Гапарон Гарсаров - Подарок убийцы

– Тогда не смею тебя больше задерживать, – кивнул Рашвер. Лицо его теперь было довольным.

Василиса сидела в конце коридора, играя с сотовым телефоном. Едва дверь кабинета скрипнула, она вскочила на ноги.

– Ну, как? – с тревогой переспросила девушка.

– Нормально, – пожала плечами Лавра. – Посидели, пообщались, о тебе поговорили.

– Я так и думала. Он делает вид, что печётся обо мне, да? Пойдём, поболтаем в машине…

– Нет, прости, – тут же отказалась Гербер. – Времени совсем нет, а ещё надо в больницу. Как-нибудь в другой раз, ладно?

– Не беда, я тебя подвезу, – улыбнулась ничего не подозревающая блондинка.

– Нет, лучше не надо, – заговорила Лавра твёрдым голосом. – Я сама. А тебе, мне кажется, нужно поговорить с ним…

Подруга кивнула, но на её лице отразилась печаль.

– Что ж, тогда до скорого, – развела она руками и, развернувшись, направилась к кабинету.

Жаль, что всё складывалось именно так, но Рашвер был прав в своих опасениях. Если Стреглов хочет навредить ему, Василиса, на самом деле, находилась у опасной черты. Общаясь со своей новой подругой, она рисковала привлечь к себе внимание Андрея Дмитриевича, а что будет потом, даже страшно представить. Впрочем, слова ректора про то, что светлые головы всегда одиноки, абсолютно правильны. Ну разве нет? Ведь Лавра, сколько себя помнила и в школе, и в студенческие годы, постоянно находилась в негласном протесте с обществом. Нынешние друзья тоже не отличались особым расположением к ней. Да и были ли они, эти друзья? С этими мыслями она и добралась до больницы.

Отделение интенсивной терапии сегодня кишело людьми. Видимо, родственники вспомнили, наконец, о своих близких и решили навестить их.

Палата, где лежала Агния Лесофовна, находилась в конце коридора, и там, слава богу, никакой суеты не наблюдалось. Мама выглядела в этот раз получше. По крайней мере, с её лица исчезла та измождённость, что не позволяла ей нормально разговаривать. Врачи, вероятно, перестали пичкать её всякими успокоительными лекарствами.

– Приходил Гаральд, спрашивал о тебе, – сообщила Агния Лесофовна.

– Что это он обо мне стал заботиться? Я и без него в полном порядке, – съязвила девушка. Настроение после общения с ректором было явно подпорчено.

– А мне так не кажется, – вздохнула женщина. – Вчера, вон, тебя тут все искали, когда Мариночка в аварию попала. Где ты была? За городом?

– Это тебе Глеб Валентинович сказал? – недовольно спросила дочь.

– Очень милый человек, он такой обходительный. Твоего охранника, правда, прогнал, а на ночь теперь своих ребят оставляет. А ещё какое-то лекарство мне принёс, говорит, специально для мозга. Представляешь, сегодня капельницу сделали, и в самом деле полегчало… Так что ты делала в Вольске, а?

– Да так, искала одного человека…

– Обманываешь, Лавра, я по глазам ведь вижу. Ездила разыскивать того, кто напал на меня, верно?

– Ну, допустим…

– Ах, Лавра, Лавра! Неужели ты забыла про мои предупреждения?! А как же те угрозы, что твою голову куда-то там положат… Ну почему ты такая упрямая?!

– Мама, я не могу спокойно сидеть и ждать, когда ко мне нагрянут эти придурки. Глядя на бездействие милиции, я решила сама найти ублюдка и поговорить с ним по-своему.

– Вот, подожди, теперь ты особо не забалуешь. Мне отец Марины обещал тебя больше никуда не отпускать. Небось, и сейчас от своего телохранителя сбежала.

– Мама, давай не будем об этом, ладно? – начала злиться Лавра. – Я вполне взрослая девушка и сама могу решить, что мне делать, а что нет.

– Вот вечно ты так, а потом всякие неприятности случаются, – нахмурилась Агния Лесофовна. – Ладно, сегодня, так и быть, оставайся, понимаю, что ты подругу пришла проведать.

– Кстати, как она?

– Ну, досталось ей, конечно, слов нет. Правда, у неё не особенно серьёзные раны, через месяц уже бегать будет. Мне так доктор наш сказал.

– Интересно, она уже пришла в сознание или всё ещё спит?

– Какой там, сегодня лично слышала, как она возмущалась отсутствием в палате телевизора. Так ты к ней сходи, она в четвёртой палате лежит, проведай подружку-то…

Лавра планировала заглянуть к Холодовой перед уходом. Она всё ещё оставалась в обиде на неё за то, что та смеялась над мифическими мантиями. Любопытно, что теперь Марина думает по этому поводу?

Оказалось, что присутствие многочисленных посетителей объяснялось одной простой причиной – почти все они пришли к рыжей «страдалице». Кого здесь только ни было: и сокурсники, и родственники, среди которых Лавра приметила Екатерину Львовну, и многочисленные друзья. Среди последних Гербер узнала причёску-ёжик и круглые линзы очков Дианы.

– А, Лавра, – тут же расплылась она в улыбке, приобняв Гербер как давнюю знакомую, – тоже к Маришке пришла?

– Да, и к ней тоже, – кивнула девушка. – У меня здесь ещё мама лежит, я её навещала.

– А что с ней? – заинтересовалась Диана.

– Да так, травмировалась, – отмахнулась Лавра. – А почему все тут стоят, как перед мавзолеем? Марина что, принимает каждого по расписанию?

– Нет, просто учёба у всех недавно закончилась, вот и понаехали. А я Илью жду. Мы уже Марину проведали.

– Да, и как она?

– Сама увидишь, – загадочно улыбнулась девица. – Что с ней станет-то, с нашим солнцем? Она и после ядерной катастрофы песни петь будет.

Немного странное замечание, подумала Лавра, вспоминая Холодову после событий в Речных Воротах. Тогда она примерно две недели ходила сама не своя, пока Екатерина Львовна не увезла её в Тунис, где они и провели остаток каникул.

– Дианка, моя барсетка случайно не у тебя? – послышался кошачий голос Ильи со стороны туалета.

– У меня, не бойся, – отозвалась девица. – Ладно, мы пойдём, ты тут не скучай…

С этими словами она направилась к выходу, и там к ней присоединился Илья. Парень как-то странно посмотрел на Лавру, но даже не кивнул в знак приветствия, словно они не знакомы. Парочка быстро исчезла за тёмным проёмом, и следом оттуда донёсся их злорадный смех. Они что, невзлюбили Лавру после общения в клубе «Планетарий»?

Между тем очередь к больной поредела. Лавра возмутилась такой глупой ситуацией и даже хотела вообще уйти отсюда, раз её особо никто не ждёт, но сдержалась. Всё-таки пока она живёт в Марининой квартире, и было бы неуважительно вот так исчезнуть, даже не убедившись, что подруга жива и здорова.

Наконец, настал её час, когда толпа полностью разошлась. Лавра шагнула в одиночную палату и посмотрела на единственную здесь койку, на которой в компании Екатерины Львовны восседала рыжая бестия. Она даже не удосужилась поднять глаза на последнего гостя, увлечённо рассматривая забинтованную руку.