Когда отцветут ирисы - Juzy Josey
Друг развязал узелок, державший бинты, и принялся аккуратно их разматывать.
— Спасибо. — Я по-доброму улыбнулся, смотря на его руки. — Ты как?..
— Я-то в порядке. — Артём слабо ухмыльнулся. — Это тебе снова прилетело, прям «дева в беде».
— Ничего мне не прилетело. — Я тихо рассмеялся. — Я ему просто по голове ударил, вот рука и закровоточила. Но по лицу, конечно, неприятно получить было после сотряса…
— Теряешь хватку. — Друг весело хохотнул. — Ты тогда после драки с лысым на следующий же день снова побежал к нему.
— Ага, под твои недовольные вопли. — Я подхватил веселый смех друга. — Шуму столько навёл, а всё равно со мной в разборки полез.
Улыбка сошла с лица Артёма, он поднял на меня печальный взгляд, полный переживания.
— Потому что дураком был. — Серьёзно сказал он. — Вся эта херня не стоит жизни, Кирилл. Тогда проносило, но всегда так везти не будет.
Я сочувственно посмотрел в глаза друга.
— Если ты переживаешь за того мужика… — Медленно начал я, но он не дал мне договорить.
— Да пошёл он нахер. Собаке — собачья смерть. — Артём устало прикрыл веки и отвёл глаза. — Я за тебя переживаю. Надо прекращать в пекло лезть, пока это всё плохо не кончилось.
— Думаешь, у нас есть выбор? — Я продолжал смотреть в его лицо. — Правда может очень дорого стоить.
В комнату вернулся Данил и прервал наш разговор. Он принёс свежие бинты и ещё несколько лекарств. Обработав раны, Артём перевязал меня, а я надел на себя чистую одежду. Чуть позже к нам снова поднялась Таня и позвала ужинать.
Ближе к ночи, всей компанией мы собрались в нашей комнате. Перед нами лежала старая книжка моей прабабушки.
* * *
Таня и Данил внимательно читали старую книгу, пока я нервно крутил отцовский перстень в руке. Когда Илья Никитич ушёл спать, мы плавно переместились на задний двор, расположившись за уличным столом при свете фонарей. Мотыльки шумно ударялись о лампочки, а сверчки задорно заводили свою ночную песню, от чего по телу пробежали неприятные мурашки воспоминаний. Артём отстукивал пальцами по столу, а я неспешно закурил.
— Какая же мерзость. — Таня недовольно скривилась, захлопнув книгу. — Сколько ужасов творила эта бабка…
— Ритуальные убийства, конечно, очень мощно. — Артём ухмыльнулся. — Сложно поверить, что люди сами на это вызывались.
— Ну, можно понять… — Данил немного отодвинулся от подруги и поднял на нас глаза. — Для них это честь была. Верующие люди вообще немного странные, вне зависимости от религии.
— Это понятно. — Я засмотрелся на мотыльков. — Те же индусы, особенно, течения «левой руки», спокойно к таким вещам относятся.
— Ого, ты в религиях разбираешься? — Таня смущенно улыбнулась и широко раскрыла глаза, хлопая ресницами.
— Ага, в язычестве так вообще. — Артём хихикнул. — Гуру.
Я сверил друга недовольным взглядом, на что тот засмеялся ещё больше.
— Я вот только не понимаю… — Данил задумчиво поднял глаза вверх. — Им не противно было пить эти «зелья» из внутренностей? Не очень безопасное мероприятие…
— Безопасней, чем убийства. — Таня насмешливо повела бровью. — Уж лучше бы дальше своим варевом закидывались.
Опустив глаза на стол, я потянулся к книге и быстро перелистал содержимое. На последней странице чёрными чернилами красовалась надпись.
— «Не забыть передать записи Айке» — прочитал я и вопросительно выгнул бровь.
— Ага, мы тоже это заметили. — Ответил Данил. — Чёрт пойми, что это за Айка вообще…
Таня задумчиво хмыкнула и скрестила руки на груди.
— Если это её настоящее имя, то узнать будет несложно. — Девочка безэмоционально повела глазами.
— Снова в посёлок поедем? — Я поднял вопросительный взгляд на подругу.
— Ага, блять. — Артём недовольно скривился. — Помчимся.
— Это необязательно. — Таня задумчиво надула губы и захлопала ресницами. — Думаю, за несколько дней что-нибудь да выясню.
— Ты детективом стать хочешь?.. — Неуверенно спросил сильно покрасневший Данил.
— Чего? — Подруга уставилась на него удивлёнными глазами. — Да как-то не думала вообще. Я хочу бизнес свой открыть.
— Почему-то я не удивлён. — Сказал я, слабо улыбнувшись.
— По продаже балалаек, я надеюсь? — Артём лукаво ухмыльнулся.
— Ты в курсе, что ты не смешной? — Таня раздражённо прикрыла веки. — Кто-то вообще на эту ересь, которую ты несёшь постоянно, ведётся?
— Пока что никто не жаловался. — Артём ответил подруге аналогичным взглядом. — Я просто с неадекватными школьницами не вожусь.
— Со школьницами уж не знаю… — Девочка насмешливо скривилась. — Но «адекватность» своих фанаток ты нам уже в живую продемонстрировал.
Данил растеряно захлопал глазами, не понимая, о чём идёт речь, пока я устало облокотился на руку, стоявшую на столе.
Чуть погодя, мы разбрелись по своим комнатам и уставшие легли спать. Утром я хотел сказать Тане, что нам с ребятами уже нет смысла сидеть здесь, но она слёзно попросила нас задержаться ещё на два дня. Я нехотя согласился, потому что остальные парни захотели остаться, но не мог расслабиться. Время неумолимо утекало, а мы так и не приблизились к ответам. Голова начинала гудеть от навязчивых мыслей. Безымень под моими окнами, прабабка-ведьма, убийства, продолжающиеся уже двадцать лет…
Весь день я провёл наверху в комнате, перечитывая бабкину книгу и тетрадь, которую мы стащили у друга, пока ребята ушли прогуляться по городу. Я привычно выписывал все зацепки и мои догадки в блокнот. Когда начало темнеть, я устало протёр глаза и поудобней устроился в кресле.
— Что мы имеем… — Приложив ручку к губам, я начал говорить в слух, не отрывая глаз от блокнота. — Первое августа — отправная точка всех убийств и пропаж людей. Скорее всего, это как раз-таки связано с ирисами. Первые семь трупов списали на самоубийство и закрыли дело. Папа постарался?.. Через год без вести пропадает ребёнок, труп так и не нашли. Ещё через десять лет пропадают родители. Откуда у безыменя отцовский перстень, если следы обрываются в лесу, а он не отходит далеко от осины? М-да… После их пропажи, тварь снова начинает убивать людей и пропадает ещё на десять лет. Почему безымень вернулся именно сейчас? Либо это правда десятилетняя тенденция, либо что-то произошло…
Я отхлебнул тёплый чай, стоявший на столике, и продолжил размышлять.
— Старик во сне сказал, что тварь хочет получить меня. — Я начал нервно грызть ручку. — Почему именно я? Потому что я сын её «хозяйки»? Бред, тем более не вижу смысла убивать меня. Отдашь, то что дорого и обретёшь свободу… Мама «пообещала» меня этой твари? Почему тогда она сказала во сне, что ни за что не отдала бы меня? Возможно, в её ритуале что-то пошло не по плану… Сука.
Я устало отбросил блокнот рядом с собой
