Медный обряд. Легенды Черного озера - Карина Штерри
– Вы говорите, что не могли связаться со мной долгое время. Но почему именно сегодня у вас получилось? Почему Ксана проникала в мое сознание и вгоняла меня в ужас, вызывая видения? Она, как и вы, наверняка, привязана к озеру, – с недоверием откликнулась я.
– Правнучка Оксаны, твоя сестра, владеет черными часами. Душа ведьмы заключена в них, а не в черных водах. Девчонка сама не знает, что творит и какие последствия ее ждут. У нее не осталось в душе ничего светлого, часы выпили ее до дна, – Радмила вздохнула. – А Демьян не привязан к какому-либо месту, он появляется там, где есть зеркала, твой талисман усиливает ясность видений.
– Вы знаете, кто эта ведьма?
– Не знаем, – нахмурилась Агата. – Чувствуем лишь ее энергию рядом с тобой, молодую, темную, беспощадную.
Радмила хотела сказать что-то еще, но Агата жестом остановила ее:
– Подожди, я должна успеть признаться внучке еще кое в чем. Знаю, твою маму пугали мои истории, а тебя они пугают еще больше, поскольку ты знаешь всю правду. Я оставила в Медном камне половину своей души… свою вторую, меньшую дочь. Мне стыдно, что не хватило духу тревожить ее душу. И еще чувствовала, что надо мной кружит беда, а значит и над ней тоже. Не могла рисковать ее жизнью. Не сердись за эту тайну, девочка.
Я вспомнила две даты рождения своей бабушки в архивах. Не может быть… Значит ли это, что я… не осталась совсем одна?
– Скажи ей, – продолжила Агата и тут голос ее захрипел. – Скажи, что очень любила ее. Объясни, почему я не приходила, знаю, ты подберешь нужные слова. Ты умница, Нелли. Я всегда восхищалась твоей смелостью.
С потолка закапала черная вода. Несколько капель оставили круги темных разводов на белой скатерти. Дом заскрипел досками и закачался. Радмила отдернула занавеску, и я разглядела за прозрачным стеклом искрящийся в лунном свете блеск волн. Вдохи давались тяжело, воздух становился более густым и, попав в легкие, оседал в них каплями влаги.
– Скоро ты проснешься, – потрясла меня за плечо Агата. – Мы сделаем так, что проснешься, иначе быть беде. Сестры против рождения ребенка от мага. Запомни две вещи. Марк должен закончить ритуал, начатый Демьяном, чтобы до конца раскрыть твой дар. А талисман больше не надевай на ночь. Это опасно. Запомнила?
Воздух обратился в воду, я начала тонуть. Светильник погас. Все желания свелись к одному – немедленно вынырнуть, очутиться на поверхности. Но плыть не получалось, ноги и руки стали неподъемными, я не в состоянии была даже шевельнуть ими. Меня заполняла черная, вязкая жидкость. Через пару мгновений мое тело полетело вниз с большим ускорением, и от боли удара обо что-то твердое вода из легких выплеснулась наружу. Я вскрикнула от неожиданности, с облегчением сделала глубокий вдох и открыла глаза, проснувшись.
Я очнулась не на кровати, а рядом с ней. Моя правая рука сжимала кухонный нож. Ладонь никак не могла распрямиться, мышцы не слушались, ими руководили ведьмы. Им было нужно, чтобы я расправилась с Марком, их голоса переполняли мое сознание, звучали отовсюду. Они обещали свою помощь после его смерти, твердили, что некому продолжать род, он прервется на мне. Они уверяли, что защитят малышку от обряда, потому что пока я в поселке, вся мощь ведьм в моем распоряжении, и вместе мы справимся с магией черных часов.
– Мне не хочется прожить здесь столько лет в неизвестности! – крикнула я в своих мыслях. – Если вы желаете мне добра, то зачем просите, чтобы на моих руках осталась кровь? Отпустите меня, я не стану делать этого.
Голоса закричали сильнее, рука сжала нож еще крепче.
– Раз так, – в отчаянии я повернула кисть, чтобы лезвие коснулось живота, – у меня хватит духу упасть, не сомневайтесь.
Нож с тихим стуком упал на ковер.
– Это моя жизнь, – тихим шепотом пробормотала я и села на пол. Слезы намочили ресницы, горло защипало. – Мне хватило горя за двадцать лет. Позвольте мне быть счастливой. Пожалуйста.
Начинало светать. Я смотрела на блестящее лезвие, в котором отражалось пасмурное утро сентября, и помнила о трех вещах: не надевать талисман на ночь, совершить ритуал и…о младшей дочери Агаты, своей двоюродной бабушке. Как мне ее отыскать?
Когда Марк проснулся, я все еще сидела в прежней позе на полу. Ноги затекли так, что ими сложно было пошевелить, настолько они онемели. На подоле длинной желтой футболки образовалось мокрое пятно от слез.
Краем глаза я взглянула на постель. Марк повернулся на бок и заметил меня. Бесшумным движением руки я задвинула нож под диван, еще раз содрогнувшись от понимания того, что было бы, если бы у меня не вышло вовремя проснуться. Я представила лезвие в пятнах бурой крови и свои руки, с которых пытаюсь смыть то, что не смывается никогда, и мои пальцы мелко задрожали.
– Ты всю ночь так просидела? – спросил Марк. В его интонациях мне послышалась тревога.
Я знала, что выгляжу не лучшим образом: белки глаз покраснели от недосыпа и плача, волосы растрепались и прилипли к мокрым щекам, губы потускнели на фоне болезненного румянца.
– Нелли! – не получив от меня ответа, он вскочил с постели и расположился напротив. Лучше бы мне отозваться сразу, чтобы успеть спрятать все улики. А так… Марк сперва разглядел кулон на моей шее, а потом едва заметное, сверкнувшее серебряным светом острие ножа. – Что все это значит?
Он достал нож и показал его мне, требуя объяснений.
– Не надо так на меня смотреть! – воскликнула я, чувствами перемещаясь в детство, в неуютный кабинет директора, где маленькую Нелли просверливали осуждающими взглядами сразу четыре человека: директор, социальный педагог, классный руководитель и отец.
– Я нормально на тебя смотрю. Так зачем?
– Не хочу жить, – буркнула я, пряча глаза, которые бессовестно лгали. Я помнила, как Марк порывался сбежать, стоило только остыть его страстному порыву, испугавшись того, что обидел меня и поплатится за это. Он боялся силы всех ведьм рода, что сосредоточилась в моем теле сегодняшней ночью с одной целью – уничтожить угрозу будущему наследию. Я не начала уважать его меньше из-за проявленного им мимолетного малодушия, напротив, начала больше ценить. Он боялся, шел на риск, но не предавал.
– Однако захотела. – Марк со стуком положил нож на стол. – Почему?
Я улыбнулась.
– Ты бы остался совсем один. Мне стало больно от этой мысли.
В школе мое занятие сегодня отменили. Старшеклассники ушли на ежегодный осенний слет, перенесенный с прошлой недели из-за дождливой погоды. Я сидела за столом, от скуки перелистывая книгу, оставленную прежним хозяином кабинета во втором ящике стола и размышляя о предстоящем разговоре с Марком. Утром мы ничего не обсуждали, сошлись на том, что у меня началась депрессия на фоне переживаний. Это пройдет. У меня сильное нутро, как говорила бабушка Агата. Я поначалу сердилась, что он умолчал о расправе Оксаны над Демьяном, но теперь счет сравнялся. Я погрузилась в память рода, его ошибки, его глубокую черную тоску с грустными призраками ведьм.
– Вот ты где! – в дверях моего кабинета показалась Тома, она прижимала к груди журнал и две толстых бумажных папки. – Можно посижу
