Светлана Зорина - Сказка о спящей красавице

– Давайте сперва посмотрим, что происходит, – перебил «филин». – Может, ничего страшного. Что бы там ни творилось, силовой купол ему не пробить.

Мы долго мчались по сумрачному тоннелю. В конце его сиял свет, становившийся не то чтобы ярче, но сильнее. Он излучал одновременно тепло и холод, пробирающие меня до костей. Он внушал мне ужас, однако я вслед за аристеями выехала из тоннеля на мост, который, словно радуга, висел над бездной. Радуга над грозовыми тучами, пронизанными солнечными лучами… Нет, это не тучи. Там, внизу, клубилась тьма. Она была исполнена света, но это была тьма. Живая, порождающая… Что? Наверное, что угодно. В этом тонгхо явно содержалась материя тану, насыщенная тёмной энергией. И пронизанная тёмным светом. Он силён даже в непроявленном виде, а будучи проявленным – даже частично, превращается в страшную силу. Если ЭТО оттуда вырвется, если разрушит магический купол, мы можем погибнуть. Или измениться…

Мост содрогнулся – наверное, потому что в глубине этой сияющей тьмы что-то всколыхнулось. Глухой рёв, несущийся из бездны, превратился в грозный рык, и яркая вспышка едва не ослепила нас всех, несмотря на очки. У меня опять возникло ощущение, что сейчас из этой сияющей тьмы вырвется огромный дракон. Или змей, приплывший сюда из вод вечности. Могучий и страшный, как Апоп[9]. И остаётся лишь молиться богу солнца, ибо только он способен сразиться с этим змеем и одолеть его.

На мосту появились люди в жёлтых комбинезонах и шлем-масках. Похоже, они были встревожены, но отнюдь не до состояния паники. Они напоминали работников какого-нибудь сталелитейного цеха, где возникла аварийная ситуация, которую не так-то уж и трудно устранить.

– Почему не блокируете излучение?! – стараясь перекричать рокочущий гул, спросила Донна.

Люди в комбинезонах ей что-то отвечали. Что, я не слышала, но голоса их звучали достаточно спокойно. Под куполом продолжал пульсировать свет. Видимо, этот свет подавался в цеха, когда их накрывали куполом. Как он подавался? Я бы не удивилась, если бы узнала, что по гигантским трубам, которые пронизывали весь этот комплекс. Свет, текущий по трубам, словно вода… В некоторых древних учениях говорится, что воды вечности – одно из состояний вечного света.

Я не знала, что он должен был сотворить с той массой, которая кипела под нами в гигантском котле, какая тут готовилась разновидность органического вещества, но я уже знала, что тонгхо – материя, которая при определённых условиях порождает многие формы жизни на этой планете. Урмиане и даркмейстеры научились управлять тонгхо и создавать то, что им нужно, воздействуя на него при помощи вечного света – преобразующей силы, скрытой в материи тану. Коренные жители Хангар-Тану называли это излучение светом ночного солнца, который можно извлечь из подземного эльхангона. Теперь у аристеев есть его маленький осколок. Осколок тёмной звезды…

– По-моему, стабилизируется, – сказал, глядя вниз, «филин».

– А я бы не стала сегодня использовать излучение, – поморщилась Донна. – Вет, поехали домой.

Последние слова были адресованы мне, то есть Стэрвет, но ответил Донне «белый орёл». Он же сэр Джастин Кэббот.

– Ерунда. Лучше уж чтобы энергия не тратилась впустую. Саркофаг всё равно будет излучать её ещё в течение получаса. Мастер Пол, пленники в пещере?

– Да, брат Джаспер (надо же, сэр Джастин сменил не только веру, но и имя), всё готово. В котлован свет больше не поступает. Сейчас он весь сконцентрирован в сакре.

Мастер Пол снял шлем-маску, и я увидела лицо, которое на первый взгляд казалось спокойным, даже непроницаемым, но это было спокойствие безумца, давно живущего в плену своей одержимости. Астерий говорил, что, создавая возле острова Кинта тоннель, даркмейстеры разбудили силы, до тех пор дремавшие в бездне под названием Тартар. Маги нарушили равновесие и там, и здесь. Они уже много лет играют с силами, играть с которыми нельзя. Они не могут не понимать или хотя бы не чувствовать, что за зверь мечется под нами и рвётся наружу. Катастрофа, которую они могут устроить здесь, будет почище той, что разрушила Урм. Похоже, большинство их союзников аристеев глухи к голосам, несущимся из бездны, и беспечны, как подростки, которые за шумом дискотеки не слышат уличную пальбу. Вернее, слышат, но предпочитают думать, что это салют. Даркмейстеры – маги, они не могут не знать, как они рискуют, но им, кажется, всё равно. Они продолжат свои эксперименты даже на краю бездны. Возможно, устав от своего бессмертия, они не прочь испытать, что такое смерть. И не просто смерть, а гибель, которую они сами вызвали из глубин хаоса. Итог в битве с этим зверем – победа или гибель. Третьего не дано.

Пещерный храм, куда мы прибыли через несколько минут, представлял собой большой, ярко освещённый зал. Свет исходил из его дальнего отсека, снизу доверху огороженного прозрачными стенами. Я не знала, что это за материал, но с виду он походил на хрусталь, и вся эта часть храма напоминала большой фонарь, пылающий нестерпимо ярким светом. Прозрачные стены явно смягчали воздействие этого света на находящихся в пещере. Впрочем, аристеи чувствовали себя здесь прекрасно. Донна даже зажмурилась от удовольствия, скинув плащ. Она купалась в этом свете, словно ящерица ньют в лучах солнца, которое на планете Тацако так редко выглядывает из-за тёмно-фиолетовых туч.

– Осторожней, Донна, – сказал «филин», поплотнее закутавшись в свой плащ. – Ты же совсем недавно принимала восстановительную ванну. Тогда же, когда и я. Перебарщивать тоже нельзя.

– Пустяки, – беспечно отозвалась «роза». – Вет, да скинь ты этот плащ. Ты уж совсем, как мумия, завернулась… Тебе нехорошо?

Я ничего не ответила, но мне действительно было нехорошо – и от этого света, и от того, что я увидела в глубине алтаря. Сперва мне показалось, что в этом хрустальном фонаре, называемом сакрой, находится ещё один фонарь – поменьше, но сияющий ещё ярче и похожий на поставленный стоймя прозрачный саркофаг. Собственно он-то и был источником света, а внутри волшебного фонаря-саркофага виднелся тонкий фитилёк. Когда глаза немного привыкли к бешеному излучению, я поняла, что этот фитиль – человеческая фигурка. Тонкая, одетая во что-то вроде короткого белого платьица. Золотые волосы обрамляли лицо, которое я не могла разглядеть, но я уже знала, кто эта Спящая Дева. Да я ведь и раньше это знала. Но одно дело – просто знать, другое – увидеть. Что они с ней сделали?!

– Вет, давай быстрей, – «филин» протянул мне хорошо наточенный кинжал. – По-моему, сегодня тут действительно лучше долго не находиться. Наша спящая, а потому сговорчивая, красавица ждёт грешников, чтобы подарить им вечное счастье, а нам хороших слуг.