Качели времени. Мама! - Тамара Егоровна Кореневская
Мы кивнули и разбежались по своим комнатам. Готовить вместе с мамой мы любим. Это наша семейная традиция, которую я никогда не игнорирую. Мы собираемся всей семьей, и каждый делает то, что у него лучше всего получается. Папа занимается салатами, сестра возится с тестом, я — с плодами мясного дерева. Мама всем руководит, помешивает то, что варится в кастрюлях и жарится на сковороде, солит, перчит. Антей, по малолетству, пока занимает позицию наблюдателя, но активно участвует в общих разговорах.
В этот раз все тоже шло по привычному плану. Ужин мы быстро приготовили, и отец с сестрой уже носили тарелки и салатники в столовую. Я же ждал, пока мама нарежет хлеб.
— Ай! — вдруг воскликнула она и взмахнула рукой.
Как при замедленной съемке, от ее пальца отделилась капелька крови, почему-то очень темной, почти черной. Она гулко ударилась об пол. Я моргнул, и привычные стены родной кухни тут же исчезли. Вместо них возник больничный коридор.
Вот открылась одна из дверей, и мама, пошатываясь, вышла из нее. Я подскочил к ней, усадил на стул, и обратил внимание на то, какая она бледная, как потускнели ее волосы и глаза.
— Я забыла там сумочку. — мама попыталась встать.
— Сиди. Я принесу.
С этими словами я нырнул в помещение, оказавшееся туалетом. Взял мамину сумочку с раковины и замер. По белой керамической чаше растекалось пятно густой, почти черной, крови. Пол вдруг ушел из-под ног, я вскрикнул и понял, что падаю. Последнее, что я увидел — лицо давешнего незнакомца. Он стоял прямо напротив меня. Весь в черном, с черной бусиной на шее. Но не успел я как следует испугаться, его поглотила темнота.
— Оксинт! Милый, что с тобой? — раздался встревоженный голос мамы.
Я открыл глаза и обнаружил, что лежу на полу кухни, упал почти в сантиметре от капельки крови, так меня испугавшей.
— Мама, что с твоей рукой?!
— Ерунда, солнышко. Просто порез. Уже не видно. — мама продемонстрировала мне палец.
— Оксинт! — появившийся в дверях отец бросился ко мне.
Но я уже сел и постарался скрыть свой испуг.
— Все в порядке.
Однако родители мне не поверили и встревоженно переглянулись.
— Ты упал на днях. — вспомнила мама. — И сейчас…
— Тогда у меня просто развязался шнурок. А сейчас…
Я лихорадочно придумывал причину, по которой не удержался на ногах в этот раз, но папа уже позвал Александру. Когда та подошла, он попросил ее показать, где у меня проблемы со здоровьем. Обычно это нас выручает: например, сестра заранее предупреждает меня о простуде, когда я еще и сам о ней не догадываюсь. Я принимаю все меры, и избегаю томительного постельного режима с высокой температурой.
Вот и в этот раз я глянул на нее с надеждой. Может, действительно, дело во мне? Сейчас Александра скажет, что у меня просто проблемы с головой, и завтра меня отведут к врачу. Честное слово, на фоне таких страшных видений мысль о том, что я несколько поехал крышей, кажется очень даже привлекательной.
Но сестра внимательно осмотрела меня, потом положила руку на мое солнечное сплетение. Закрыла глаза, немного подождала и сообщила, что никаких физических недомоганий она не видит.
— Вот! — сказал я. — Все в порядке. Давайте ужинать?
— Давайте. — согласился отец. — Но завтра пойдем в больницу и ты пройдешь полное обследование.
— Ну пап!
— Не папкай, Оксинт. Ты наш сын и мы хотим, чтобы с тобой все было в порядке.
— И нас очень пугают твои падения. — мягко добавила мама.
— Как скажете.
Расстраивать и, уж тем более, пугать родителей, я конечно не хотел. Поэтому оставалось только покориться.
Ужин и вечер прошли отлично, хотя папа и мама не спускали с меня глаз. Перед сном мама сидела рядом со мной, гладила по голове и ласково на меня смотрела. Обычно она уходит, как только дочитает мне сказку, потому что хочет еще побыть перед сном с Александрой. Но сегодня сказала, что подождет, пока я усну.
А я внимательно смотрел на нее, стараясь наглядеться вдоволь, запомнить ее лицо, мягкость ее рук, и нежный голос. Мама уже распустила волосы, и они рассыпались по ее плечам, переливаясь, как жемчуг, глаза улыбались и словно светились. Она запела мне колыбельную, а я вдыхал запах корицы, и смотрел на нее, пока глаза не смежила дрема.
Спал я хорошо и даже никакие сны меня не тревожили. А утром проснулся с мыслью, что надо еще больше запомнить маму. Недавние видения по-прежнему сильно пугали меня — и любой ребенок на моем месте испугался бы. Конечно, все это наверняка какая-то ерунда, мама всегда будет рядом. Но все же мне хотелось сохранить как можно больше моментов с ней в собственной памяти. И почаще напоминать ей о том, как сильно я ее люблю. Да, мамы и так знают, что дети любят их сильно, беззаветно. Но лучше лишний раз напомнить, чем промолчать.
Была у меня еще одна мысль, которую я старался гнать от себя. Я боялся, что страшные видения и сновидения были вызваны черным агатом. А камень, который показывает будущее, никогда не ошибается… Но нет! Не надо думать об этом, не надо притягивать негатив. Это какой-то побочный эффект от его использования.
С самого пробуждения роились в моей голове такие мысли. Поэтому за завтраком я очнулся лишь тогда, когда получил от сестры ощутимый пинок за столом. Оказывается, отец уже трижды произносил мое имя, а я не реагировал.
— Да, папа?
— Сегодня после уроков идем в больницу, сынок. Это недолго, не больно, и я буду с тобой.
— Хорошо, папочка. Спасибо.
Отец улыбнулся и погладил меня по голове. Я же доел кашу и отправился в школу. Не надо расстраивать родителей. Да и где-то в глубине души жила надежда, что Александра вчера просто не нашла какое-то заболевание. Все-таки она ребенок, как и я, а не дипломированный врач. Да и способности в нашем возрасте порой подводят. Я читал об этом.
Занятия пролетели быстро. Сегодня был четверг, мой любимый день в школе. С утра в расписании стояли две физкультуры, в течение которых я с удовольствием плавал в бассейне. Потом урок языка, где мы писали сочинение. Их я очень люблю, и у меня всегда что-то интересное получается. Тетя Александра говорит, что это у нас семейное. Потом, после обеда, мы посетили ботанику и урок игры на музыкальных инструментах. Я был настолько доволен прошедшим днем, что даже забыл о предстоящем визите в больницу.
Вспомнил лишь тогда, когда
