Мосты (СИ) - Костылева Мария

— Я же просил… — процедил Саррет, но замолчал, увидев, что вслед за Эльей входит кто-то ещё.

Саррет стоял возле окна, скрестив на груди руки, лицом к лицу с худым высоким мужчиной в форме, которому на вид было не меньше пятидесяти лет. Короткие седеющие волосы, гладко выбритое, строгое, но чем-то располагающее лицо. Голубые, навыкате, глаза изучающе вперились в Элью, а затем и в князя Леерда.

— Добрый день, — суховато улыбнулся хозяин кабинета. — Вы, должно быть, госпожа Элья? Майор Карвес. Рад познакомиться. Князь, приветствую.

Леерд с энтузиазмом пожал ему руку, и — с ещё большим энтузиазмом — пожал руку Саррету.

— Как же, наш герой! — улыбнулся князь. — Не удивляйтесь, господин Дертоль рассказал мне о работе, проделанной вами и госпожой Эльей. Я понимаю, всё необходимо оставить в тайне, но должен сказать, я восхищаюсь вами обоими. И, разумеется, вы не останетесь без награды, я позабочусь об этом…

— Князь Леерд — представитель Союза Управляющих в Доме Полиции.

— Союза Управляющих? — переспросил Саррет.

— Если бы вы, лейтенант, дали мне возможность вставить хоть слово, вы бы имели представление, о чём я говорю, — сдержанно отозвался майор Карвес. — Я приношу вам свои извинения за то, что ненадлежащим образом обеспечил безопасность вашей семьи, что привело к таким печальным последствиям, однако, мой недогляд объясняется моей чрезвычайной загруженностью в эти дни… Будет лучше, если вы присядете и выслушаете нас.

— Я постою, спасибо.

— В таком случае, госпожа Элья, прошу вас. — Майор, тоже не чуждый учтивости, подвёл Элью к стулу. — Боюсь, мебель в моём кабинете не предназначена для приёма дам, но надеюсь, вы меня простите.

— О, не беспокойтесь, прошу вас. — Элья улыбнулась ему и уселась на жёсткий стул.

— Позвольте представить вам одного из членов Союза Управляющих Татарэта, нового высшего органа власти нашей страны.

— Друг мой, я попросил бы без церемоний. С вашего позволения, немного проясню ситуацию… Как вам, наверное, уже известно, его величество король Эрест болен серьёзным душевным недугом. Его министры скрывали это так долго, как только могли, но теперь, боюсь, это стало достоянием общественности…

Элья, не чуждая театру, оценила в меру скорбный взгляд князя и его чуть сдвинутые брови.

— Принц Панго, — продолжал Леерд, — как вы тоже, несомненно, знаете, по роду своей деятельности — намеревался сесть на трон Татарэта и стать законным правителем, и многие влиятельные люди государства даже были готовы пойти на этот шаг. Однако выяснилось, что его душевное здоровье тоже оставляет желать лучшего. Вы ведь уже слышали эту историю про Инерру, не так ли?.. Был созван срочный совет, где герцог Граус, мой хороший друг, произнёс речь о недопустимости единоличного правления. В наш прогрессивный век, сказал он, мы должны понимать, что вручать бразды правления одному человеку и позволять его личности влиять на всю обстановку в государстве — по меньшей мере, нерационально. Тем более, если речь идёт о такой огромной территории, которую представляет собой Татарэт. Конечно, этот вопрос требует долгой проработки, но пока, чтобы не допустить краха, было решено создать Союз Управляющих. Это — временный орган власти, который будет управлять страной — заметьте, не править ею, а именно управлять — до тех пор, пока не найдётся достойная замена. Общество Шемейских дворян уже долгое время разрабатывало свою стратегию, которую надеялось в скором времени предложить королю Эресту, поэтому, когда правительство оказалось в темноте без своих светочей, коим являлся, главным образом, его величество, мы были теми самыми людьми, которые оказались способны предложить путь в этом мраке…

Элья позволила себе откинуться на спинку стула и положить ногу на ногу.

Князь ещё какое-то время рассказывал о той политике, которую собирается вести государство. Стоит признать, утверждал Леерд, что большинство народов Татарэта устраивает то, как они живут сейчас, за редким исключением — вроде той же Кабрии. Но отныне каждый округ будет сам определять, как ему жить, получая при этом постоянную поддержку из Аасты. То есть, никаких ущемлений свобод — и при этом гарантия безопасности…

— Прошу прощения, что перебиваю, — не выдержала Элья, — но неужели вы хотите сказать, что при короле Эресте ущемлялись чьи-то свободы?

— О, нет, никоим образом! — воскликнул князь. — Союз Управляющих лишь слегка усовершенствует уже имеющийся порядок, чтобы он отвечал требованиям времени… Впрочем, вы, должно быть, устали с дороги, и не вижу причины утомлять вас подробностями. Но если появятся вопросы, пожалуйста, обращайтесь ко мне — полагаю, мы будем встречаться довольно часто… Сейчас же я просто хотел от лица всего нашего Союза — и от себя лично — выразить вам огромную благодарность за ваш труд. Господин Саррет, я прекрасно осведомлён о непростых обстоятельствах, в которых вы работали. Отдел предупреждения политических бурь сейчас расформировывается, он будет называться по-другому и станет включать в себя несколько подразделений — я думаю, вы согласитесь возглавить одно из них. Ну и, конечно, негоже к тридцати годам ходить в лейтенантах, так что вас ожидает новое звание и фамилия, которую вам давно обещали, насколько мне известно… я правильно рассуждаю, господин майор?

— Я думаю, справедливо, ваша светлость.

Майор Карвес прошёлся по кабинету и, как бы невзначай, забрал со стола валявшийся на нём листок бумаги, который тут же сунул в карман.

Саррет сопроводил действия начальника таким взглядом, словно хотел его испепелить.

— И госпожа Элья, полагаю, тоже согласится присоединиться к нам? — Князь снова улыбнулся девушке. — Разумеется, все обвинения с вас давно сняты, а ваши таланты танцовщицы найдут прекрасное применение во внешней и внутренней разведке Татарэта, как уже не раз случалось. Разумеется, если вы не захотите связывать свою дальнейшую жизнь с Домом Полиции, то никто не будет препятствовать вашему уходу, однако же, я выражу всеобщую надежду, что вы не откажетесь от предложения…

— Боюсь, что откажусь, князь, — перебила его Элья, по-прежнему улыбаясь. — Я не хочу работать на ваше правительство.

— При всём уважении, госпожа Элья, но это общее правительство, и уж никак не моё…

— Я не знаю, с кем оно у вас общее, господин Леерд, но не со мной точно. Так что прошу меня извинить. — Элья поднялась со стула. — Я могу идти?

— Госпожа Элья, я понимаю, вы устали и, должно быть, раздражены…

— Есть немного, — согласилась Элья. — Но дело вовсе не в этом.

— Я, наверное, виноват в том впечатлении, которое сложилось у вас о текущей ситуации… Я не самый лучший рассказчик, поэтому, если вы скажете, что вас так огорчило, то мы сможем разъяснить недоразумение…

— Господин Леерд, меня, как вы выразились, огорчает вовсе не то, о чём вы рассказывали — не скромничайте, язык у вас подвешен неплохо — но меня очень огорчает то, о чём вы соизволили умолчать. Я — по своему роду деятельности, опять же — знаю гораздо больше, чем вам, судя по всему, кажется. И знаю, каков примерный процент лжи во всём, что я только что услышала. Я знаю, что вы давно вели эту игру. Я знаю, что вы обещали поддержку и принцу Панго, и Макоре, которая тоже собиралась занять трон, но даже и не думали эту поддержку оказывать…

— Вы считаете, что шемейские дворяне обещали поддержку Макоре? — поднял брови князь.

Элья чуть не выкрикнула в запале, что читала их шифровки, но побоялась, что этим навредит Гереку. Который, как она теперь понимала, был прав, что вовремя смылся.

— Макора сама говорила мне об этом. Мы немного поболтали перед её смертью. У колдуньи тоже были далеко идущие планы — но они не сбылись бы, правда? Потому что те маги, которые, по вашему же приказу, уничтожили Татарэтский мост, не вернулись на помощь Саррету, а отправились в Аасту, на случай, если Дертоль проиграет, и Макора всё-таки доберётся до столицы… Я не собираюсь ни в чём вас обвинять, князь — ни вас лично, ни всех ваших дворян. У меня на руках нет никаких доказательств. Но я знаю то, что я знаю, и именно поэтому не собираюсь на вас работать. За эти месяцы я успела побывать в плену, я чуть не превратилась в чудовище, я была фрейлиной у мёртвой королевы — о ней, между прочим, вы тоже были прекрасно осведомлены, потому что получали шифровки, которые в итоге не доходили до нужных людей. Я знала, на что я иду. И вовсе не ради собственной свободы я на это шла, и не ради собственной свободы я была готова исчезнуть в Зеркальных Глубинах вместе с Макорой. Но и не ради кучки… — она осеклась. — Впрочем, схлопотать за оскорбление власти очередной срок мне тоже не хочется, так что засим позвольте откланяться.