Совок-3 - Вадим Агарев
Дождавшись, когда Юлия вышла из кабинета, я снова набрал номер Светланы Сергеевны. Деловая женщина меня опять не подвела. Она сказала, что дала мне самые лестные рекомендации и мастер Наташа ждет моего звонка.
Поблагодарив золотую во всех отношениях женщину, я начал накручивать номер мастерицы, боясь сглазить капризную госпожу удачу.
– Слушаю вас! – послышался из трубки молодой женский голос.
– Добрый день! Я могу услышать мастера Наталью? Это Сергей, я по рекомендации Светланы Сергеевны! – придав голосу солидности, выдал я.
– Да, это я! Светлана Сергеевна предупредила вас, что я работаю на территории клиента? И, что мои услуги стоят дорого?
Это хорошо, что ты работаешь на территории клиента, это подтверждает мою теорию. Шансы на то, что я разговариваю с Галей-Наташей, увеличивались.
– Отлично, мне так даже удобнее, а насчет оплаты мы договоримся! – заверил я высокооплачиваемого специалиста широкого профиля.
Договорились мы на завтрашний не очень поздний вечер. Позже пяти Наташа работать не желала. Придется отпрашиваться.
Теперь я уже набирал номер Каретникова. Мне опять была нужна помощь глухих и немых.
– Здравия желаю, Виктор Михалыч! Помнишь, ты хвалился, что у вас своя переплетная мастерская есть? – поинтересовался я и получив подтверждение, сразу же испросил практической помощи, добавив, что дело весьма срочное.
– Подъезжай, это на первом этаже у нас, – лишних вопросов от юриста глухих и немых не последовало.
В столовую РОВД на обед я благоразумно не пошел.
Помимо вкусного и обильного обеда, из общества глухих я вынес в своем портфеле целое состояние. Тридцать семь с половиной тысяч рублей. Если, конечно, оценивать это богатство кукольными пачками. Мастера-переплетчики не только нарезали по размерам купюр бумажные стопки, но и туго запаковали их крест-накрест в принесенные мной фирменные банковские ленты с указанием номинала. Правда, договариваться обо всем пришлось с председателем общества, показав ему служебное удостоверение.
Отдав переплетчикам по две купюры на каждую «куклу» для низа и верха, мы с Михалычем пошли в столовую. К раздаче Каретников меня не пустил, подтолкнув к столу у окна. К нам сразу же устремилась улыбчивая Лиза, за которой две мило краснеющие девушки в белом несли подносы с едой. Нас здесь ждали. И ждали, чтобы вкусно накормить.
– Ты, Сергей, сразу за ложку не хватайся, ты на наших красавиц посмотри! – Михалыч улыбнулся молчаливым кормилицам.
Отложив инструмент, я привстал и поздоровался с лизиными подружками, расставляющими тарелки. Они покраснели еще больше.
Девушки и впрямь были хороши, даже в своем немудреном общепитовском одеянии.
– Вот и как мне теперь выбирать? Они же одна другой краше! – я изворачивался, как мог, с непритворным восхищением глядя на смущенных барышень.
– Дурак ты, Корнеев! Ты потом поймешь, что глухонемая жена, это благодать величайшая! Живешь, жизни радуешься, и никто тебе мозг не выносит и холку не перегрызает! Ей богу, дурак! Да ты посмотри, какие девки! – дождавшись, когда все три девушки отошли, Каретников тщетно пытался вложить хоть сколько-то ума и житейской мудрости в мою нещадно контуженную голову.
– Прав ты, Виктор Михалыч! Дурак я еще, рано мне серьезные отношения заводить! – я увлеченно расправлялся с отбивной.
Я уже допивал компот, когда пожилой начальник переплетчиков принес в столовую бумажный кирпич. Перекладывая в портфель «куклы», я чувствовал себя Ротшильдом, настолько достоверными они выглядели.
– Ты там не заиграйся! Воронецкий зверь, на нем крови поверх бровей и от вышки он будет отбиваться всерьез! – вразумлял меня Каретников.
– Я понял тебя, Виктор Михалыч. Гусаров с Гриненко рядом будут! – как мог, успокоил я наставника.
Домой после работы я шел, держа в левой руке большой газетный сверток, увязанный шпагатом для подшивки уголовных дел. Газет я втихаря надрал из подшивки «Правды» в ленинской комнате РОВД. Содержимое свертка по моему заказу где-то добыли опера. Сегодня они мне домой еще сейф припрут. Для реализации плана не хватало еще пары единиц инвентаря.
Лезть в общественный транспорт я не рискнул, так как моя поклажа, мягко говоря, атмосферу не озонировала. А, сказать проще, она воняла. Надо будет ее сразу на балкон определить, как в квартиру войду. Во второй руке я нес портфель и котомку с едой, которую, как и свой обед, честно оплатил на кассе лизиной столовой.
Переодевшись в спортивный костюм, я немного поменял интерьер в квартире. Между спинкой кресла и стеной у дверного проема я поставил стол-книжку. Перетащить кровать из спальни в зал мне помогут опера.
В ожидании коллег я занялся приготовлением ужина из принесенного изобилия. Лиза не поскупилась. Кроме десятка отбивных и запеченной картошки, были сыр, колбаса и две литровые банки с зимним салатом и винегретом. Плита была газовая и надо было еще разобраться с духовкой.
Мои кулинарные хлопоты прервал звонок в дверь. Кряхтя и матерясь вполголоса, Гриненко и Гусаров затащили в квартиру не очень большой, но явно, тяжелый железный ящик. Не порвать бы линолеум Паны Борисовны, подумалось запоздало..
– Серёга, ты объясни, на хрена мы эту дуру сюда тащили? Ты внезапно разбогател? – вытирая пот с лица, обратился ко мне обычно спокойный Борис.
– И зачем тебе валенки, на работу в них ходить будешь? – поддержал его Гриненко, – Так тебя в них дальше дежурки не пустят, они же воняют, как дохлая лошадь! – прямолинейный Станислав веселился, как умел.
– Сейф для денег, – я высыпал из портфеля «куклы», – А валенки тоже пригодятся. Мойте руки, рубать сейчас будем.
Парни, не обратив на мои слова никакого внимания, таращились на пачки.
– «Куклы» это! Вы же сами мне упаковочные ленты принесли. – успокоил я возбудившихся оперов.
Меня порадовало, что кукольная бутафория успешно прошла тест на достоверность.
Пока парни осторожно крутили в руках «куклы», я закончил немудреную сервировку кухонного стола. Достав из духовки противень с картошкой и отбивными, я позвал оперативных уполномоченных за стол.
– Берите тарелки и накладывайте себе сами. Мыть их потом тоже сами будете! – сразу и вслух упорядочил я процедуру приема пищи, – Это, во-первых.
– А во-вторых? – Гриненко, не стесняясь, навалил себе в тарелку картошки и две отбивные и, подумав, пристроил туда же горку винегрета.
– А во-вторых, –
