Всё не то, чем кажется - Юлия Вильгельм
Время 12:57. Пора собираться, поезд уже давно гудит, предупреждая о том, что мы прибыли к пункту назначения. Я надела ветровку, взяла сумку с верхней полки, телефон положила в карман и двинулась к выходу, стараясь никого не задеть в проходе. Мне не хотелось встречать незнакомца у выхода, и я надеялась, что он вышел, пока я предавалась мечтам и планам. Обходя одного за другим в узком проеме, мне суждено было снова встретиться с ним. Придется пройти рядом, он стоит прямо рядом выходом. Неужели он тоже здесь выходит? Я раньше его тут не видела. А может, просто не замечала. Чаще всего люди не замечают ничего дальше своего носа: спиленные деревья у дороги, новая вывеска или перекрашенный дом. Пока в один момент в голове не промелькнет мысль: «Что — то не так, что — то изменилось, здесь было по — другому», а окажется, что изменилось уже довольно давно. В череде суетливых дней мы забываем созидать, наблюдать за самыми незначительными ситуациями, наслаждаться этим удивительным миром, и как следствие, теряем вкус к жизни.
Временами, когда судьба не была такой благосклонной к нашей семье, мне казалось, что ничего не может поднять мне и моим близким настроение. Проблемы и беды виделись огромным снежным шаром, который вот — вот нагонит, задавит, размажет. Где не останется и малейшего шанса на то, чтобы дышать, и уж тем более, жить. Когда заболела мама, эти месяцы мы провели в ужасном напряжении. Отчаяние овладевало мной в полной мере. Когда тебе сообщают о болезни близкого человека, и что, возможно, болезнь сильнее, наступает шок. Первая стадия. В этот момент нет ни страха, ни боли, ни печали, есть только одно — удивление.
— Милая, нам нужно поговорить, — сказал неторопливо мягким голосом папа, — но разговор непростой.
— Что — то случилось? — этот вопрос всегда задают, когда разговор начинается со слов «Нам нужно поговорить».
— Да, но пока переживать не о чем, еще ничего неизвестно точно.
— Пап, объясни, я не понимаю, — сказала я, — мне немного страшно.
И тогда папа рассказал мне о маминых обследованиях, о том, что ее давно беспокоит повышенная температура тела, но ничего не могли найти, и как очередной медицинский осмотр все — таки, почти расставил все точки над i. После компьютерной томографии у мамы нашли по всему телу незначительное увеличение лимфатических узлов, а это плохой знак. На тот момент мне было 15 лет, и я совсем не ожидала, что спокойствие моей семьи может нарушить какая — то болезнь. Первый вопрос, который задает человек себе и своему окружению — это «Почему я?». И это нормально. Наступает вторая стадия — отрицание. Я плакала, запиралась у себя в комнате и бастовала до тех пор, пока не приехал дедушка. Папа рассказал, что заболевание уточняют, изучают анализы, но предельно ясно, что оно страшнее простуды. И тогда, именно в тот самый момент, я поняла, что могу потерять того, кто как мне казалось, будет со мной всю мою жизнь. Я и подумать не могла, что могу потерять маму. Когда приехал дедушка, он попытался успокоить меня, говорил он гораздо лучше, чем папа. Словами он будто лечил, закрывал душевные раны, как пластырем закрывают порез. Он мягко обволакивал, словно в кокон, объяснял и наставлял на то, что нужно держаться ради мамы и ни в коем случае не показывать ей свой страх, а лучше прийти к нему или моему папе, чтобы поделиться наболевшем. Тот день отложился в моей памяти еще по одной причине. После разговора мне показалось лучшим выходом из ситуации пройтись по улице, привести мысли в порядок, расставить все на свои места. Погода была чудесной. Жаркие лучи солнца струились и заполняли все вокруг, на небе ни облачка — чистое, красивое голубое небо. И когда я вышла из подъезда, зашла за угол, подняла свой взгляд высоко к небу — увидела это. Огромная, темно — синяя надвигающаяся туча в мою сторону. Она словно предупреждала о надвигающихся проблемах, сложностях, с которыми нам предстояло столкнуться. Как эта туча, так и мамина болезнь, месяцы переживаний, были для нас как гром среди ясного неба.
Из воспоминаний меня выдернул резкий тормоз поезда. Я чуть споткнулась и почти упала в проход, но смогла устоять на ногах. Теперь можно идти. Спустившись по лестнице вниз и выйдя из вагона, я вдохнула полной грудью. Прежде чем идти на дачу у меня был свой ритуал: пройтись по самым любимым местам у реки. Но сегодня его совсем не хотелось соблюдать, пойду домой. Поезд уже умчался за горизонт и только лишь дым из трубы, еще не растворившийся в воздухе, напоминал о том, что только что он был тут. Я пошла вперед, но до деревни еще нужно дойти. Это был самый большой минус нашего расположения здесь. Было ужасно неудобно ходить, особенно в дождливую, грязную или сильно снежную погоду. Хоть сегодня в этом мне сопутствовала удача.
Шорох. Тяжелые шаги. Кто — то идет позади меня, но никто не выходил. Может, это работник станции? Без паники. И хоть мысленно я понимала, что ничего сейчас не поможет мне: дыхание стало учащаться, как и сердцебиение. Почему я сразу представляю что — то ужасное, еще ничего не случилось, а я себя накрутила. Нужно прибавить шаг, оторваться немного и посмотреть, безопасен ли тот, кто идет за мной. Чуть ускорив шаг, я шла, стараясь не подавать виду, что мне страшно. Настал момент, когда нужно было повернуться и посмотреть, кто же идет прямо следом за мной. Сжав пальцы одной руки в кулак, а другой еще крепче обхватив сумку, я обернулась. Никого. Ничего не понимаю, я слышала отчетливые шаги. Скорее всего, этот человек уже свернул куда — то или ушел. Здесь довольно часто ходят грибники и лесничие. Главное все позади, а дом все ближе. Я разворачиваюсь в сторону дороги, чтобы продолжить путь,
