Жена напоказ - Елена Сергеевна Счастная
– Возможно, это и хорошо, мадемуазель. Если граф начнёт рьяно заниматься вашей безопасностью и вашим излечением. – Ренельд внимательно вгляделся в профиль девушки.
Она как будто и правда расстроена. Но хотя бы заняла голову действительно важными вопросами, а не любовной чепухой. А при упоминании отца на её лице отразилась явная досада. Пожалуй, граф из тех людей, что любят навязывать исключительно свою волю. Особенно тем, кто, как ему кажется, всецело от него зависит.
“Если её аура приказала долго жить, то в жёнах она тебе не так уж и нужна, – цинично заметил Лабьет. – Или влюблённость для меня настолько неизученная штука, что я её в тебе просто не замечаю? Но она есть?”
– Я уже не звонкий мальчик, чтобы влюбляться, тут ты прав, – не стал спорить Ренельд. – Но сейчас речь не о моей возможной женитьбе. А о том, что подобные нападения могут безвозвратно разрушать ауры. Тогда ситуация ещё хуже.
“У графинюшки аура была в порядке”, – напомнил шинакорн.
– Мы уже оба поняли, что мадам д’Амран – исключение из многих правил.
Но вот что это за собой влечёт, ещё предстоит разобраться.
– Знаете, ваша светлость… Я хотела справиться со своими проблемами сама, – слегка поразмыслив, проговорила Леонора. – Я, если вам интересно, уже способна сама принимать многие решения.
Она упрямо приподняла подбородок, явно пытаясь показать свою самостоятельность.
“Ой, нарешала бы она, не будь ты после бала в стельку пьян от магии Конфетки. Папа не похвалил бы”.
И какими бы ядовитыми ни были его слова, он был прав.
– Позвольте, я взгляну? – Ренельд осторожно протянул к лицу Леоноры руки. – На структуру вашей ауры. Я, конечно, не способен её исправить. Но что-то пойму.
Девушка мгновенно залилась румянцем до кончиков ушей. Посмотрела на его ладони так, словно собиралась прыгнуть в пропасть.
– Это не больно? Я просто слышала, что очень больно, когда чтецы аур воздействуют напрямую.
– Я постараюсь аккуратнее.
Ренельд мягко сжал её виски. Леонора замерла, напряжённо вытянув шею. Несколько мгновений понадобилось, чтобы отрешиться от всего, что касалось разума и чувств извне, и обратиться к структуре чужой магической ауры. Поначалу он вообще ничего не увидел. Словно оказался в плотном мешке. Звуки стали глуше, свет померк, только едва переливаясь бликами на краю восприятия. И Ренельд не сразу понял, что это не переливы солнечных лучей в прорехах между листвой каштана. Это осколки.
Осколки ауры Леоноры, которые не могли принимать внешнюю энергию и уж тем более преобразовывать её в магическую. Потому что сейчас это каменоломня, а не аура.
А ещё хуже то, что однажды Ренельд уже видел подобное. Только тогда виной тому был он.
“Это выглядит очень плохо, – на сей раз серьёзно заметил Лабьет, перестав наконец ёрничать. – Скажешь ей?”
– А что мне ещё остаётся делать.
Он осторожно коснулся остатков ауры Леоноры, стараясь найти хоть какие-то связи между ними, но не смог ничего нащупать. Какой же силы должен быть удар, чтобы нанести такой вред? Но это не случайное последствие. Кто-то нарочно хотел разрушить ауру, а не просто вытянуть через неё магию. Преднамеренная жестокость.
Мастеру Ливру остаётся только порадоваться, что его спас защитный артефакт – хотя бы частично. А графиня д’Амран… она пока что непостижимый сосуд для ещё более непостижимой силы. Но и ей после нападения было плохо, если верить рассказу Лабьета. Пусть и в другом смысле.
Задумавшись, Ренельд не сразу отпустил Леонору, уже прекратив воздействие. Ещё пару мгновений он отчего-то видел перед собой лицо Мариэтты. Её выразительные, чуть резковатые черты – очень близко. Она хлопнула ресницами, опуская взгляд на его губы, и дурацкая песенка про рыбачку снова зазвучала в голове голосом Лабьета, мгновенно приводя в чувство.
– Ваша светлость? – показалось, чуть раздосадованно окликнула Леонора.
Похоже, она явно рассчитывала на повторение практики с поцелуями. Тем более такая почти интимная близость к тому располагала.
– Ещё одна условность, мадемуазель. – Ренельд опустил руки и вынул из кармана жилета небольшой медальон на цепочке, который носил с собой вместо часов.
– Что вы увидели? – озабоченно спросила девушка, наблюдая за его движениями. – Кстати, а было и правда не больно.
Она осторожно улыбнулась, но в её взгляде так и плескалось волнение. Наверное, подозревала неладное.
– Ваша аура в плохом состоянии, мадемуазель. – Ренельд помолчал, подбирая слова. – Она сильно повреждена. Это малый фиксирующий артефакт. Я перенесу на него слепок и покажу моему хорошему знакомому в Жардине. Он один из лучших специалистов по нарушению и исправлению аур. Думаю, он сможет вам помочь. Дольше откладывать нельзя. И вашему отцу рассказать нужно. Я рекомендовал бы вам вместе приехать в столицу. А там уже подождать результатов исследования.
“Ты как-то сильно смягчил, Рен, – недовольно буркнул Лабьет. – Думаешь, Юго сможет помочь?”
– Об этом мне скажет сам Юго.
Не хотелось делать поспешные выводы. Но то, что увидел Ренельд, очень походило на невосполнимое разрушение. Там, кажется, даже не за что зацепиться. Но он не лекарь аур и не может сказать точно. А Юго де Ос – едва ли не самый известный ауроправ Жардина. Попасть к нему – задача не из лёгких, а оплатить приём может только состоятельный маг.
– Спасибо, – чуть растерянно ответила Леонора. – Я слышала о месье де Осе. Но надеялась, что никогда с ним не встречусь.
– Все на это надеятся. Но при том, что с вами случилось, лучше попасть сразу к нему. Думаю, в целях следствия он примет вас в особом порядке.
Медальон вспыхнул красноватым свечением, разворачивая аурочувствительную сферу, принял переданную информацию и погас.
– Я так или иначе в скором времени собиралась в Жардин, – как бы между делом вернулась Леонора к оставленной теме. – Или посоветуете ответить на приглашение вашей матушки вежливым отказом?
– А… Вы о пикнике. – Ренельд пошарил в другом кармане и вынул оттуда листок с записанными на нём знаками, что частично составляли заклинание ловушки. – Думаю, свежий воздух и приятное общение пойдут вам на пользу. Да и кто я такой, чтобы разрешать вам или запрещать.
– Вы очень важный для меня человек. С некоторых пор, ваша светлость.
“О, ну всё, Рен, – страдальчески простонал Лабьет. – Я пойду лучше поищу, живут ли здесь кошки. Если да, пора проредить их популяцию”.
– Сиди!
Ренельд вздохнул, стараясь вызвать на лице хоть слабую улыбку.
– Думаю, не стоит торопиться, – он вложил в голос всё умиротворение, что сумел отыскать
