Ирина Баранова - Свидетель

В Мурино было много хорошо сохранившихся построек, но переселившиеся сюда будущие колонисты облюбовали территорию бывшей муринской усадьбы.

Когда-то тут было не только большое процветающее хозяйство, но и модное предместье северной столицы. А еще раньше — заболоченные пустоши и леса по берегам реки Охты. Потом болота осушили, насыпали валы, на которых построили большой господский дом, хозяйственные постройки, подъездные аллеи, а позднее разбили английский и фруктовый сады. На территории усадьбы в оранжереях и теплицах зрели экзотические плоды и овощи. Напротив дома вырыли пруд, дно и берега которого выложили мрамором, а в воды запустили карпов. Тут же бил из-под земли «святой источник», «коего вода по чистоте бристольской воде совершенно сходствует»…

Тогда, в восемнадцатом веке, здесь царил дух процветания. И никто не предполагал, что спустя всего два столетия от былого великолепия останутся лишь пруд с серебристыми ивами по берегам, да тот самый источник. И еще церковь…

Кристи была тут впервые. Да, собственно говоря, из жителей Конфедерации сюда заглядывал, пожалуй, лишь Рат со своей свитой да еще Мазай, который жизни в подземелье предпочел пусть и небезопасное, но зато более приятное пребывание на поверхности. Ну да, это был его выбор. Возможно, что и не самый худший.

Территорию усадьбы огораживал частокол.

— Серьезно тут в вас, — Кристи была удивлена: как-то не так представляла она себе легендарное поселение.

— Серьезно. Кто знает, чего ждать снаружи?

— Что, беспокоят?

Анна пожала плечами:

— Не то чтобы. Чупакабра пока только. Еще волки и собаки забредают иногда. Но их она тоже гоняет, как и любых мутантов.

— Она — кто?

— Чупакабра. Не терпит никого, а по размерам… Ну, ты Васеньку нашего видела.

— Ань, а что за название такое, откуда?

— Так кто ж знает? Смешная она на вид, нелепая. И слово тоже — нелепое.

— Ага, особенно я смеялась, — Кристи фыркнула, вспомнив, как увидела перед собой свиноподобную морду.

— Это с непривычки. А у нас они постоянные гости.

— Нападают?

— Рыло у них видела? Подрывают. Теплицы, сараи, где животные содержатся. Вредители, короче говоря.

— А на человека?

— Бывает. Но это у молодняка. Как первый раз пугнем, так стороной обходит. Умная зверушка… Ну вот. Довела.

— Так ты про меня знала, что ли?

— С чего?

— Ну, сказала, что довела. Вроде как встречала.

— А, это? Не, таких способностей у нас нет ни у кого. Просто дрезину видела, а ты по тропке шла. Не чужая, значит. А тут Васька выскочил. Все просто… Ну иди в дом, я Штара позову.

Дом был бревенчатый, огромный, почти по самую крышу засыпанный снегом. Глядя на него, Кристи вспомнила про описания Большого дома у скандинавских племен: такой же длинный, похожий на вытянувшуюся змею. Правда, у этой змеи была своя особенность — она проглотила хвост: посмотрев в окошко во внутренний двор, женщина с удивлением обнаружила, что дом круглый.

Комната, где она находилась, была небольшой, но жарко натопленной. Кристи поискала источник тепла — ни печки, ни труб центрального отопления тут видно не было. Потом сообразила — стена. Тепло шло от нее, видимо, там и находилась печка.

Попав в тепло, женщина опять закашляла тем же натужным, сухим кашлем. Так, кашляющей, ее и застал Штар.

— Нехороший кашель. Простыли?

— Угу.

— Если правильно, то я Аштар Оганесович, но можно просто — Штар. Так привычнее. Вы, судя по бумагам, Кристина Голубева. Лицо государственное и уполномоченное.

— Можно тоже — Кристи, так привычнее.

— Можно, — Штар улыбнулся. — Итак, чем обязаны?

— Мне надо поговорить с вашими, что дежурили на посту девятого. Это по убийствам.

— В курсе. Девятого? Позавчера то есть? Время?

— Думаю, что после шести и до полуночи.

— Сейчас выясним. Пока подождите.

В ожидании Штара Кристи задремала — сказывалась и бессонная ночь, и усталость после пешего перехода. Слабость накатила такая, что она не выдержала и легла прямо на пол, прижавшись спиной к теплой стене. Было тихо, некрашеные половицы приятно холодили… Для полноты ощущений не хватало какого-нибудь сверчка. И все. И будто не было этих двадцати лет в подземелье, не было и того, что всех их загнало туда… Все-таки, Мазай, наверное, был прав: за такое и умереть не жалко…

Штар вернулся через пятнадцать минут.

Кристи, услышав, как хлопнула дверь, нехотя поднялась, села, прислонившись спиной к теплу.

— Хорошо тут у нас?

— Ага… Как раньше. Вы извините, — Кристи позевнула, — не могу, засыпаю. Что там?

— Они в шесть вечера сменяются. Ждать будете?

— Буду. Где можно?

— Остановиться? Да тут и оставайтесь. Стол-стул есть, накормить мы вас накормим, отваром напоим, чтоб не кашляли, матрас принесем, выспитесь. Книжку почитать, если что… Ждите. Не беспокойтесь.

— Штар…

— Весь внимание.

— Мне бы…

— А, — мужчина засмеялся, — конечно. Сейчас вас проводят и все покажут. Да, хочу сразу предупредить, и чтоб недомолвок не было. Договоримся: вы из этой комнаты дальше туалета не выходите.

— Почему? — Кристи расстроилась: такая удача — целый день пробыть в этом необычном месте, и вот, оказывается, она под домашним арестом!

— Не обижайтесь. Наши, особенно старички, не очень вас видеть хотят. Все той, давнишней, обиды не забудут.

— Понимаю…

— Да ни черта вы не понимаете! — Штар вдруг заговорил с раздражением. — Когда тот ужас творился, вы под землей сидели, а мы все это видели. Как небо горело — видели, дождь черный — видели, детей своих хоронили… Вы когда-нибудь наверх выходили не тут, через Девяткино, а в городе? Сходите! Увидите, сколько скелетов и скелетиков по вестибюлям валяется… И все они к вам просились. А вы не пустили… А-а!

Он махнул рукой и отвернулся. Кристи показалось, что он заплакал.

— Вы так говорите, будто я во всем этом виновата…

— Извините меня, не сдержался. Но теперь-то вы, надеюсь, не будете рваться туда, где вас никто не ждет и не рады?

— Не буду.

— Я к вам Аню пришлю, вы, вроде как, нашли общий язык. Она и любопытство удовлетворит, если что. Говорливая девушка. Ну все. Удачи. Рата я на похоронах сегодня увижу, передам, что вы до ночи задержитесь, а дрезину уже отправил.

Аня появилась с плетеной корзинкой, укрытой сверху куском ткани.

— Сейчас есть будем. И я с тобой, чтоб не скучно. Тебе отдельно приготовили, да только, думаю, не удержишься, нашего попробуешь, поэтому я побольше захватила. Вот, смотри, что тут…

— Не надо пока, не хочу. Вот чаю бы…