Андрей Бондаренко - АнтиМетро, Буэнос-Айрес

– Тёма, а как оно всё было? – зачарованно наблюдая, как муж беззаботно пускает к потолку ароматные табачные кольца, спросила Татьяна.

– Оно – что?

– Как всё было с этим несчастным Томасом? И причём здесь – тибетские таблетки?

– Майор Никоненко говорил о трёх человеческих черепах, найденных при предыдущем посещении данного объекта, – с удовольствием попыхивая сигаретой, приступил к объяснениям Артём. – Следовательно, перед тем, как был свергнут диктатор Хуан Перрон, в помещении библиотеки-архива находились: малолетний Томас, его родители (предположительно – архивариусы-искусствоведы), а также некто четвёртый. Вот, данному человеку – по моему скромному мнению – и принадлежала светло-зелёная коробочка, наполненная тибетскими пилюлями…. Кем был этот четвёртый? Трудно сказать. Возможно, учёным-ядерщиком, работавшим в архиве с какими-то секретными документами. Возможно, высокопоставленным представителем элиты третьего Рейха, которому «волшебные» пилюли полагались по высокой должности-положению…. Далее всё просто и обыденно. Кто-то из взрослых – скорее всего, уже незадолго до смерти – объяснил малышу, мол: – «Если станет очень плохо и страшно, например, сильно-сильно захочется кушать, то съешь белую таблетку из этой коробочки…». В определённый момент Томас, конечно же, проглотил пилюлю, а «некто» подробно объяснил ему, где можно разжиться едой. Скорее всего, этот «некто» потом рассказал мальчишке и о том, как надо ловить крыс, ну, и так далее. Короче говоря, «волшебное» тибетское зелье – на удивление эффективно – помогло подземному Маугли выжить…. То есть, он является не просто человекообразным существом, а побочным продуктом воздействия на тонкую человеческую психику галлюциногенных тибетских препаратов. А это – в свою очередь – многократно повышает научную ценность нашего престарелого волосатика…. Ладно, хватит трепаться. Выходим на маршрут! Я тащу волокуши с Маугли, а ты, душа моя хрустальная, внимательно страхуешь – не снимая тоненького указательного пальчика со спускового крючка автомата…

В боковом туннеле собралась целая толпа встречающих: донья Мартина, Виталий Павлович Громов, сеньор Диего Домингес, с пяток неприметных мужчин в белых халатах с чёрными пухлыми дипломатами-саквояжами в руках, а также несколько охранников в традиционных светло-голубых костюмах.

Люди в белых халатах, увидев связанного Маугли, восторженно загалдели и торопливо защёлкали замочками чёрных чемоданчиков, доставая оттуда самые разнообразные медицинские инструменты и приборы. Засверкали многочисленные вспышки фотоаппаратов.

– Э, молодые люди, поимейте совесть! Я ведь тоже хочу взглянуть на эту экзотическую находку! – сердито заявил Виталий Палыч на прекрасном испанском языке. – Расступитесь-ка, уважаемые эскулапы, в стороны! Дайте высокопоставленному зарубежному гостю пройти к телу подземного отшельника…

Генерал, чуть слышно скрипнув коленными суставами, присел на корточки перед Томасом, который по-прежнему был крепко привязан к волокуше, и осторожно поднёс указательный палец правой руки к волосатой физиономии (к морде?), существа.

«Очевидно, хочет потрогать», – понятливо хмыкнул внутренний голос. – «Генерал-лейтенант ГРУ, а туда же…. В смысле, любопытный без всякой меры, как обыкновенные штатские зеваки…».

Маугли резко дёрнул безглазой шерстистой головой, его челюсти раскрылись, демонстрируя мелкие, очень острые жёлто-чёрные зубы, ещё через мгновенье раздался громкий характерный «щёлк». Громов мгновенно отпрянул в сторону, сильно ударившись при этом генеральским стриженым затылком об стену. Один из «врачей» – без промедления – ловко воткнул в мускулистое плечо подземного жителя иглу большого шприца и резко надавил на поршень. Волосатое тело Маугли-Томаса, мелко дёрнувшись несколько раз, застыло.

– Теперь он полностью безопасен, как недельный ягнёнок с заштатной парагвайской асьенды. По крайней мере, часов на шесть-семь, – невозмутимо пообещал «доктор». – Можно готовиться к транспортировке тела на земную поверхность. До запуска метрополитена остаётся ещё минут пятнадцать-двадцать. Успеем, не вопрос…

– Какая шустрая и коварная бестия! – беззлобно восхитился Виталий Палыч, поднимаясь на ноги и болезненно потирая ушибленный затылок. – Чуть палец мне не откусил, гнида шерстяная! Ещё бы пару-тройку миллиметров, и всё…. Пришлось бы подавать рапорт о немедленной отставке. Кому, спрашивается, нужен генерал – без указательного пальца рабочей руки? Такой руководитель даже провинившегося подчинённого толком расстрелять не сможет. В смысле, с одного выстрела…. Гы-гы-гы!

– Шутник ты, Виталий! – коротко хихикнула сеньора Марта. – Заслуженный юморист, одно слово, со звёздными погонами на плечах…. Впрочем, реакция у тебя – как и в былые годы – отменная. Даже завидки берут, честное слово. Не каждый молоденький лейтенантик успел бы так проворно отскочить в сторону.

– Ну, Мартина, ты мне откровенно льстишь! – довольно улыбнулся Громов. – Это я по поводу заслуженного юмориста…. Тут современная молодёжь меня, однозначно, переплюнула. Иногда такое загнут, малолетки наглые, что я часами понять не могу – в чём заключается соль шутки. Гогочу, конечно, что тот конь педальный, а сам – в глубине души – нахожусь, теряясь в догадках, в полной прострации…

– Это ты, дядюшка, говоришь про последний перл майора Никоненко и подполковника Белова? – невинно поинтересовалась Татьяна. – Ну, про голубиный помёт, краснобокие помидоры и трудолюбивых узбекских садовников?

– Кхы-кхы-кхы! – закашлялся от неожиданности Виталий Палыч. – О чём это ты толкуешь, племяшка? Не понимаю, честное генеральское слово…. Кхы-кхы-кхы!

– Не понимаешь? Ну, и ладушки! Типа – проехали…

«Очень похоже, что микрофон – в косяк подземных ворот – генерал Громов врезал лично. У русских действующих генералов аргентинского гражданства быть не может по определению, следовательно, и вход в тайные подземелья Перрона для них открыт…», – неслышно для окружающих хохотнул внутренний голос. – «Молодец, Татьяна Сергеевна! Лихо расколола Палыча! Для чего он прослушивал наши разговоры? Ну, мало ли…. Генерал-лейтенант ГРУ, как-никак! Ему по должности положено – быть в курсе всего и вся. Ещё – страховаться и перестраховываться, а также абсолютно никому всецело не доверять, подозревая в подлом предательстве каждого сотрудника, включая старинных боевых друзей и близких родственников…».

Сеньора Мартина, осторожно постучав Громова по спине и дождавшись, когда он окончательно откашляется, предложила, указывая рукой на раскладной столик, расположенный метрах в десяти-двенадцати от них – под светло-жёлтым фонарём: