Черный человек - Анна Велес
Ника застыла. Даже страх отступил. Это было какое-то странное чувство нереальности. Этот мир, ее сестра, вечно истеричная и капризная, слишком обыденная и привычная. И эта вещь из сказок, какие рассказывал Нике Ян. Нечто, во что девушка так и не могла поверить полностью, до этого момента…
Кулон казался почему-то очень холодным. Чуждым. Эта сероватая белизна кости, эти знаки…На снимке они казались четче и глубже. Здесь нормально просматривались лишь три: нижний правый, верхний левый и центральный. Остальные, заляпанные кровью, казалось, стерлись или…будто затянулись, как раны на живом теле.
Ника заставила себя собраться. Надо снять эту мерзость с шеи сестры. Немедленно, а потом уже привести Ольгу в чувство. Девушка стала вытягивать шнурок, освобождать его из-под волос сестры…
По шее пробежал холодок. Будто сквозняк от открытого окна. Ника вздрогнула. Только сейчас она сообразила, что находится на месте преступления. И да! Тут открыто, и даже не окно, а дверь на балкон, откуда всего пару минут назад выпал человек. Или…Кто-то помог ему выпасть. Девушка осторожно повернула голову. Там, за парусящем от ветра тюлем кто-то был. Ника видела только силуэт. Кто-то высокий, в чем-то черном. Она замерла, вцепившись пальцами в проклятый кулон. Она знала, кто это. Черный человек. Девушка не могла видеть его лица, но чувствовала, что он сейчас смотрит прямо на нее.
Такая нелепая фигура в этом толи балахоне, толи плаще. Эта неестественно прямая осанка, чуть склоненная на бок голова. И согнутые в локтях руки. Будто человек держит в них что-то невидимое, понятное только ему самому. Или просто не знает, как принять более естественное положение… В этом всем был нечто. Странно, смутно знакомое. Настораживающее. И Ника четко понимала, что она не хочет вспомнить. Боится. И сама гонит прочь это предчувствие узнавания.
И тут Ольга открыла глаза и тут же, всхлипнув, замахала руками, будто старалась отогнать прочь что-то опасное и нежелательное.
– Оля! – Ника обернулась обратно к сестре, перехватила ее руки. – Оля, очнись! Это только я!
И все же еще раз искоса глянула на балкон. Но там никого не было. Девушка полностью сосредоточилась на Ольге и ее очередной истерике.
– Знаю! – зло бросила ей сестра, продолжая пытаться ударить девушку. – Знаю, что ты! Почему ты не пришла раньше! Ты меня бросила! С ним! Я тебя звала, а ты…
Ника немного растерялась. Нет, не от обвинений Ольги. Это было даже как-то ожидаемо. Ее поразило осознание, что впервые истерика сестры настоящая. Это не игра.
– Оля! – девушка встряхнула ее за плечи. – Как? Как я могла прийти? Ты даже не сообщила, поедешь сюда сегодня! Я угадать должна? И…и вообще! Если ты знала, какой он, почему ты молчала? Почему не рассказала мне или Юрке?
– Он приходил ко мне, он был милым, он был послушным! – причитала сестра. Она перестала пытаться ударить Нику, просто вцепилась в ее руки и теперь отходила от пережитого. – Я же говорила! Я отдала бы ему эту квартиру. Я думала откупиться! Но он…Он хотел другого! Он меня бил! Ника! Он меня бил! Никто и никогда не делал мне больно! Он ударил меня по лицу!
– Я вижу, – угрюмо подтвердила Ника, осторожно, даже нежно проведя пальцем по красной ссадине на скуле сестры. – Давай, вставай потихоньку. Давай, Оля.
Она снова попыталась поднять женщину, усадить, ласково убрала ей волосы с лица.
– Понимаешь? – всхлипывая, продолжала Ольга, устроив голову как-то неловко на груди сестры. – Он говорил жуткие вещи. Что я убила Сашу, что он сам убил маму. Что мы теперь связаны. Он хотел силой меня заставить…И бил…И я звала тебя, но тебя не было. Никто не услышал. Совсем никто. Он ударил меня по лицу, потом в бок… И тогда я призналась, что беременна. Чтобы он остановился. Ведь только зверь может бить беременную, да?
– Беременна? – новость несколько выбила Ник из колеи. – Оля? Это правда? Ты беременна? А Юрка знает?
– Нет, – замотала головой сестра. – Никто не знает. Только Саша догадался, хотел уйти от меня… Не важно. Он собирался меня убить. Называл шлюхой. А тебя не было. Никто не хотел помочь. Но он сам дал мне это!
Сестра вдруг улыбнулась. Как-то непривычно злорадно и мстительно. Нащупала кулон и вцепилась в него пальцами.
– Он думал, я не знаю, что делать! – продолжала Ольга с каким-то откровенно нездоровым блеском в глазах. – А я давно знала! И я позвала! Я дала ему то, что он просил. Черный человек! У меня теперь было кое-что для него! Он пришел! Слышишь! Он! Не ты! Ты меня бросила! А он пришел! Он все сделал! Он снова все сделал! Он может меня защитить. Всегда! Он, а не ты!
Она потрясала кулачком, где был зажат кулон. И все продолжала повторять по своей привычке одни и те же фразы. Ника поняла, что сестра возвращается к норме. Своей странной, истерично капризной извращенной, но все же норме.
Ника нащупала в кармане смартфон, достала его, пыталась набрать номер Юрки. Ольга здорово мешала ей своими криками и размахиванием рук. К счастью, полицейский сам, наконец-то, появился в дверях.
– Ника? Оля? – он обеспокоенно нахмурился. – Да что тут было? Как …
– Скорую! – резко распорядилась Ника. – Ты не видишь? У нее опять истерика!
Юрка что-то забормотал, соглашаясь, быстро достал смартфон, набрал номер.
– Вызвал, вызвал уже, – суетясь вокруг, говорил он потом. – И своих. Оля! Оля, ты как?
Сестра не реагировала. Она еще зло всхлипывала, изредка лениво ударяла ладонью по коленям Ники, другой рукой продолжала сжимать проклятый кулон.
На каком-то моменте бормотание Ольги и сбивчивые вопросы Юрки превратились в белый шум. Ника просто сидела на полу, отрешенно гладила сестру по
