Дэн Симмонс - Флэшбэк

Семь лет назад, когда ему было сорок пять, Дин обрел религию. Насколько смогли выяснить Ник и другие денверские детективы, у Дерека Дина не было никаких контактов с Кэйго Накамурой или его папочкой до видеоинтервью за день до убийства Кэйго. Но Дин был единственным наропским студентом Полного погружения, которого Кэйго решил расспросить перед камерой. К тому времени он пребывал в Полном погружении всего год, но, судя по допросу Дина, на который Ник флэшбэчил предыдущей ночью, экс-топ-менеджер был истинно верующим.

Платить за наропскую душевную терапию Полного погружения мог только истинно верующий. Флэшбэк стоил недорого — доллар за каждую воспроизведенную минуту, но наропские эксперты настаивали на использовании более сильнодействующей и узконаправленной его разновидности, стотры.[65]

Ник знал, что сильнодействующей разновидности флэшбэка нет. Флэшбэк есть флэшбэк. Всегда и везде. Никто не мог разбавить его без ухудшения свойств или улучшить. Он был тем, чем был.

Но если на улице пятнадцатиминутная ампула флэшбэка стоила пятнадцать долларов, то в Наропе — триста семьдесят пять.

Таким образом, Дерек Дин пребывал под флэшбэком восемнадцать часов в день, что обходилось ему в двадцать пять долларов за минуту. Плюс сотни тысяч долларов за медицинское наблюдение, особый стол и «духовные советы».

Старых долларов.

— При такой тяге к просветлению, даже имея сотни миллионов, быстро потеряешь их, — тихо сказал Сато, когда они подошли к саду — лабиринту из живой изгороди, от силы четырех футов в высоту. Шансы заблудиться были невелики.

— И наш друг воспроизводит всю свою жизнь еще только семь лет, — добавил Ник. — Осталось принимать наропскую разновидность флэшбэка тридцать восемь лет, прежде чем он дойдет до времени, когда начал погружение, — за год до того, как дал интервью Кэйго.

— А потом что? Воспроизводить те десятилетия, что он занимался воспроизведением? — спросил Сато.

Ник кинул мимолетный взгляд на японца, но суровое лицо Сато было таким же, как всегда.

— Хороший вопрос, — сказал Ник. — Спросим у него?

— Нет. Как сказали бы вы, нам обоим насрать на ответ.

Ник невольно улыбнулся и вошел в лабиринт.

Перемена, произошедшая с Дереком, оказалась просто ужасающей. Ник видел Дина всего несколько часов назад, флэшбэча на допрос, но шесть лет Полного погружения не прошли без следа. Шесть лет назад Дин был полнее, но кипел энергией, отличался быстротой реакции и пребывал в хорошей форме: теннисист-любитель из загородного клуба, способный неплохо сыграть и против профессионала. За эти годы он потерял фунтов сорок. Когда-то сильное и румяное лицо — во время первого допроса на нем почти всегда играла уверенная улыбка топ-менеджера — теперь похудело и потеряло всякое выражение. Остался лишь пустой, недоуменный взгляд: как у детей с синдромом Дауна, подумал Ник. Предплечья Дина выступали под свободной оранжевой мантией: сплошные кости с бессильно висящими на них остатками мышц. На когда-то крепких руках торчали старческие, дрожащие, подергивающиеся сухие веточки — пальцы. Но больше всего, наверное, Ника встревожили ногти — длиной в три дюйма и цвета мочи.

Дин сидел на низкой скамеечке между живой изгородью и гравиевой дорожкой, упорно не отводя взгляда от задних дверей конференц-зала. Ник присел на скамеечку напротив Дина и назвал себя, но не стал представлять Сато или протягивать руку.

— Почти пришло время возвращаться… в… под… назад, — пробормотал Дин слабым хриплым голосом. — Почти пришло.

— Вы помните меня, мистер Дин? — спросил Ник, повышая голос, чтобы привлечь его внимание.

Туманный взгляд переместился на лицо Ника.

— Да. Детектив Боттом… так мне сказали… меня хочет видеть детектив Боттом. Но мне уже почти пора. Понимаете… возвращаться… понимаете.

— Мы вас не задержим надолго, — успокоил его Ник, решив не говорить, что сам он больше не детектив. Если Дин будет думать, что Ник все еще полицейский, это может облегчить разговор. Пусть все идет так, как идет.

Шесть лет назад Дин был бритоголовым неофитом. Но Ник видел фотографии топ-менеджера в те времена, когда его голову покрывал ежик соломенных волос. Кожа у него тогда была здоровой, загорелой. Теперь бритый череп Дина стал молочно-белым, а кожу покрывали маленькие язвочки.

— Вы помните наш прежний разговор, мистер Дин? — спросил Ник, подавляя желание щелкнуть пальцами, чтобы привлечь внимание собеседника.

Дин оторвал свой пустой, но жадный взгляд от дверей конференц-зала и попытался сосредоточиться на Нике.

— Да, несколько недель назад… да, детектив. О том японском мальчике, который только-только умер. Да. Но видите ли, после этого миссис Хауи сказала, что во время перерывов я могу работать над стенной росписью, посвященной Аламо,[66] в комнате искусств. Вы знаете, что Дейви Крокетт погиб в Аламо?

Сато издал вопросительное ворчание.

— А миссис Хауи — она ваша учительница, Дерек?

Дин широко улыбнулся. За прошедшие шесть лет он потерял несколько зубов, хотя и платил миллионы за постоянное медицинское наблюдение и зубоврачебное обслуживание здесь, в Наропе.

— Да, миссис Хауи — моя учительница.

— И в каком классе, мистер Дерек?

— В третьем. Я как раз перешел в третий. И миссис Хауи сказала, что Кэлверт, Хуан, Джуди и я — мы можем работать над нашей росписью в комнате искусств во время перерывов. Мелков у нас хватает.

— Вы помните, о чем я спрашивал в прошлый раз, касательно убийства Кэйго Накамуры? Вы помните, какие вопросы я вам задавал в прошлый раз?

Дин нахмурился, и на секунду показалось, будто он сейчас расплачется.

— Так это же сколько недель прошло, детектив Боттом. Я после этого все время был очень занят.

— Да, я вижу, — сказал Ник.

— Если вы хотите избавиться от негативной кармы, то должны побывать во всех мгновениях, накопленных ею, — проговорил Дин более сильным и чуть ли не стариковским голосом. — Полное погружение — это единственный возможный способ полного, осмысленного просветления с преображением души, детектив. Мои духовные советники помогают мне реинтегрировать все осознанно.

Он говорил, как ученик, повторяющий что-то выученное наизусть на чужом языке.

— Мистер Дин, это вы убили Кэйго Накамуру? — спросил Ник.

— Что… убить… человека? — сказал Дин. Его сухие пальцы дотронулись до растрескавшихся губ и впалых щек. — Убил ли я? Вы знаете? Было бы полезно, если бы один из нас знал наверняка. Убил?

— Почему вы были на вечеринке у Кэйго Накамуры в ночь убийства, Дерек?