Александр Лонс - Цепея неморалис

— Тоже верно… — задумчиво согласилась Маша. — Недавно уговорили меня ходить на психологические тренинги, сейчас это в Германии очень модное занятие. Так у нас в группе оказалась одна девица с большой грудью. Бабы бросали на нее ненавидящие взгляды, а мужики пялились только на эти сиськи. И вот наконец, в конце одного из сеансов, который проходил на краю обрыва, наша тренерша велела выбросить по одной вещи, с которой надо попрощаться, вложив в нее какое-нибудь свое плохое качество. И тут эта будто бы грудастая девка сняла футболку, бюстгальтер с огромной подложкой, и выбросила его далеко-далеко с криком: «хватит врать!». Все прямо обалдели…

— Прям так с обрыва и бросали свое барахло? — удивился я. — А как же загрязнение окружающей среды? Думал в Европе сейчас с этим строго.

— Строго, но не везде. Бывает, что и мусорят, особенно иммигранты. А относительно твоего вопроса об авторе тех рисунков, что ты мне прислал, обратись-ка вот к этому человеку… — С этими словами Маша взяла салфетку и написала на ней несколько слов. — Ты же с ним немного знаком, нет? Он все знает про нынешнюю российскую художественную общественность. По почерку всегда сможет художника определить. Если уж он не сориентирует, то тебе разве что случай поможет.

Потом мы еще о чем-то поговорили, и как-то незаметно оба поняли, что время наше закончилось и пора прощаться. Я не стал провожать ее до аэропорта. Зачем? Да она и не просила, более того, испытала явное облегчение, когда услышала от меня, что не смогу довезти до самолета. У каждого давно своя жизнь, и эти жизни практически утратили точки соприкосновения.

18. Тайны следствия

Уже довольно-таки долго мы со Стеллой сидели в моем любимом кафе «Гоблин», при этом мне совсем не хотелось уходить: люблю это заведение. Разглядывали других посетителей, обсуждали общие интересы и тихо, из-под полы, потягивали принесенное мною пиво. В последнее время такое поведение стало если не повседневным, то частым для меня занятием. Уютная атмосфера, вкусное меню, разнообразные скидки. Но боюсь, с этой привычкой придется расстаться. Скоро это место исчезнет, как и многие другие. Говорят, более восьмидесяти процентов всех кафе ликвидируются в течение года с момента открытия, но и старые, популярные заведения уже едва сводят концы с концами. Из-за известных всем событий, цены растут, ассортимент падает, а сами кафе закрываются одно за другим.

— Знаешь, есть просьба, — произнес я фразу, что с некоторых пор сделалась обычной в моем лексиконе.

— Ко мне просьба? — отчего-то удивилась сыщица. — Да ладно?

— К тебе, к тебе. К кому же еще? Это никого особо сильно не затруднит, а мне очень поможет. У тебя же остались связи в органах внутренних дел?

— Ну-у-у-у… — протянула подруга. — А зачем тебе?

— Мне бы подробности дела об убийстве в клубе «Цепея Неморалис» узнать. Очень надо. Чего там менты нарыли. Узнай, а?

— Ты что, сдурел? — всполошилась Стелла. — Это незаконно, тайна следствия! Как я могу узнать подробности незаконченного уголовного дела? С ума сошел? Зачем тебе?

— Так получается, что это убийство непосредственно связано с нашим сборником рассказов, я уже говорил, нет? С «книгой-убийцей» как ты скажешь. Каким образом, пока без понятия, но связь определенно присутствует.

— С чего вдруг взял?

— Там убит один из наших авторов, а я видел все своими глазами, — честно признался я. — Сам там был и чудом слинял оттуда, избежав контакта с полицией. Я тебе уже рассказывал об этом, или еще не успел?

— На твоих глазах? Об этом ты, кстати, рассказать забыл. Или я пропустила? Тогда аргумент… — задумчиво призналась сыщица. — Попробую, конечно, но ничего обещать не могу. Не знаю, что там получится.

— Почему не знаешь? — наивно спросил я.

— Видишь ли, в чем дело, — вдруг вздумала наставлять меня девушка. Была у нее такая особенность: в слегка нетрезвом состоянии рассудка она любила довольно-таки банально рассуждать на морально-нравственные темы. Опять же способствовал магистерский диплом философа. Но все, о чем она в таких случаях говорила, обычно и так можно было почерпнуть из какого-нибудь бульварного романа. — Я теперь в не очень хороших отношениях с теми людьми, к кому раньше могла бы свободно обратиться. Потеряла доступ к уголовной информации. Ты лучше к своему окружению внимательнее приосмотрись, нет ли среди твоих, так сказать «друзей» того, кого ищешь. Даже если, (предположим!) получу какие-то следственные данные, совсем не значит, что они приблизят тебя к истине. В основе любого преступления лежит ложь, и в твоем случае это крайне важно.

— Даже важнее, чем убийство? Почему?

— Погоди, сейчас все объясню, — сказала Стелла, поставив свою кружку. — Ложь доказывает, что индивидуум прекрасно осознавал преступность своего действия, и оттого старался замаскировать свой поступок. Вот тут-то и заключается криминал, действие, характерное лишь для высокоразумных существ. Зверь иногда убивает себе подобного, но исключительно по биологической надобности, и моральных угрызений не испытывает. А человек уничтожая другого человека, игнорирует человеческие законы или законы своего общества, что, собственно, почти одно и то же. Преступление появилось одновременно с разумом, и его создал, сформировал и довел до совершенства сам интеллект. Кстати, такова сущность и такова основа всей человеческой цивилизации.

— Это ты от пива смотришь на мир столь пессимистично? — удивился я. — Как любит говорить один мой друг, лучше всего пить коньяк — на мозги мягче ложится.

— Не, ты просто не хочешь понимать, — гнула свою линию Стелла. —  Не пессимистично я смотрю, а трезво. Вот гляди. Все грабежи, убийства, даже изнасилования, прежде чем реализоваться в жизни, разыгрывались в чьем-то преступном сознании. Или в подсознании. Если бы они не формировались как идеи, то вряд ли стали бы частью нашей действительности. Любой честный уголовный следователь старается, прежде всего, установить: умышленно совершено злодеяние или бессознательно. Любое осознанное преступление, прежде чем сделаться криминальным фактом, было криминальной мыслью, а потом обрастало преступной ложью. Если где-то сейчас происходит сложное преступление, можешь быть спокоен — это действие был хорошо продумано, а потом замаскировано ворохом лжи. Поэтому ищи такого лгуна. Что, не согласен с такой постановкой вопроса?

— Согласен, в общих чертах, в чем вопрос? Есть тут пара возражений, но это — ладно. Просто какие-то неясные пугающие процессы в мире пошли. Будто просыпается нечто. Помнишь как в сказке про Конька-Горбунка? Люди так расслабились, что построили на спине монстра-кита целую деревню, и давно забыли, что никакой это не остров, пока в один прекрасный день чудовище не проснулось. Только у нас сейчас не кит, и даже не дракон. Это нечто глобальное.