизились к вам и проникли на территорию океана Чудес, нас осаждали настоящие кошмары.

— Хотите услышать рациональный ответ? Попробую объяснить, чтобы доставить вам удовольствие. Мне кажется, к этому причастно столкновение болида с Землей. Произошла какая-то химическая реакция, породившая этот дрим стрим. Вам подходит такое объяснение?

Красная Шапочка наконец добралась до бабушкиного домика. Лилит сжала кулачок, схватившись за воображаемую ручку.

— И щеколда поднялась, — произнесла Эрментруда. Дверь отворилась, открыв волка, который, даже не потрудившись переодеться, схватил Красную Шапочку за лодыжку.

— Святой Георгий! — вскричала колдунья.

Лилит перестала шевелиться. И вдруг стала легкой, невероятно легкой. Роберта хотела усадить ее и разбудить. И с ужасом увидела, что сквозь ее личико просвечивают звезды.

— Она уходит!

Волк в небе оторвал ножку ребенка — тот полз, пытаясь убежать от хищника и оставляя на зеленой траве пурпурно-красный след.

— Проклятый Кровавый Джек, — проворчала Эрментруда, вставая. — Передайте ее мне. Пора приструнить его.

Роберта протянула ей девочку, а звездное зрелище словно затвердело. Красная Шапочка растаяла во мраке, как кровавая лужа в луже битума. Эрментруда выпустила Лилит из рук, уложила в метре над землей на невидимой левитирующей подушке.

— Разденьте ее, — спокойным голосом приказала она.

Роберта послушно сняла с Лилит ночную рубашонку. Эрментруда осмотрела ребенка со всех сторон, ощупала каждый дюйм прозрачной кожи. Роберта следила за ее действиями, прижимая скомканную в комок рубашонку к груди. Может, Фредерика Гонде действовала так же?

— Что вы ищете? — спросила она, испытывая невыносимый страх.

— Изучаю ее звездную карту, — пробормотала Эрментруда.

— Ее что?

Основательница уложила девочку на спину.

— Если хотите, родинки. — Она приостановилась, заметив округлившиеся глаза колдуньи. — Вы разве не знаете, что каждый носит на себе свою звездную карту?

— Составленную из родинок?

— Конечно, составленную из родинок, — разозлилась Эрментруда. — А из чего еще. Из ноздрей?

— Только колдуны… или другие тоже? Эрментруда подбоченилась.

— Считаете себя высшим существом из-за того, что протирали задницей скамьи некоего колледжа, в котором вам даже не преподали элементарных знаний?

Роберта отшатнулась, пораженная резкостью и вспоминая о Рагнетруде, Хлодосвинде, Фредегонде и их внезапных сменах настроения. Значит, мир покоился на нестабильной опоре.

— У каждого есть своя карта. Иначе каким образом совершать последнее путешествие? А?

Она вновь занялась Лилит, состояние которой не улучшалось. Девочка выглядела хрупкой, как роза, выдуваемая ремесленником-стеклодувом.

— Некоторые созвездия служат не для того, чтобы быть проводником для своего носителя, а только защищают его в жизни. Лилит, как любой младенец, пока лишена родинок. И это очень хорошо. Мы подарим ей пять добрых фей, пять защитных фигур.

— Пять Основательниц?

— Действительно, пять Основательниц, — проворчала Эрментруда, положив ладонь на левую руку Лилит. — Посмотрим. С чего же нам начать?

Роберта догадалась, что над их головами что-то происходит. По небосводу проносились огненные стрелы, вычерчивая светящиеся фигуры, которые либо вскоре гасли, либо продолжали сиять. Эрментруда искала на южном небе созвездия, чтобы отобрать нужные. Вскоре осталось только четыре изображения в виде многоугольника, похожего на летучую мышь. Самое высокое вспыхнуло ярким светом. Это был человек, держащий в одной руке деревянный молоток, а в другой — резец.

— Да отпечатается на тебе Скульптор, и скульптором ты станешь.

Эрментруда сняла ладонь с руки Лилит и возложила ее на правое бедро. Роберта увидела на коже девочки шесть родинок, а созвездие на небе испарилось.

— Да примет это бедро Часы, шестеренками которого ты будешь управлять.

Рисунок созвездия Часов отпечатался на левом бедре Лилит. Эрментруда перевернула Лилит на живот и положила обе ладони на поясницу в области почек.

— Да помогут тебе в любой ситуации Феникс и Хамелеон.

Поясница покрылась новыми родинками, соответствующими легендарным животным. Лилит опять превратилась в двухлетнюю девочку, плотную и материальную. Эрментруда, закрыв глаза, не шевелилась.

— Осталось еще одно созвездие, — решилась напомнить Роберта.

— Я размышляю.

Наконец Основательница взяла левую руку ребенка и нажала четыре разные точки на ее ладошке.