Легавый (СИ) - Абевега Михей

— Нехорошие дела, — раскрыв папки и вдумчиво перебирая какие-то листочки, ответил инспектор. — Первое передано нам инспектором Брюквелем. Пишет, что похищена девица четырнадцати лет отроду. Золотова Антонина. Отец — Золотов Евсей Авдеевич. Банкир. Почётный член гильдии и тому подобное. При похищении девицы убита нянька оной, тридцатидвухлетняя Тишкова Праскея. По предварительным данным причиной смерти пестуньи похищенной стал перелом шейных позвонков. Как считает Август Юрьевич, данные повреждения предположительно носят насильственный характер.

— А почему не он продолжает дело вести? — не понял я. — Почему вам передали? Могли бы просто меня туда вызвать, с этой Праскеей пообщаться. Ну, с душой её, в смысле.

— Надо полагать, инспектор Брюквель углядел какую-то связь между похищением и убийством Миланы Лебедевой. Август Юрьевич старый и опытный специалист. Да и знает, что я сейчас лишь этим делом занимаюсь. Думаю, не стал бы он убеждать начальство передать расследование кому-то другому, не имей на то веских оснований. Тем более второе дело явно связано с нашим «Крутоярским зверем».

— А-а, а я-то подумал, что убийство и похищение — это и есть два дела, — огорчился я.

— Нет, — инспектор не стал пенять мне на мою тупость и просто пояснил: — Эти два инцидента объединены в одно дело.

— И что там во втором? — подал голос Тимонилино, по установившейся привычке взгромоздившийся на подоконник. — Убийство, надо полагать?

— Экий вы проницательный, — без особой радости, но вроде и не зло, подколол орка инспектор, продолжая перебирать листочки в папках. — Да, убийство на кладбище. Мёртвое тело обнаружено поутру в фамильном склепе Игнатьевых. Судя по характеру повреждений и по описанию места преступления, кто-то ночью совершал обряд, аналогичный тому, что описывал нам Останин. Пять зажжённых масляных фонарей, в центре между ними изуродованный труп жертвы. Единственное, убиенный хоть и не опознан, но пол его определён, как мужской. Точнее, жертвой стал юноша или просто хорошо физически развитый отрок.

Твою же… У меня аж в груди ёкнуло от последних слов инспектора. Сразу подумалось о брате Реджины. Если тот не смог сбежать, то эти уроды могли совместить приятное с полезным: принести жертву своему долбаному сатане и заодно устранить опасного свидетеля.

Но инспектор, глянув на меня, словно мысли прочитал, поспешил успокоить:

— Волосы у жертвы светлые, не как у Валентина Тухваталина. И по приметам, схожим с его описанием, никто и нигде пока не обнаружен, я узнавал. Есть шанс, что юноша ещё жив.

— Спасибо, Шарап Володович, — облегчённо выдохнул я. — От сердца отлегло.

— Сторож, — продолжил Холмов пересказывать нам прочитанное, — обнаруживший на утреннем обходе труп, клянётся, что ночью ничего не слыхал и никого бродящим по кладбищу не видел. К усыпальнице же Игнатьевых внимание его привлекло, как отмечено, «чрезмерный галдёж и кружение птиц над склепом».

— Если там творилось то же, что и на складе, — покивал орк, — то не мудрено. На запах крови падальщики разные слетелись.

Да уж, как припомню запашок на том складе, так до сих пор дурно становится. Впрочем, и само зрелище там не для слабонервных было ни разу. Ладно, хоть сам я не сплоховал тогда, в осадок не выпал. А ведь на грани был.

Жуткая вообще ситуация. То, что козло-оборотень, оправдав мои ожидания, никуда не свалил из города, это конечно хорошо. Обосновался тут, падлюка, помощниками обзавёлся, резиденцию себе нашёл — всё это нам только на руку. Попробуй угадай, куда бы он лыжи навострил, из города сбежав. Ищи его потом по всей области.

Но вот то, что одной жертвой поклонники сатаны не ограничились и продолжают убивать, это ни в какие ворота не лезло. С этим кончать нужно, и поскорее.

— Ещё Брюквель пишет, что фонари, стоявшие на полу усыпальницы, соединены были линиями, начертанными скорее всего углём и образующими изображение пятиконечной звезды.

— С этим тоже ясно всё, — пришла моя пора поумничать, — пентаграмму нарисовали. Это тоже к ритуалу призыва относится. Кстати, инспектор, а вы на складе тогда не замечали такого рисунка?

— Мусора там на полу преизрядно было, особо и не разглядеть ничего. Но какие-то линии, было дело, приметил, — нахмурился Холмов. — Однако в единый рисунок не сложил и должного значения, каюсь, не придал. Не домыслил, что связь они с убийством иметь могут.

— Ну и я лопухнулся. Не думал тогда, что ритуальное убийство-то, — развёл я руками. — Вот и не искал ничего подобного. Куда первым делом отправимся, инспектор?

— Если выбирать между двумя делами, — задумался Холмов, — то я бы в первую очередь занялся похищением Золотовой. Труп на кладбище от нас уже никуда не денется, а вот спасти Антонину Золотову мы, промешкай лишку, можем и не успеть. Тут вот, я нашёл, Брюквель поясняет, что Золотова могла посещать собрания «всенародовольцев». Значит, не исключено, что и с Полиной знакомство водила. А это, согласитесь, может иметь значение. Стало быть, если Август Юрьевич прав и похищение действительно связано с делом «Зверя», то девицу могут содержать вместе с Тухваталиным. Значит и искать её следует в логове этих ваших сатанистов.

— И значит, — продолжил мысль инспектора Тимонилино, — как минимум, до ночи жизни её ничего не угрожает.

— Не думаю, — почесал я лоб, — что эти сволочи каждый день ритуалы свои проводят. Со смерти Лебедевой вон уже сколько времени прошло.

— Вот тут, — вскинулся инспектор, — я бы столь уверенным не был. Могут ведь быть убитые, коих никто пока просто не обнаружил. Либо обнаружил, да не связал с нашим делом. Опять же, что Лебедева, что Золотова — обе девицы из довольно влиятельных семейств. А пропади кто из особ попроще, так их порою и не хватится никто, и, тем паче, в сыск с заявлением не побежит.

— Тогда потом по этим двум делам прошвырнёмся, — спорить с инспектором я не стал, ему виднее. — Давайте уже выяснять адрес дома того купца разорившегося и поскакали туда, пока ещё не поздно. А дальше сориентируемся, как говорится, на местности. Кстати, Шарап Володович, я только сейчас сообразил, склеп ведь Игнатьевых, а у купца-банкрота фамилия Игнатов. Они часом не родственники ли?

— Я уже думал о том, — кивнул инспектор. — Но Игнатьевы дворянского рода, а Игнатовы из мещан будут. Если только во времена стародавние родство какое имелось. Ну да такое разве что в архивах накопать можно или у кого из родни разузнать. А на то сейчас времени нет. Да и просто, думается мне, совпадение это случайное.

Мне почему-то в совпадение не верилось, но я промолчал. Не столь это сейчас важно было — в этом я с Шарапом Володовичем солидарен.

Для поездки «в адрес» Холмов стребовал казённый экипаж, запряжённый пегой кобылой. Правил повозкой очень старый дед в форме рядового жандарма. Лет на сто выглядел товарищ. И не подумаешь, что такой может ещё на службе находиться. Но дедок оказался очень даже бодрячком и кобылой командовал уверенно. А главное, был индифферентно молчалив и к нам ни с беседами, ни с расспросами не лез.

Заброшенный краснокирпичный дом купца находился всего-то в паре кварталов от печально-известного нам лабаза. Встретил он нас наглухо заколоченными окнами первого этажа и запертой на здоровенный кованый засов парадной дверью. На втором этаже окна были прикрыты ставнями, но не везде. Кое-где деревянные створки перекосились и провисли, а некоторые ставни и вовсе куда-то пропали, будучи чуть ли не с корнем вырванными из своих креплений. Да и грязные стёкла в таких окнах не уцелели: потрескались, а где-то и повылетали-осыпались.

Сроду не подумаешь, что кто-нибудь тут обосноваться может. На такое жилище разве что бомжи позарятся или наркоши какие-нибудь. Однако я в этом мире ни тех, ни других пока что не встречал. Да и не десять же домов у Игнатова было. А Демьян с полной уверенностью заявил, что здание, где сатанисты обосновались, именно этому купцу принадлежало.

И у соседей ведь не спросишь — рядом дома тоже все позаброшенные какие-то. Прямо как те склады рядом с баржей. Это что за экономический кризис тут разгулялся? Не война же. Про войну мне не говорили. Значит, другое что-то. Но это как же поприжать народ должно было, чтоб вполне приличные дома и вдруг без хозяев остались? У нас такое обычно лишь с недостроем бывает, когда кто-нибудь деньги начнёт зарабатывать, на строительство замахнётся да и сядет в лужу из-за очередного сюрприза, государством подложенного. Но тут-то все дома явно уже обжитыми были.