Алексей Бергман - Кто-то еще

Будь Коля недалеким переростком, он так бы и поступил. Поддался чувствам. Посадил пацана на колени, тискал бы его как младенца и гуленьки-сюсюканьки пускал от счастья… Умилялся — пацан, пацан у меня есть!!

Но Коля умный мужик. Он получил в з р о с л о г о ребенка. Причем, не по годам: по сути и по жизни. Даже у Завянь создавалось фантастическое впечатление нереальности от разговора Миранды и Арсения, так что же говорить о Косолапове, с ума сошедшем от мысли — он никогда не увидит, как его м а л ь ч и к беспечно носится во дворе, запускает в мутном городском ручье кораблики, песок лопаткой ковыряет…

Его мальчик не кораблики пускал, он отвечал Миранде:

— Я чувствую дуализм людей. Так получается само собой.

«Дуализм, твою мать!!! — печаталось на огорченном Колином лице. — Малыш, где ты этого набрался?!»

Завьялов смотрел на друга и думал о том, как глупы и суетны люди, мечтающие вырастить из отпрысков вундеркиндов.

Вот он — готовый вундеркинд! извольте получить и расписаться.

А Коля зарычать готов: он много пропустил, оставьте сыну и ему хоть крошечный остаток д е с т в а!!! Дайте по лужам пробежаться, змея запустить, мороженого объесться и вместе горло лечить! Читать, смотреть, ездить, лазать по горам, в моторах ковыряться, посадить на колени и в первый раз дать порулить машиной…

Черт. Это надо выдержать, Косой. Машиной, наверное, ты еще дашь ему порулить. Про девочек поговоришь. Научишь разобраться с хамом кулаками…

Миранда говорила с Арсением как с равным. Несколько часов назад Косолапов попросил ее не форсировать события, а дать ребенку отдышаться. Привыкнуть к новым людям, восстановить душевное равновесие и к папе приглядеться…

Но оказалось, что диверсантка ни сколько не обманулась в умственных способностях мальчишки. Едва позавтракав, Арсений улучил момент, когда их с отцом отставили наедине, и тут же сообщил:

— Собака и Миранда — пришельцы, батя. — Серьезно поглядел на только что приобретенного отца: — Вы знаете об этом? вы их не боитесь?

— Нет, — ответил Николай. — Мы знаем, мы их не боимся. Миранда и Жюли наши друзья.

— Пришельцы? так бывает? — поднял брови сын.

— Тебе все объяснят, сынок.

Ноги, сидящего на диване рядом с папой мальчика болтались в воздухе, не доставая до пола. Завьялову казалось, что в гостиной беседуют Давид и Голиаф: несоразмерность возраста и габаритов, недетская тематика, вызывали странные инфернальные ощущения. Сухопарая блондинка Ирма-Миранда немного подалась вперед и как будто сделалась меньше ростом, ребенок-собеседник напоминал взъерошенного воробья — диверсантка и маленький телепат обсуждали почти мифологические темы: о путешествиях души беседовали.

После того как Арсений объявил, что собака и женщина полицейский — чужаки, секреты не имели смысла. Мальчику, способному уловить малейшие оттенки лжи, решили рассказать все как есть, не создавая полутонов измышлениями о космических пришельцах. «Обманем в малом, — настаивала Миранда, — не поверит в целом. Отстранится и насторожится против всех».

…- Ты можешь быстро научить меня мысленно приказывать людям? — в итоге разговора, неожиданно и в лоб спросил Арсений «тетеньку Миранду».

— Зачем? — диверсантка бросила настороженный взгляд на не менее насторожившегося папу Косолапова.

— Если моя мама не сумасшедшая, ее нужно вытащить из больницы. Я хочу приказать доктору, чтобы маму выписали.

Миранда распрямилась, откинулась немного назад…

Приехали, что называется. Малыша боялись напугать, а он рьяно засобирался чужие мысли контролировать.

— За твоей мамой следят, Арсений, это может быть опасно для нас всех.

— А занимать чужие головы — не опасно? — вскинул подбородок мальчик и посмотрел на диверсантку с осуждением: — Вот вам нисколечко не жалко тетеньку, чье тело вы захватили без спроса, а? Она ж потом, как и моя мама окажется в психушке.

Серьезное обвинение. Миранда собрала лицо в задумчивую, изучающую мальчика гримасу. Потом решительно повернулась к Завьялову, произнесла:

— Борис. Пожалуйста, поставь шокер на первое деление и ударь меня.

— Зачем? — искренне удивился Завьялов.

— Хочу кое-что доказать нашему маленькому другу. Да и вам, к стати, тоже не помешает кой о чем узнать.

Борис послушно достал из кармана джинсов прибор, проверил его настройку…

— Ты хорошо подумала, Миранда?

— Да, — кивнула диверсантка. — Я хочу вам показать, что старший лейтенант Ирма Конниген не находится под моим контролем. Она п о л н о с т ь ю а к т и в н а и добровольно принимает участие в операции.

— ???? — Завьялов вытаращился на диверсантку, не решаясь поверить тому, что только что услышал. Одиннадцать лет назад Борис узнал, на сколь огромен риск заиграться с носителем в «добровольное деление тела». Стоит лишь усесться перед зеркалом и начать п е р е г о в о р ы — игра затянет в расстройство психики, дестабилизирует, разбалансирует рассудок!

Миранда, разумеется, все понимала. Но никак этого не показывала.

— Раньше я не говорила вам о том, что договорилась со своим носителем, опасаясь, что об этом узнают в департаменте. В этом случае меня либо исключили бы из операции, либо поменяли носителя. Потом не стала говорить, так как хотела в случае нападения и воздействия на меня как на дубль-интеллект создать эффект неожиданности. Ирма полностью в курсе происходящего, господа. Она слышала о том, что дом едва не разбомбили, что уже погибло достаточно людей, она добровольно согласилась продолжить участие в поимке диверсанта из будущего.

Лев Константинович негромко фыркнул и пробормотал что-то вроде «браво, девушки». Ошарашенный известием Завьялов дотронулся усиками шокера до обнаженного запястья бывшей террористки…

Миранда дернулась! выгнулась дугой.

Обмякла.

— Добро пожаловать в наши ряды, старший лейтенант Ирма Конниген, — проговорил генерал Потапов.

Блондинка похлопала ресницами, огляделась, как человек очнувшийся после долгого сна и усмехнулась:

— Да я уже давно в этих рядах, ваше превосходительство.

— И как ощущения?

— Терпимые. Я должна вам как-то доказать, что я именно Ирма Конниген, а не пришелец из будущего?

— Пожалуй, — задумчиво кивнул Лев Константинович, но в разговор неожиданно вмешался мальчик:

— Не надо! Я чувствую, вы — Ирма, не Миранда. И вы сейчас о д н а.

Блондинка наклонила голову в слабом поклоне и улыбнулась:

— Спасибо, Арсений. — Полицейская сжала руки в кулаки, повращала запястьями: — Какое странное ощущение — в е р н у т ь с я и снова управлять своим телом…