Сокровище Флорении - Ирина Александровна Тимофеенко-Бахтина
– А вдруг я ошиблась?
– Посмотрим, – поднялась бабушка со скамейки, – Кстати, а ты Ивана после церемонии видела?
– Нет. Каникулы же?
– Пойдем чай заварим, пока мы разговаривали, вода, наверное, уже испарилась.
Эвелин сорвала еще пару плодов шиповника и пошла следом за бабушкой.
Она не заметила, что из-за забора выглядывала светлая макушка.
Глава 15
Рано утром Эвелину разбудил тихий стук в окно. Даже не стук, скорее царапанье. Так мог делать только один человек. Она вскочила с кровати, подбежала к окну, отодвинула штору. Через стекло ей улыбался Иван. Эвелин осторожно открыла створку и, высунувшись наружу, прошептала:
– Ты чего так рано? – Подала руку и тот, забравшись, уселся на подоконник.
– Прости, что разбудил, но дело не терпит отлагательств, – тихо ответил Иван. – Я хочу показать тебе один фокус, одевайся, я жду тебя в саду.
Он соскочил с подоконника и, не оборачиваясь, зашагал по дорожке.
Эвелин сорвала с себя пижаму, натянула футболку и шорты.
Через окно было бы привычнее, но обувь осталась в коридоре. Босиком по мокрой холодной траве идти не хотелось.
Дверь даже не скрипнула. Эвелин осторожно выглянула в коридор. Никого. Надела балетки и выскользнула из дома.
В серых утренних красках сад казался таинственным. Деревья, словно сказочные существа протягивали мокрые ветки-лапы, стараясь ухватить Эвелин за волосы. Ледяная роса неприятно обожгла голые ноги, по телу побежали колкие мурашки. Иван стоял под яблоней с метлой в руках. Эвелин поежилась от холода.
– Рассказывай, что придумал?
– Как знал, – Иван накинул ей на плечи легкую курточку. – Ну что, полетели?
– Куда?
– Куда, куда? На кудыкину гору. Сейчас сама увидишь, – ответил он, расправив плечи и перекинул ногу через метлу. – Эв, давай быстрее? А то не успеем!
– Не мог предупредить? Я бы свою метлу прихватила, – проворчала Эвелин, но села к Ивану на метлу.
Ребята взмыли в небо. Летели они недолго, но от холодного ветра у Эвелин покраснели щеки и нос, замерзли пальцы.
Иван опустился на той самой поляне, откуда Эвелин показала свой город. Уже было светло, но царило безмолвие. Вдалеке белела Туманная стена. Косые солнечные лучи только начинали проникать сквозь прорехи в кронах деревьев. Пьянящий свежий воздух, наполненный озоном, наполнял легкие. На траве серебряными каплями повисла роса. Цветы спали, смежив лепестки, бабочки и стрекозы спрятались от утренней прохлады в ожидании тепла, света и пищи.
– Ах, Флора, какая красота, – залюбовалась Эвелин, – А я сюда только на закате прилетала, не знала, что здесь утром так красиво! – восхитилась она.
– Знаешь, а ведь я кактус вчера не случайно получил, – решительно развернулся Иван и посмотрел в глаза Эвелин, – пообещай, что никому не расскажешь!
– Если это так важно для тебя – обещаю, – уверила она.
– Это не простой кактус. В этом мире его называют Кактус – Янис. Я вчера узнал, что это мое настоящее имя, кстати. Я не из вашего мира. Мы не из вашего мира, – дрогнул голос Ивана. – Ты знаешь, я всегда думал, что мой отец секретный агент. Он редко появлялся в нашем доме, и мы всегда были рады, когда он возвращался.
Но однажды вместо него на пороге появился Лазореус. Мама долго с ним о чем-то разговаривала за закрытой дверью, а потом долго плакала.
Мы быстро собрали вещи, и Лазореус перенес нас в другой мир, не в этот… другой, – рассказывал Иван и смотрел, как солнечные лучи все выше поднимаются над дальними деревьями. – Мне только вчера Лазореус рассказал, кто мой отец. Вот.
– Погоди… – заволновалась Эвелин. – Так значит тогда, в музее, эти метелки… – замолчала она, поняв, что сболтнула лишнего.
– Да, Эмилиан Третий – мой отец, а я – Ян. – Иван ткнул себя пальцем в грудь. – Понимаешь? Этот кактус, он необычный… – сделав над собой усилие, Иван продолжил, – он королевский… я выдал нас…
– Но тогда получается, что твой отец жив? – Кровь прилила к лицу Эвелин, и ей стало жарко. Она сняла куртку и положила рядом на траву.
– Почему ты так решила?
– Ну… – Эвелин вдруг поняла, что пришло время раскрыть секрет и рассказать о своем даре. Она не могла понять, почему до сих пор не поделилась тайной с бабушкой, а сейчас ей захотелось открыться Ивану.
– У меня тоже есть свои секреты. – Присела она на куртку. – Боюсь, что ты мне не поверишь. Присядь. – Кивнула она ему.
Иван опустился на траву.
– Я иногда слышу о чем болтают цветы…и метлы. Не знаю, почему я слышу цветы, но про метлы догадалась. Помнишь, Михась как-то сказал: стебли для хвоста режут во время цветения? Тогда, в музее, я подслушала разговор метел… и одна сказала, что Ян не знает, что его отец жив и, что это не жизнь… вот. – Умоляюще посмотрела Эвелин на Ивана.
Заметив, как он нахмурился, а затем отступил, Эвелин вскочила и заявила:
– Ты мне не веришь, так я и знала, никто мне не верит. И в приюте считали фантазеркой, и ты… Я ведь даже бабушке об этом не рассказывала. Вдруг она тоже подумает, что я сочиняю!
Эвелин так громко возмущалась, что разбудила раньше положенного жителей поляны. Роса еще не высохла, а цветы уже распахнули свои лепестки. Вспорхнула недовольная бабочка, прозвенел не успевший спрятаться утренний комар.
– Нет, Эв, я тебе верю, – попытался успокоить разбушевавшуюся Эвелин Иван. – Просто это как-то… необычно, что-ли… – поднялся он следом за Эвелин.
Он замолчал и Эвелин услышала, как проснувшийся мак начал рассказывать свой сон васильку, закапризничал душистый горошек, стряхивая с себя остатки утренней росы, зазвенели крылья проснувшейся стрекозы.
– Ты знаешь, а я рад, что мы открылись друг другу, – повернулся Иван к Эвелин и протянул ей ладонь. На его пальце сверкнул массивный перстень с красным камнем.
– Красивый, – пожала руку Эвелин.
– Это перстень моего отца.
– Красивый, – повторила Эвелин.
– Он не только красивый, но и полезный. – Иван поправил перстень на пальце. – Но иногда его нужно подзаряжать. Подождешь?
Эвелин кивнула.
Иван повернулся лицом к солнцу. Развел руки в стороны, ладонями вниз. Медленно побрел по лугу. Он будто плыл над травой и цветами. Ни одно растение не прогнулось под ногами. Смелая бабочка, взмахнув яркими крыльями, уселась ему на макушку.
Эвелин тоже так умела ходить. Их учил этому Боримир Лазаревич, но сейчас все происходило не так. Она чувствовала это.
Эвелин замерла. Иван, проговаривая заклинание на
