Александра Брагинская - Муниципальная ведьма

— А кто узнает, что Мэрского подставили?

— Так всем известно, что шеф мзду не берёт. Раз за взятку закрыли — подстава, и к бабке не ходи.

— Наоборот, Колян. Все в городе уверены, что он взяточник.

— Кто эти все? Работяги да пенсионеры? Плевать Мелентию, что они там думают. У них денег нет его нанимать. А вот серьёзные люди в курсе, и они всё поймут правильно. Думаю, Мелентий рад бы этого дела вообще не брать. Но не мог.

— Почему же не отказался?

— Потому что кому нужен адвокат, который бросает клиента по уши в неприятностях? Правильно я говорю?

— Наверно, да. Вы это сами сообразили, Колян?

— Кое-что сам, а в основном разговоры шефа слушал. И с Мелентием, и с другими.

— Ладно, Каретников и Мелентий ни при чём. Что из этого следует?

— Остался только губернатор. Но и он тоже не мог. Старик на глазах сдаёт, да и бухает чуть не каждый день. Сильно его тогда подкосила дочкина смерть. Да и годы своё берут. Умнейший он мужик, так шеф говорит, да оно и сразу видно. Ум-то при нём по-прежнему, а вот чего он потерял, так это волю. Сломался, короче. А когда вся эта хрень с шефом и взяткой началась, он ещё сильнее запил. Нет, не он это.

— А его жена?

— Сожительница его — баба, конечно, вредная, но она, извините за выражение, дура дурой. Ничего хитрого ей не придумать. Вот и получается, что всего три человека могли это организовать, и никто из них этого не делал.

— Колян, а как насчёт того паренька, которому Мэрский деньги якобы проигрывал? Может, он и не балбес вовсе? А может, даже и не он всё это провернул, а его девчонка?

— А им зачем?

— Каретников за то, чтобы убрать Мэрского, хорошо заплатит. В смысле, уже заплатил.

— Я так понимаю, балбес с губернатора деньги тянет. По секрету вам сейчас скажу одну вещь, только вы никому, ладно?

— Договорились.

— На самом деле этот балбес — губернаторский сынок. Но об этом никто не знает, даже он сам. Я хотел сказать, мало кто знает. Только губернатор, шеф и я. Ну, а теперь ещё и вы, Елена Михайловна.

— А вы как догадались?

— Не догадывался я. Шеф из машины с губернатором по телефону болтал, я и услышал. Про водилу же частенько забывают, мы для них не люди, а принадлежность машины. Так вот, зачем балбесу или его бабе моего шефа подставлять? Если они верят в эти идиотские ‘выигрыши’, то они молиться на шефа должны, он для них — источник денег. А если знают, что на самом деле платит губернатор, могут на него и нажать, чтобы заплатил больше. Помню, шеф говорил, что так один раз уже было. Года три назад. Я так понял, он тогда квартиру своей бабе покупал.

Изложил всё Колян правильно, и выводы сделал безупречные. Только непонятно, какая от этого польза.

— Здорово вы всё по полочкам разложили, — похвалила я шофёра. — Из вас бы наверняка хороший следователь получился.

После этих моих слов в машине повисло гнетущее молчание. Взглянув на Коляна, я жутко перепугалась. Он так крепко сжал руль, что костяшки его пальцев стали белыми, а лицо перекосила бешеная злоба. Он тяжело дышал, а в направленном на меня взгляде плескалась ненависть. Перемена произошла мгновенно и для меня неожиданно, я растерялась и не знала, что делать. Колян был очень силён и, потеряв над собой контроль даже ненадолго, вполне мог разорвать меня на кусочки.

— Извините, пожалуйста, — пролепетала я. — Я не хотела вас обидеть.

Было видно, какие титанические усилия он прикладывает, чтобы придти в себя. Наконец, его хватка на руле ослабла, а взгляд приобрёл некоторую осмысленность. Только сейчас я заметила, что машина не едет, а стоит возле парковой ограды, причём, наверно, уже давно.

— Никогда больше так не говорите, — процедил сквозь зубы Колян, теперь в его голосе слышалась не злоба, а боль. — Следователи — это скоты, которые пытают людей. И им по хрену, виноват человек или нет. Если не признаешься, станешь инвалидом, а то и вообще подохнешь, и ничего этой мрази за такие подвиги не будет. Только не надо говорить, что они там не все такие. Все! Хотя, действительно, так они не со всеми. Вот шефа там никто не бьёт по почкам, пакет на голову не надевает, наручниками к батарее не пристёгивает. Допросы — только с адвокатом, и там Мелентий блеет своим голоском ‘мой клиент отказывается отвечать на этот вопрос’. А вы меня к ним приписали. За что? Нет, я понимаю, что вы не хотели сказать плохого, но…

Всё, что я сейчас хотела, это оказаться подальше от него. Я вновь его боялась. Одно моё неосторожное слово всколыхнуло в нём болезненные давние воспоминания, и привести это могло к чему угодно. Хороша же я оказалась, забыла, с кем имею дело, и в положительном ключе упомянула следователя в разговоре с бывшим зэком. Ладно, этого уже не изменить. Высшие Силы подсказывают обратиться к Каретникову? Самое время воспользоваться их советом. Бандиты мне сейчас казались не такими опасными, как Колян. Их чёрный автомобиль стоял метрах в десяти позади нас. Я открыла дверцу и собралась выходить.

— Подождите, Елена Михайловна, — попросил Колян. — Не бойтесь. Я ничего вам не сделаю. Вы ни в чём не виноваты. Просто вы знаете следователей по сериалам, а я имел с ними дело в жизни.

— Я не боюсь, — соврала я. — Мне нужно поговорить с Каретниковым, вот и всё.

— Вам же сказали держаться от него подальше.

— Какая разница, что говорил Мелентий? Высшие Силы направляют меня именно туда, у меня нет выбора.

— Как они направляют? Почему я не заметил?

— Вы сами сказали, Колян, ‘карета подана’. Вы не Каретникова имели в виду, но получилось именно так. А перед вами о карете говорила Арина Родионовна. Так что не спорьте.

— А мне кажется, что вы просто меня испугались, и теперь думаете, что люди Кареты вас защитят. Не ходите туда. Войти к нему легко, а вот выйти живым удаётся не каждому.

— Говорю же, выбора у меня нет. Высшим Силам противиться — себе дороже.

— Ладно, — вздохнул Колян. — Раз вы твёрдо решили, возьмите вот это.

Он достал откуда-то пистолет и протянул мне.

— Зачем? Я всё равно не умею стрелять.

— Это на крайний случай. Припугнуть, когда они захотят вас убить. Раз стрелять не умеете, я его разряжу, а то ещё себя пораните.

Он вынул из рукоятки какую-то железку и выщелкнул из неё несколько патронов. Потом дёрнул пистолет за верхнюю часть, и из него вылетел ещё один патрон, который Колян быстрым движением поймал на лету. Вставив железку на место, он протянул оружие мне.

— Вот это — предохранитель, — начал пояснять Колян. — Когда он так, стрелять нельзя. Нужно его щёлкнуть, тогда волына готова к бою.

— Я же стрелять не собираюсь.

— Оно понятно, но не нужно, чтоб об этом знали другие. Если будете пугать кого, переставьте предохранитель в боевое положение, и обязательно положите палец на курок.