Андрей Уланов - Никакой магии

Белый луч ударил по глазам, высекая из них дорожки слез, обжигая даже сквозь вскинутые руки…

— Вниз свети, болван! — рявкнул откуда-то из-за слепящего ореола уже знакомый мне голос. — На землю, а не на леди!

— Виноват, сэр!

Световой сноп упал вниз, оставив на память о себе радужные круги перед глазами. Но чешуйка на ногте удержалась — бесценная улика… а чего, собственно? Ой, нет, ой-ой-ой…

В какой-то миг я почти решилась затереть следы — и сейчас под лучом фонаря это было еще вполне возможно. Вряд ли полицейские уже успели разглядеть мелкие отпечатки и слова, что я просеиваю землю в поисках улик, прозвучали бы вполне правдоподобно. Только… миг прошел, решимость испарилась, сменившись удивлением — неужели я и вправду хотела солгать?

Суперинтендант посмотрел на чешуйку с таким видом, будто я предложила съесть ее.

— Нашли убийцу?

— Если быть совсем точным — неоспоримо уличила, сэр, — доложила я. — Перед вами чешуйка мохового ядозуба. Он действительно имеет пеструю окраску — желтые пятна на темном фоне.

— A-а… тварь вправду настолько ядовита, чтобы от ее укуса за считаные мгновения умер молодой здоровый мужчина? — недоверчиво спросил майор Портмак.

— В некоторых случаях, — вздохнула я. Эта часть моего доклада была самой неприятной, но промолчать, как я отчетливо понимала, уже нельзя, да и бессмысленно — правда всплыла бы через пару дней, если не часов.

— Яд обычной дикой ящерицы смертелен лишь для ее привычной добычи, мелких грызунов. У более крупных существ последствия ограничены сильной болью и отеком в месте укуса. Но в прошлом веке одна из Высоких Ветвей проводила опыты по выведению более опасной разновидности.

Для чего именно моим сородичам потребовалось выводить данную разновидность, я уточнять не стала. Да этого и не требовалось — судя по тем понимающим взглядам и кривым ухмылкам, которыми обменялись слушатели. В прошлом веке — а также в позапрошлом и далее — отношения между королевством Арания и Лесным Союзом Триникли были, мягко говоря, далеки от добрососедских.

— Весьма-а-а интересная информа-ация, — задумчиво протянул мистер Парри, — особенно с учетом, гм, позиции Дома Бентинк по некоторым вопросам.

— Отдельных представителей Дома Бентинк, — не преминул уточнить Портмак, — насколько известно мне, сэр Артур старался держаться в стороне от упомянутых «некоторых вопросов».

— Вам известно, майор, — с нажимом произнес Парри, — а вот было ли ведомо, гм, сородичам инспектора Грин? Если, как она утверждает, подобные ящерицы есть только у них…

— Простите, сэр, — быстро сказала я, — но как раз ничего подобного я не утверждала.

— Но вы же сами сказали…

— …что данную разновидность рептилий эльфы вывели в прошлом веке, только и всего! — громко произнес человек, стоящий у двери. Как и когда он вошел, не заметил никто из присутствующих, включая меня — что само по себе было весьма примечательным фактом.

— Неужели непонятно? За столько-то лет и сами ящерицы — а уж тем более яйца — могли попасть в любые руки. Их выводили в рамках плана еще первой «линии Кустаа», верно?

Я механически кивнула, от удивления даже не сообразив, что выдаю одну из «корневых тайн» Лесного Союза. Впрочем, судя по сказанному, не очень-то уже тайных тайн.

— Этих яиц, — продолжил незнакомец, — было запасено несколько тысяч, если не десятков тысяч — и я ничуть не удивлюсь, если окажется, что после Кенненвильских соглашений наши лесные соседи попросту выбросили всю эту яичницу на свалку.

Полицейское начальство снова обменялось взглядами, на этот раз — исполненными непонимания.

Незнакомец подошел ближе. Высокий, сравнительно худой, лет — «неопределенно тридцать», как обозначала я данный подтип человеческой породы. Одет по южной моде, причем южной не в смысле «нижних» графств Арании, а южных стран — Ирридики, Мальсы и далее. Зауженный пиджак, обтягивающие брюки, длиннополый плащ, шляпа с более широкими, чем принято в Клавдиуме, полями — все черное и тем больше оттеняющее лицо той степени бледности, что в среде аристократов именуется «интересной», а в кругах, близких к медицине, — «болезненной». В данном случае верней явно второе — из-за сочетания с красными «кроличьими» глазами. Пахло, впрочем, от незнакомца не медициной, а бергамотом, причем как раз того сорта, что добавляют в «императорскую воду».

— Э-э, мистер… — начал помощник комиссара, забавным образом смешав в голосе надменно-снисходительный тон и недоумение.

— Мистер Кард, — перебил его незнакомец. — Или полковник Кард. Или просто сэр.

— Послушайте, мистер, — возмущение помогло речи помощника комиссара набрать привычные обороты, — не знаю, что вам понадобилось, но должен заявить: ваше присутствие тут совершенно излишне. Королевская полиция, в моем и моих уважаемых соратников лице, проводит здесь…

— Ошибаетесь, — снова перебил его Кард. — Не мое, а ваше присутствие, как вы изволили выразиться, совершенно излишне. Кроме, — «кроличьи» глаза колюче сверкнули в мою сторону, отчего мне вдруг резко захотелось стать маленькой, незаметной и вообще оказаться где-нибудь не тут, — леди.

— Но сэ-эр…

— Именем и Словом Ее Величества, — в голосе полковника явственно лязгнула оружейная сталь, — я отстраняю королевскую полицию от дальнейшего участия в расследовании. Вот, — правая рука Карда скрылась под плащом и тут же появилась вновь с чем-то небольшим, овальным, льдисто блеснувшим, — подтверждение моих полномочий.

Бедный мистер Парри замер на полуслове с открытым ртом. И я хорошо понимала его чувства, поскольку тоже сумела разглядеть эмблему на жетоне полковника. Раскинувшая крылья летучая мышь с кинжалом в лапах была знаком Ночной Гвардии.

— Майор Портмак.

— Да, полковник? — старый вояка сориентировался быстрее остальных.

— Уберите ваших людей из дома и сада, — приказал Кард. — Внешнее кольцо пока пусть остается. Через полчаса сюда прибудет полуэскадрон красных гусар, они сменят вас в оцеплении.

— Будет исполнено, сэр! — отсалютовав, майор быстро развернулся и вышел на улицу, прямо с порога начав раздавать приказания. Следом, после секундного колебания, покинул веранду и суперинтендант Ходжсон.

— Что до меня, — наконец вернул себе дар членораздельной речи мистер Парри, — то я вынужден смириться с вашим бесцеремонным вмешательством в дело нашего департамента. Но сочту своим долгом незамедлительно выразить свое мнение в соответствующем докладе. Да-с, непременно и без промедления.