Юсупов. Серое Братство - Гоблин MeXXanik
— Не отбирайте мой хлеб. Уж на стол я накрою сама, — довольно сообщила женщина и лишь потом заметила, что у нашего разговора есть лишние свидетели. — Простите, — прошептала она.
— Все в порядке, — успокоил ее я.
Затем вернулся к столу. Петр ухмылялся, очевидно очень довольный тем, что удалось застигнуть кухарку врасплох вчерашней помощью.
Вскоре Любавушка вынесла пирог с творогом и зеленым луком, пышки, посыпанные сахарной пудрой и соусник с повидлом. Я все же помог расставить тарелки и лишь потом занял свое место. Ели мы молча и с удовольствием. Кажется, что стряпня кухарки всем пришлась по душе. Лишь когда тарелки опустели, Петр уточнил:
— А что ты творил на кухне, что так разозлил нашу Любавушку?
— Как обычно, — не стал я уличать дядьку в хитрости. — Не туда бросил полотенца. Но что с меня взять? Я ведь изнеженный княжич. Могу творить всякое, и никто мне не указ.
Вошедшая работница тихонько засмеялась и принялась собирать посуду.
— А если что не по мне, так я хватаюсь за веник и давай гонять домашних, чтобы место свое знали, — невозмутимо продолжил я. — Потому у нас никто из слуг и не задерживается.
— А почему вы кухарку не гоняете? — хитро осведомился Волков.
— И кто нам тогда готовить станет? — удивленно спросил я. — Я хоть и самодур, но не дурак. И понимаю, когда надо строить из себя хозяина жизни, а когда вежливо говорить «спасибо, что вкусно накормили». Иначе можно и с голоду помереть.
Петр не сдержался и закашлялся. Волков приложил кулак ко рту, чтобы скрыть смех. Только Муромцева оставалась невозмутимой.
— У вас сегодня нет никаких дел? — спросила Виктория, старательно избегая встретиться со мной взглядом.
— Есть, — довольно ответил я. — И мне понадобится ваша помощь.
Глава 22
Неожиданные повороты
Я бы мог устроить себе выходной, но понимал, что надо отвезти в кабинет Дельвига записи по пациентам. Иногда из-за занятости я брал на дом часть работы по заполнению карточек. Стоит отучиться от дурной привычки смешивать свою личную жизнь с профессиональной. Но, пожалуй, эта привычка всех Юсуповых. Когда я вспоминал отца, то чаще всего перед внутренним взором появлялся сидевший в кресле своего кабинета мужчина. Он вечно работал. Да и дядьку я редко видел не занятым службой. Только после получения травмы он стал домоседом.
— Посмотрите, кто тут, — внезапно подала голос Муромцева, протянув мне свежую газету.
— И что там? — лениво поинтересовался Петр.
— А ты не прочел? — удивился я. — Ведь раньше никогда не отдавал газету, пока не все статьи не изучишь.
— А может я таким был, потому что у меня собеседника хорошего не было, — парировал родич. — Теперь вот есть. И мне до газет. Но ты давай-ка, рассказывай, что там.
Последнюю фразу он произнес с видимым интересом. Я же открыл газету. Оценил первую страницу и поморщился. На большой фотографии был изображен Федор Борисович, облаченный в свитер с высоким воротом. Он стоял в позе молящегося жреца, подняв лицо к небу, и выглядел на редкость одухотворенным. Надпись под фото гласила: «Не та дверь оказалась открыта, и я вошел».
Дядька все же сумел дотянуться и вырвал у меня из рук газету. Быстро просмотрел статью и довольно засмеялся.
— Только не говори, что это ты его научил этому трюку.
— Какому? — беспечно осведомился я, и дядя шутливо погрозил мне пальцем:
— Чтобы казаться невинным барашком. Ты посмотри на этого проходимца. Он ведь и впрямь верит, что кто-то воспримет всерьез его отговорку про случайность.
— Федор сам признался, что был на том мероприятии, — возразил я. — Хотя мог не делать этого.
Дядя покачал головой:
— А вот и не мог. История про вечеринку, где творились всякие непотребства, стала достоянием репортеров. Ясное дело, что про тех, кто там засветился, стало известно общественности. И он понимал, что шила в мешке не утаишь. Вот и решил разыграть покаяние.
— На мой взгляд, это было лучшее, что он мог сделать, — без особого азарта ответил я.
— Надеюсь, ты взял за него деньги за прием заранее? — уточнил Петр и флегматично продолжил, не дожидаясь ответа. — А то этот хлыщ может сбежать куда-нибудь в Британию и ныть там о том, что в Империи его притесняют.
— Брось, зачем ему бежать, когда тут его любят…
— У попа была собака — он ее любил, — пробормотал дядька.
— Не нагнетай, — махнул рукой я.
— Вошла псина не в ту дверь, и он ее прибил, — закончил за родича Волков и прыснул, не стесняясь остальных собравшихся.
— Верно понимаешь, Сергей, — похвалил его Петр и тоже захихикал.
— Злые вы, — вздохнул я. — Человек может и впрямь искренне раскаивается в том, что оказался в том месте.
— А на фото и видео с мерзкой вечеринки он выглядит весьма довольным, — мстительно добавила Виктория Ильинична.
В этот момент у меня в кармане зазвонил телефон. Я вынул аппарат и увидел незнакомый номер. Нахмурился и поднялся на ноги.
— Прошу меня простить. Я отлучусь, — сообщил я.
— Только дверью не ошибись. А то окажется в подвале, — не унимался Петр Феликсович.
Мне не хотелось портить ему настроение, и потому я лишь пожал плечами.
Я встал с кресла, вышел на кухню и принял звонок.
— Василий Михайлович, это катастрофа, — прозвучал в динамике знакомый голос.
— Федор Борисович? — поразился я. — Откуда у вас мой номер?
— Вы меня слышите? У меня случилась катастрофа! — воскликнул мужчина, игнорируя мой вопрос. — Вы дали мне совет, и я им воспользовался.
— Совет? — я потер переносицу, точно припоминая, что ему говорил.
— Вы посоветовали мне сказать, что я ошибся, что перепутал дверь. И теперь эту фразу перевирают репортеришки и всякие подонки кричат мне вслед шутки про дверь.
Говорить открыто о том, что текст извинения Федор придумал сам, а потом наверняка согласовал со своим секретарем, я не стал. Потому что понимал, что Федору был нужен виновный и он никогда не признает, что виноват он сам.
— Так, давайте по порядку. Где вы взяли мой номер телефона? — твердо произнес я.
— Да при чем
