Требуется приспешник (СИ) - Лилия Альшер
На одном таком сияло золотом имя его правнучки Теоны Альмон (в замужестве Фрей) и дальше, алым, имя праправнучки Лорейн Фрей. Даррен злорадно рассмеялся пикантному компромату и задумался, не подарить ли леди Фрей на Йоль часть родных стен. Интересно, знает ли вообще Теона Фрей, усердно изгоняющая из дочери темную суть, с кем изменяла мужу ее собственная светлая бабка?
Демоны, не жалко даже Слезу Таори использовать, чтобы посмотреть на этот скандальный адюльтер.
Отсмеявшись, Даррен нашел собственное имя на старшей ветви. Все вокруг было погасшим и мертвым. Кроме имени Вирджиллии Морион.
И у нее был сын.
Даррен не сразу осознал, что не дышит.
Стена зачарована, а магия скупа на эмоции. Она пишет фамилии по факту отцовства, даже, если между парой вместо брачного знака стоит презрительный прочерк.
Браслет в руке стал неподъемно тяжелым. Кажется, разгадка того, кто был Герцогом всегда была здесь, в зале, где все и началось.
— Милорд, — раздался за спиной блеклый голос дворецкого. И Даррен заставил себя повернуться. — Магпочта.
Дворецкий держал на ладони серебряный поднос.
— Спасибо, Уорт, — Морион взмахнул рукой, и письмо перенеслось в ладонь. Слуга исчез в коридоре. — Кажется, ты достанешь меня с почтой даже в аду.
Адресат тоже добавил мыслей об аде и зубной боли. Вивиенна Муэр. Его невеста.
— Пока, — успокоил себя сквозь зубы Даррен и сорвал печать с конверта.
Сегодня она поражала несвойственной лаконичностью.
«Завтра. Вивиенна».***
Глава 11. Темная бездна
«Нет страха над бездною, ибо духу страшнее комната и ковер» (Н. Рерих)
В гардеробе Лорейн с роду не водилось платьев, достойных распутных оперных певичек. Но она знала одну особу, которая только такие и признавала. Поэтому, заказав экипаж, она поехала рыться в шкафу Дианы. Легенда была, что плешивый старикашка, у которого работает Лорейн, тащит ее на премьеру с вопящей дивой. Не покупать же ради этого платье!
Подругу удалось поймать как раз между двумя великосветскими вечеринками, так что она сидела с чашкой тонизирующего зелья в кресле, одновременно оживая после прошлой бурной ночи с кутежом и танцами и готовясь к следующей ночи с кутежом и танцами. Светская жизнь — это однообразно и утомительно.
— Тьма изначальная, в каком бреду я это покупала? Нет, — забраковала она фиолетовое платье, мерцающее, как шея голубя. — Тебе нужно только красное! Ты же хочешь, чтобы на тебя все смотрели?
— Абсолютно не хочу, — фыркнула Лорейн, скидывая платье на кровать и оставаясь в невесомом нижнем белье сплошь из кружев и шелкового шифона.
На кровати уже высилась целая гора роскошной одежды. Все не то.
Диана скривилась, отхлебнула зелье, опять разок скривилась. Еще бы, его основным ингридиентом был отвратительно горький и вяжущий вороний корень. Яркий зеленый цвет отвара намекал, что Диана его не пожалела, сколько нашла в лавке травника, весь и покрошила. Отрава крепкая, как в сессионную неделю.
— Оно того стоило? — с издевкой кивнула на чашку Лорейн, и у Дианы навернулись на глаза слезы от нового глотка. — Ты уже выглядишь так, словно тебе нужен некромант. Пока только не знаю, оживить или упокоить.
— Оно того стоит! Я уже три дня таскаюсь с Аланом Дортоном по салонам. Представь, его невеста удрала с любовником! Я счастью своему не поверила, у его отца во владениях целый прииск терилиума. Как можно от него уйти?
— От прииска?
— От Алана! В общем, сегодня опять встречаемся у Блэкронов.
Лорейн рассмеялась, выбирая между двумя красными платьями:
— Подозреваю, что, когда дело дойдет до постели, вы просто уснете.
— Хоть раз что-то новенькое попробую, — философски подняла брови Диана и, забывшись, от души глотнула настой. — Ыу. Гадость.
— Попробуй как-нибудь поспать вместо этого, — Лорейн покрутила пальцем в сторону настоя.
— Только после свадьбы, — с видом бойца на ринге ответила Диана и опять поднесла чашку к губам.
Лорейн звонко расхохоталась. На пути к цели эту темную остановит только поезд. Если она его не заметит и не остановит первая.
Лорейн влезла в алый наряд из жатого шелка, магией подогнала посадку и покрутилась перед зеркалом. Плотный корсаж, голые плечи и длинная юбка. Заломы ткани создавали потрясающий эффект, Лорейн с удовольствием провела пальцами по полосам узора. На заднем плане мрачнела Диана. Темные круги под глазами взывали к совести. Но у Лорейн такого не водилось, как и оперных платьев, поэтому она насмешливо подмигнула страдалице.
Поболтав немного с подругой и обогатившись новыми сплетнями, Лорейн забрала платье, заверила Диану, что она может обращаться, когда умрет от недосыпа или счастья захомутать Алана, и вернулась в дом на Посмертия.
Фонари уже разгорались, застиранные дождем мостовые сверкали пламенными дорожками, отражая желтый свет. Над городом повис фиолетово-синий сумрак. Повсюду валялись осенние листья, как рассыпанные монеты и банкноты. Рассеянно улыбаясь после встречи с Дианой, Лорейн смотрела в окно, не в силах не вспоминать о сбежавшем Аноке и взглядом нет-нет и цеплялась за прохожих и тени кустов и домов. Но если вампиры и преследовали ее, то на глаза больше не попадались, так что поездка прошла волнительно, но без приключений. Губы остались почти не искусаны.
Когда карета подъехала к нужному адресу, ворота распахнулись от малейшего касания, обошлось без унизительного повторения истории. Как, оказывается, приятно, когда тебя ждут. А не поджидают. Впрочем, ни в чем нельзя быть уверенной.
Даже не сомневаясь, что хозяин опять в кабинете, Лорейн забежала оставить сверток в спальне. Своей. Гостевой. В общем, не в спальне Мориона! И пошла к нему.
Морион быстро записывал что-то в толстую записную книжку. Коробки из полицейского архива исчезли. Он тоже
