Наталья Шитова - Дерзкая

Юра сидел на углу своего стола и курил. В пепельнице уже не было места для окурков, а в комнате витали сизые клубы такой концентрации, что у меня сразу запершило в горле.

— Сейчас сработает противопожарная сигнализация, — произнес Олег, разгоняя дым рукой. — И придется платить штраф за ложную тревогу.

— И заплачу, — отрезал Юра. — Отчего бы не заплатить, денег теперь у нас много. И вообще, пора взять это в практику…

— Что именно?

— Брать с клиента аванс, а затем наезжать на него машиной.

Юрий упорно не хотел смотреть на меня и, разговаривая, разглядывал кончик сигареты.

— Юра, не заводись, пожалуйста, — сказала я, чтобы хоть что-нибудь сказать.

Юра посмотрел на меня так, словно впервые увидел. Олег сделал мне большие глаза и сжал кулак. Это означало: «Молчи».

— Я не завожусь, просто мне кое-чего жаль. Жаль своих сил, потраченных на то, чтобы объяснить тебе твою задачу на сегодня, — произнес Юрий, не сводя с меня глаз, — и еще жаль этого Зубарского…

— Не можешь же ты думать, что мне все равно?! — не выдержала я, сорвавшись на крик.

Олег упал в кресло, с шумом выдохнул и, вскинув руки, сцепил пальцы на затылке. Это означало: «Черт с тобой, выкручивайся сама».

— Я и не думаю. Я думаю, что впредь мне не стоит слишком далеко отпускать поводок, — по-прежнему спокойно произнес брат.

— Я же не хотела ничего подобного!

— Послушай, Катерина, из твоего нехотения ничего путного не слепишь. Я тоже сейчас понимаю, что не хотел появляться на этот свет, но разве что-нибудь теперь можно сделать? — ледяным голосом произнес Юрка и, опустив голову, продолжил изучать сигарету. Олег недоуменно взглянул на меня, губы его шевельнулись, но он заставил себя сдержаться. Молчание продолжалось с минуту.

— Дайте мне, наконец, эту чертову клюшку кто-нибудь! — вдруг резко проговорил Юра, не поднимая головы. — Вон она, под стол завалилась.

Я обошла стол и подняла с пола короткий алюминиевый костыль. Юра тяжело оперся на него и слез со стола. Быстрее, чем обычно, он прошел на свое место за столом и с видимым облегчением опустился в кресло.

То, что Юрка не попросил раньше кого-нибудь помочь ему, говорило о том, что он был крайне расстроен и зол на весь свет.

— Ну что, Олег, ты уже подумал, что сказать милиции? — спросил Юра, закуривая очередную сигарету.

— Думаю, что милиция нас и не спросит, — отозвался Олег.

— Да? Такой аккуратист, как Зубарский, наверняка сохранил в бумагах счет агентства.

— Разумеется, сохранил, — Олег полез в нагрудный карман и вытащил сложенный вчетверо листок. — Но в милицию он не попадет.

Юра взял поданный ему листок и развернул. Это был частично оплаченный счет агентства, выписанный им самим две недели назад на имя Зубарского.

— Та-ак… — Юра свернул листок обратно и задумчиво прихлопнул его ладонью. — Очень хорошо. Дальше?

— Что «дальше»? — невинно осведомился Олег.

— Выворачивай карманы, аферист.

Олег встал со своего места, подошел к столу и стал послушно выполнять распоряжение. Меня всегда поражали две вещи. Первая: как он размещал в своих многочисленных карманах уйму всякой всячины, и при этом ни один предмет невозможно было распознать, ничто не выпирало наружу из-под облегающей одежды Олега. Вторая, как он успевал за короткое время при обыске смести себе в карманы столько всевозможных вещей и бумаг, причем ни разу ничего не утащил зря.

На этот раз, пока я разглядывала в окно незнакомцев под домом Зубарского, Олег успел прихватить, кроме субботнего письма и счета, книжечку небольшого формата в блестящей мягкой обложке, несколько фотографий, маленькую квадратную коробочку и кольцо.

Юра сокрушенно покачал головой и хотел что-то сказать.

— Не ворчи, Юрка. Мы, правда, чуть не влипли под конец, но… — начал Олег, но Юра поднял руку и, не отрываясь уставился на предметы за столом. Через минуту он задумчиво произнес:

— Подожди с объяснениями… Катя, — он поднял на меня глаза и спокойно приказал:

— Иди к Алексею. Он выдаст тебе кое-что. И не заходи, пока я не переговорю с Олегом. Да, и не пытайся оставить дверь неплотно прикрытой.

Я вышла в приемную. Поведение Юрки говорило о том, что скорого прощения мне ждать не приходится. Алексей, увидев меня, кивнул на дверь:

— Послал ко мне?

— Да.

Алексей помрачнел.

— Я думал, что до этого дело не дойдет.

Он достал из ящика узкий конверт с логотипом агентства в уголке и передал его мне. Я взяла его с нехорошим предчувствием, и мне совсем не хотелось его открывать.

— Это расчет, — нехотя пояснил Алексей. — Час назад босс велел мне уволить тебя с завтрашнего числа.

Я села на стул в приемной, убрала честно заработанные деньги, щедро пожалованные строгим боссом нерадивому работнику. Что ж, оставалось только ждать, когда все случившееся сгладится и уже не будет таким болезненным. Хотя было очень обидно. Я понимала, что больше всего Юрку разозлила моя самодеятельность.

Через полчаса дверь кабинета распахнулась, Олег на пороге повернулся и громко закончил фразу:

— … так что, Орешин, учти: об этом деле я знаю не больше, но и не меньше твоего. Подумай хорошенько над моими словами! — и хлопнул дверью изо всех сил. Пролетев широкими шагами метры, отделяющие его от двери в коридор, он обернулся на меня:

— Пойдем-ка со мной, дело есть!

— Может быть, мне зайти к Юре?

— Если ты зайдешь к нему, это ничего не изменит. Оставь его, пусть успокоится, — Олег взял меня за локоть и потащил к выходу.

Спустившись вниз, мы устроились в его машине, и Олег снова вынул из карманов трофеи из дома Зубарского.

— Юрка велел мне самому разбираться с этим, раз уж я их взял, — пояснил он.

— Он так и сказал?

— Ну, если точнее, то он посоветовал мне катиться со всем этим… очень далеко… Завтра он заговорит по-другому, но я ничего ему больше не покажу. Сам займусь в свободное от работы время, — улыбнулся Олег. Потом хитренько посмотрел на меня. — Денег-то много отвалил?

Мне захотелось хорошенько двинуть ему, не будь мы в тесной машине, я бы так и сделала.

— А пошел ты!..

— Надо же, какой удачный день, все меня куда-то посылают, — вздохнул Олег и подал мне письмо Зубарского. — Читай.

«Дорогой Роман! Как жаль, что ты все еще не придаешь значения моим словам. Поверь, послушайся меня, это самое лучшее, что ты можешь для себя сделать. Ты не представляешь, что это за место. Ты никогда не видел ничего, кроме проблем. Здесь, в Раю, ты будешь совершенно другим. Я умоляю тебя, прекрати свои бесплодные поиски и сделай то, о чем я столько раз просила. Мне не хотелось бы, чтобы мы решили все это за тебя. Марина.»