Вдова узурпатора - Алина Николаевна Болото
– Эми!
Дим Фут зашвырнул в тамбур вагона Клюса, потом меня, затолкал упирающегося Афараса и последним влез сам. Коротко взревел гудок, поезд тронулся. Эми возник на плече у Афараса, когда мы уже входили в купе. С выражением величайшей брезгливости, Афарас попытался стряхнуть его, но Эми вцепился когтями в свитер.
– Я тебя люблю! – заверещал он. – Не покидай!
Дим Фут мощным толчком вогнал в расщелину купе обоих и задвинул дверь прежде, чем вопли Эми привлекли любопытных. В тесной каморке купе воздух пропитался паровозной гарью, как носовой платок духами, и я поспешила распахнуть окно. Свежий ветерок охладил наши разгоряченные лица. Несколько секунд все молча дышали, утирали вспотевшие лбы и наслаждались покоем.
– Я забыл в ресторане кепи! – неожиданно вспомнил Клюс.
По правде сказать, я полагала, что он оставил его в перевернутой машине, но это не имело значения по сравнению с брошенной ради Афараса сумкой.
– Послушайте, вы!.. – начал Афарас, почти с ненавистью глядя на Дим Фута. – Я никуда не собираюсь ехать!
– Зачем же ты сел в поезд? – удивился Дим.
– Я не садился!.. Да уберите от меня эту… тварь!
Эми тут же спрыгнул на пол, демонстративно отряхнул все лапы по очереди, тщательно облизал переднюю и принялся тереть ею нос. Клюс взобрался на верхнюю полку, лег на спину, заложив руки за голову, вздохнул облегченно и закрыл глаза.
– Я никогда не имел дело с колдовством и не собираюсь иметь впредь! – Афарас круто развернулся, взялся за ручку двери и рванул изо всех сил. Дверь не шелохнулась.
– Эми, отпусти его, – мне не хотелось доставлять бедняге дополнительные неприятности. Зачем Дим вообще захватил его с нами? Неужели из чистого человеколюбия?
– Я его не держу, – сухо ответил Эми. – Пусть отопрет замок и уходит.
Афарас крутанул "вертушку", шагнул через порог и с грохотом захлопнул дверь за своей спиной. Я подавила вздох: еще один союзник ушел. Пусть временный, пусть случайный, но союзник. Ну почему нам так не повезло, Ламас? Почему люди прячут глаза при встрече с нами?! В чем мы виноваты?
– Затмение на меня нашло, – сообщил Дим Фут хмуро. – Сам не пойму, на что он мне сдался, зеркальщик бродячий…
Он грузно опустился на сидение, осмотрел автомат и засунул его обратно под плащ. Лицо Дима сделалось умиротворенным, он привалился к стене, прикрыл веки и моментально уснул. Я поплотнее завернулась в накидку, сбросила с ног туфли и тоже села, подобрав ноги под себя. Эми немедленно улегся на туфлях, укрыл пушистым хвостом нос, зажмурил глаза и негромко замурлыкал.
Стучали колеса. Мысли вяло копошились у меня в голове, все время сползая почему-то на тебя, Ламас. Как ты умудрился стать верховным магом в стране, где правят жрецы? Они присвоили себе право творить чудеса и сажать королей на трон. Культ Света и Тьмы и его богиня Луна вот уже триста лет являются официальной религией Анэмора. И Тьму и Свет следует чтить одинаково, а ты, Ламас, никогда не умел держаться середины! У тебя всегда находились любимчики на стороне Света… Впрочем, не всегда, вот Эми…
Дверь отъехала в сторону, в щель просунулась обросшая бакенбардами физиономия под фуражкой с красным околышем. откашлялась и пробасила хрипло: "Билеты есть?"
– Есть, – не открывая глаз, подтвердил Дим Фут и жестом фокусника выудил билеты из потайного кармана. – В мягкий, до Амадана.
До Амадана?! Мое сердце подскочило и рухнуло в пропасть. Почему до "Амадана"? Там же инквизиция! Нет ничего глупее, чем соприкасавшимся с магией ехать в Амадан, да еще в сопровождении нелюдя! Я не могу гарантировать собственную нейтральность! Да я иногда искрами сыплю не хуже бенгальского огня и при том без всяких на то убедительных причин! Если Клюс что-нибудь выкинет, простят… может быть, но мне-то не отвертеться! Магическая сила – штука заразная, ты сам меня о том предупреждал, Ламас, когда пытался прогнать из рабочей зоны. "Индукция", – как выразился по этому случаю однажды отец. Вы оба за мной присматривали, боясь испортить мне жизнь пробуждением несвойственных обычному человеку сил. Отец хотел сделать из меня добропорядочную гражданку Анэмора, но его мечта не исполнилась: после его смерти ты снял все запреты. Я часами сидела в твоей комнате под защитой пентаграммы, наблюдала, как ты работаешь, и завидовала.
Да, я завидовала, Ламас! Ты с такой легкостью справлялся с погодой, сберегал урожайность всех окрестных полей, врачевал скотину, решая мимоходом тысячи житейских проблем… Ты был хорошим магом. А я просто сгорала от зависти. Я завидовала помощникам (ты разрешал им ассистировать), твоим слугам (они следили за состоянием магических талисманов), твоей экономке (у нее хранились ключи от кладовых со специальными предметами) – они все имели право прикасаться к магии. Я – нет. В нашем государстве магия не считается достойным занятием для молодой девушки из хорошей семьи.
И все-таки пентаграмма не уберегла меня от твоего влияния, кое-какие странности стали проявляться. Дано Ит перестал повышать на меня голос, когда одна за другой две эделасских вазы разбились о его голову. Сами собой. Слетели с каминной полки и разбились вдребезги. Лекари долго отхаживали Дано и запретили даже произносить при нем слово "фарфор". Кроме меня и Дано в комнате находились его секретари, которых никто потом больше не видел в Анэморе, но их перед службой регулярно проверяли на причастность к магии.
Колдовства Дано боялся и всегда держал в наружной охране одного из жрецов, так что чужой заклинатель в замок проникнуть не мог. Меня пропускали свободно.
Ножки моей кровати однажды оказались вмурованными в пол. В ту ночь мне снилось, что я сплю на ветви дуба, вросшего корнями в каменистый склон холма. Дим Фут долго разглядывал злосчастную кровать, потом вооружился ножовкой и укоротил ножки. Вместо кровати он велел поставить мне в спальне широченную тахту и собственноручно затолкал под нее дубовую доску с изображением Солнца…
– А этого человека вы знаете?
Дверь окончательно открылась, и кондуктор предстал во всей красе красного с золотом мундира. Волосатая лапа кондуктора крепко сжимала плечо Афараса. Судя по растерзанному виду водителя, сопротивление закону было неудачным. На скуле Афараса алела свежая царапина, свитером явно вытирали пол, брюки тоже слегка припорошило пылью.
– Знаете или нет?
Хмурое лицо янвайца выражало крайнюю степень презрения. Несомненно, он предпочел бы никогда нас не встречать.
– Отпустите юношу, кондуктор, – по-прежнему не открывая глаз, велел Дим Фут. – Вы превышаете
