Переворот.ru - Олег Георгиевич Маркеев
— Кто вы?
— Об этом в самую последнюю очередь. Пока речь идёт об офицере спецслужбы, который решил обыграть чрезвычайную ситуацию в политических целях своей группировки. Трудно спорить с очевидным: под угрозой масштабной катастрофы думать о выборах — просто преступная халатность. Группировка СБП решила убить разом двух зайцев. Избежать позора перевыборов полуразложившегося Ельцина, но при этом обеспечить себе полный контроль за «телом». Введение чрезвычайного положения под угрозой теракта — это прекрасный ход. Но… В критический момент появляются из тени странные фигуры и переламывают партию в свою пользу. Вам назвать фамилии?
— Давайте, если вы уж такой осведомлённый!
— Назову одну. Салин Виктор Николаевич, функционер фонда «Новая политика», в недавнем прошлом работник Комитета партийного контроля. Партийной контрразведки, если быть точным. Он только что встретился с шефом СБП и попросту сломал его через колено. Что-что, а Салин это умеет. На планах объявления ЧП в городе и стране поставлен крест. На карьере и жизни офицера, инициировавшего интригу, так же поставлен крест. Это условия агремана.
Сквозь поредевшие потоки воды из темноты проступили огоньки микрорайона, до которого не дотянул Борис Михайлович.
— Но вас это не должно волновать.
— Это почему же?
— Полковник Подседерцев только что выпал из окна своей квартиры.
Борис Михайлович заторможено развернулся. И встретился с пронзительным холодным взглядом. Оказалось, что незнакомец довольно пожилой мужчина, высохший лицом и седой, как лунь.
— Вы вправе подъехать к дому и лично убедиться в том, что на лужайке лежит труп мужчины, выпавшего из окна квартиры на двенадцатом этаже. Номер квартиры вам известен. Можете подняться в квартиру и осмотреть место происшествия. Киллер обещал сработать чисто, имитируя самоубийство, но мелкие улики вполне могли остаться. Проверьте, Борис Михайлович. Но, боюсь, в таком случае кто-то поспешит исправить свою ошибку, и мы с вами больше никогда не встретимся.
— Предлагаете поверить вам на слово?
— Зачем же? Предлагаю дожить до утра и прочесть о смерти Подседерцева в газете. Думаю, и об отставке шефа СБП к утру раструбят все СМИ. А как иначе? Ваши конкуренты из лагеря либерал-реформаторов не упустят шанса насмерть затоптать проигравшего и выстроиться в почётном карауле у постели вечно больного президента. Вы знали, что ввязались в игру, где победитель получает все. И проиграли. Пора принимать решение, Борис Михайлович. Иначе его примут за вас. — Незнакомец вскинул острый подбородок. — Итак, вам интересен путь, который я могу вам указать? Или вы пойдёте своим?
— Ха! Мой путь оперся вон туда. — Борис Михайлович кивнул на кювет.
— Ваши слова я должен воспринимать как ответ «да»?
Борис Михайлович помедлил, собираясь с духом.
— Да.
— Вы должны отдавать себе отчёт, что начинается совершенно иная жизнь. И по-прежнему согласны?
— Да.
— Вы должны отдавать себе отчёт, что первая же попытка вернуться в прошлое будет означать немедленную и неминуемую смерть. И по-прежнему согласны?
— Да.
— Да будет так!
Незнакомец достал из кармана конверт. Не распечатывая, протянул Борису Михайловичу.
— Здесь загранпаспорт на новое имя, кредитка и чековая книжка. На счету сто с чем-то тысяч долларов. Там же вы найдёте контракт с Министерством обороны Ирака. Хуссейну сейчас нужны офицеры вашей квалификации. Сумеете самостоятельно добраться до Багдада?
— Да. Только там столько наших спецов, что через день о моем появлении стукнут в Москву.
— Вы окажетесь среди тех, кто тихо ненавидит нынешнюю Москву. Ну и иракские товарищи посодействуют обеспечению вашего инкогнито.
— Насколько я понял, теперь я работаю на вас?
Незнакомец покачал головой.
— Нет, это не вербовка. Никто и никогда на нас не работал. Каждый делает, что должен и на что способен по своей природе. Вы проживёте свою новую жизнь абсолютно самостоятельно, без нашей подсказки и вмешательства. Более того, мы с вами больше никогда не встретимся.
— Тогда зачем это? — Борис Михайлович потряс конвертом.
— Ничего личного. Я структурирую некую ситуацию в отдалённом будущем. В ней потребуется фигура вашего масштаба. В нынешней чрезвычайной ситуации, которая так благополучно разрешилась, вы увидели только то, что могли увидеть — ядерный политический шантаж. Надеюсь, в следующий раз вы извлечёте знания более высокого уровня.
— Довольно странный тип вербовки.
— Вербовка лишает человека свободы воли. А рабу доверять нельзя.
— Я так и не понял, чего вы от меня хотите?
— Оставайтесь самим собой, Борис Михайлович.
Незнакомец взялся за ручку дверцы. Последний раз ощупал лицо Бориса Михайлович своим студёным взглядом.
— Вы так и не представились, — напомнил Борис Михайлович.
— Я — тот, кто указывает путь, — без тени улыбки ответил незнакомец.
И вышел под дождь, не попрощавшись.
* * *«Д» — 1
17:02
Огнепоклонник
С серых туч брызнуло мелкой моросью.
Борис Хартман, поёжившись, поднял воротник плаща. В кармане мелодично пиликнул мобильный.
Вздохнув, Хартман достал трубку.
— Да.
Выслушав короткое сообщение, он бросил беглый взгляд на пересечение дорожек кладбища.
— Пусть идёт.
Он сунул трубку в карман.
* * *Странник
Максимов отсчитал третью отвилку и свернул центральной дорожки налево.
Вокруг висела особая, кладбищенская тишина. Мелкие пичуги вспархивали с кустов, сбивая капли с поникших листьев. Небо было ещё стеариново-серым, подсвеченное низком солнцем, а вдоль тропинки уже наливались тёмные вечерние тени.
У могилы с черным обелиском, увенчанным бронзовой звездой, на низкой скамеечке сидел мужчина в плотно запахнутом светлом плаще. Мужчина
