Кевин Андерсон - Антитела

Внезапно в его прикрытой лохмотьями груди что-то зашевелилось, Дорман скривил лицо и согнулся пополам. Малдер увидел червеобразные извивающиеся опухоли и бугры странного маслянистого оттенка, которые задвигались под его кожей, потом вдруг успокоились и вернулись на место, втянувшись в мышечную ткань.

Дорман взмахнул револьвером, веля Малдеру повернуться кругом.

— У вас есть машина? — спросил он.

— Да, что-то вроде, — кивнул Малдер, вспомнив об обшарпанном красном пикапе.

— Пора смываться отсюда. Вы поможете мне отыскать Джоди или хотя бы собаку. Их увез другой ваш сотрудник… женщина. Она решила, что я умер.

— Принимая во внимание состояние вашего горла, это было вполне оправданное предположение, — заметил Малдер, скрывая облегчение, которое ощутил, услышав подтверждение тому, что Скалли побывала здесь и осталась в живых.

— Вы поможете мне, агент Малдер, — сказал Дорман. На сей раз его голос прозвучал почти нормально. — Вы послужите тем ключом, который позволит мне напасть на их след.

— Чтобы убить их, как вы убили Патрицию Кеннесси, водителя лесовоза и охранника?

Дормана вновь скрутил приступ конвульсии, пробежавшей по его телу.

— Я не хотел убивать. Меня вынудили. — Он вперил в Малдера взгляд и добавил: — Но если вы откажетесь помогать, я сделаю с вами то же самое. Так что не вздумайте меня трогать.

— Поверьте, господин Дорман… — Малдер опустил глаза, рассматривая покрытые слизью шрамы на обнаженной коже мужчины. — У меня и в мыслях нет прикасаться к вам.

Лицо Дормана исказила мучительная гримаса.

— Я не хочу вредить людям, клянусь, — продолжал он. — Все, что случилось, произошло помимо моего желания… однако мне становится все труднее не причинять никому вреда. Если мне удастся раздобыть несколько капель свежей крови — желательно крови мальчика, но и собачья тоже годится, — больше никто не пострадает, а я вновь стану нормальным человеком. Очень просто, и все от этого только выиграют.

На сей раз Малдер не сумел скрыть скептицизма. Он знал, что черный Лабрадор оказался в числе подопытных животных, — но при чем здесь мальчик?

— Не понимаю, — сказал он. — Чего вы надеетесь добиться, получив кровь?

Дорман бросил на него презрительный взгляд:

— Естественно, не понимаете. Куда уж вам.

— Так объясните, — попросил Малдер. — В вашем организме обитают наномашины, не так ли?

— Дэвид называл их нанокриттерами. Очень остроумно.

— В крови собаки также содержатся механизмы, созданные Дэвидом и Дарином Кеннесси для исцеления Джоди от рака, — предположил Малдер.

— Нанокриттеры Джоди работают безупречно, — подхватил Дорман, сверкнув темными глазами. — Мальчик практически вылечился от лейкемии.

Малдер замер на месте, переваривая услышанное.

— Но если… если Джоди и Вейдер тоже инфицированы, если мальчик уже выздоровел, а псу не страшны смертельные раны, то почему вы буквально разваливаетесь на части? Почему погибают люди, прикоснувшиеся к вашему телу?

— Потому что нанокриттеры мальчишки и собаки действуют как положено, а мои — нет! — выкрикнул Дорман и взмахнул револьвером, приказывая Малдеру выходить из леса в сторону коттеджа, где стоял пикап. — У меня не было времени, — продолжал он. — Лаборатория пылала, и я должен был умереть вместе с Дэвидом. Меня предали! Пришлось взять первое, что подвернулось под руку.

Малдер вытаращил глаза и повернул голову, чтобы посмотреть через плечо.

— Значит, вы воспользовались наномашинами ранних версий, непроверенными и неотлаженными? Вы ввели их в свой организм, чтобы он получил возможность самовосстанавливаться, а вы смогли бежать и скрываться от тех, кто полагал вас мертвым?

Дорман ухмыльнулся:

— Первым нашим настоящим успехом были опыты над собакой. Теперь я понимаю, что Дэвид тут же взял действующие криттеры и тайно вкатил дозу своему сыну. В ту пору Джоди умирал от лейкемии, и Дэвиду не оставалось ничего другого. По-моему, он не сказал об этом даже Патриции. Но поглядите на Джоди теперь — он вылечился, он здоров! Нанокриттеры сработали на славу. — В лесном полумарке было видно, как кожа Дормана дрогнула, будто покрывшись рябью.

— А ваши — нет, — заметил Малдер.

— Дэвид был слишком подозрителен, чтобы оставлять в доступном месте что-либо мало-мальски ценное. Хотя бы этому он научился у своего брата — скрытности. В моем распоряжении были только материалы, хранившиеся в криоскопической камере, — исходные прототипы, многие из которых обнаруживали… ну, скажем, пугающие свойства. Мне следовало быть более осторожным, но вокруг занимался пожар. Попав в мой организм, криттеры тут же начали воспроизводиться и перестраивать мою генную структуру и клеточные механизмы. И тем не менее я надеялся, что все закончится благополучно.

Малдер неторопливо шагал к домику, лихорадочно размышляя, выдвигая и отбрасывая версии.

— Значит, лаборатория «ДайМар» была взорвана по приказу людей, которые финансировали ваши работы и не желали широкого распространения нанотехнологий. Они не хотели, чтобы Дэвид испытывал их на собаке и своем сыне.

— Лекарство от рака, возможно, путь к бессмертию. Зачем делиться с другими? — со странным выражением в голосе произнес Дорман. — Эти люди собирались перенести образцы в закрытую лабораторию и продолжать работы в обстановке строгой секретности. А я должен был возглавить эти исследования, но хозяева решили уничтожить меня вместе с Дэвидом, — едва слышно добавил он и вновь взмахнул револьвером, подгоняя Малдера.

Малдер осторожно переставлял ноги, словно опасаясь прервать нить рассуждении, которые выкристаллизовывались у него в голове.

Прототипы приспособились к структуре ДНК лабораторных животных, но, когда Дорман столь неосмотрительно ввел их в свою кровь, эти клеточные разведчики были вынуждены перестроиться применительно к совершенно иным генам — «биологические полицейские», которым дали противоречивые указания. Такой крутой поворот, должно быть, окончательно вывел из равновесия и без того несовершенные механизмы.

— Итак, ваши нанокриттеры получают набор конфликтующих программных инструкций, — заговорил Малдер, продолжая свои размышления вслух. — Попадая в организм следующего человека, они сталкиваются с новой генной структурой и окончательно выходят из повиновения. Стоит вам прикоснуться к кому-нибудь, и человек заражается смертельной формой рака. Его нервную систему поражает паралич, молниеносно распространяющийся по всему телу.

— Думайте что хотите, — негромко пробормотал Дорман. — У меня не было времени провести тщательные анализы.