Оперативный простор - Дмитрий Николаевич Дашко
– Хорошо, сорок меня устраивает.
– Тогда берите.
Я потянулся к внутреннему карману пиджака и в этот же момент наткнулся в нём на чужую руку, которая принадлежала щуплому, похожему на подростка мужичку.
Надо же, чуть не проморгал. Вот была бы веселуха, если бы у меня, мента с большим стажем, тиснул бы кошелёк ушлый карманник. Вроде бы не ротозейничал, но всё равно…
Поняв, что спалился, воришка попытался отдёрнуть руку, но не на таковского попал. Я медвежьим хватом вцепился в его руку, резко выкрутил её так, чтобы с гарантированным переломом, а потом от души зарядил кулаком в «табло».
Всё произошло так быстро, что карманник даже «мявкнуть» не успел.
Зато от неожиданности чуть было не заорала торговка шалью.
– Спокойно, гражданочка, – успокоил её я.
– Это вор. Лучше проверим, вдруг у него есть ваши вещи.
Пока «щипач» валялся в отключке, я обшарил его и извлёк пёстрое, в блёстках портмоне.
– Ой, это действительно моё! – всплеснула руками женщина.
– Что в нём? – спросил я.
Она перечислила содержимое. Я открыл портмоне и убедился, что торговка не обманула.
– Всё верно, гражданочка. Возьмите, это действительно ваше, – я протянул ей портмоне. – Так сколько говорите, стоит шаль?
– Для вас пятнадцать рублей, – расплылась она в счастливой улыбке.
– Благодарю! – Я отсчитал купюры и забрал покупку.
– А что делать с ним? – Женщина со страхом посмотрела на обездвиженного воришку.
Я покрутил головой в поисках милиционеров, но так никого и не увидел. Доблестные стражи порядка находились где-то далеко, искать их и терять время не имело особого смысла.
К тому же в прошлой жизни я часто сталкивался с прикормленными служителями закона. Быть может сейчас, в 1922-м, всё не так, но проверять на себе не хотелось.
– Ничего, – наконец объявил я. – Думаю, он достаточно наказан. Гораздо серьёзней, чем если бы это произошло по закону. Я сломал ему руку. Теперь, как понимаете, негодяй долго не сможет промышлять привычным способом. Не расстроюсь, если навсегда.
– Поделом ему, гаду! – плюнула на распростёртого на земле вора торговка.
– Именно, – усмехнулся я.
Мой взгляд тем временем тщательно осматривал округу. Щипачи и карманники редко работают поодиночке. Обычно действуют большими бригадами, особенно в таких местах, как крупный рынок. И зачастую в таких бригадах есть так называемая силовая поддержка, которая вряд ли легко спустит мне «порчу» ценного (а карманники в большинстве действительно спецы высокого класса, достигаемого годами трудных тренировок) кадра.
Так что пора уносить ноги, покуда желающие (которые непременно найдутся) мне их не оторвали.
Стремительно набирая темп, я двинулся к одному из выходов, чувствуя на спине чужие липкие взгляды. Так и есть, мной уже заинтересовались.
С хвоста их не скинешь, они лучше знают округу и ориентируются как у себя дома. Собственно, это и есть их дом.
Но я всё равно не жалел, что сломал карманнику руку. В идеале, вор, конечно, должен сидеть в тюрьме, прав товарищ Жеглов. Но также права и народная мудрость, говорящая, что горбатого только могила исправит.
Выйдя из мест заключения, карманник непременно вернётся к прежним занятиям. На путь исправления встают считанные единицы.
А этот гадёныш пусть теперь ищет себе новую работу – со сломанными «граблями» по чужим карманам уже не полазишь. Не возражаю, если переквалифицируется в управдомы.
Я пробкой из бутылки выскочил с запруженного людьми рынка на улицу и бросился бежать, отнюдь не считая собственное бегство чем-то постыдным.
Бережённого бог бережёт.
Вот только далёко отойти от рынка мне так и не дали.
Глава 31
Меня подвело плохое знание местности. Пропетляв между дворов, я свернул куда-то не туда и наткнулся на высокую стену из красного кирпича, перелезть через которую не представлялось возможным.
– Всё, дядя, приехали! – иронично сказали за спиной. – Станция Березай, кому надо – вылезай.
Я медленно повернулся.
Сразу четверо отрезали мне дорогу назад. Мордатые, потные – видать, нечасто приходилось бегать на такие расстояния. По виду и по повадкам – потерявшие всякие берега бандиты, уверенные в собственной безнаказанности.
Они обступили меня кольцом и посмеивались, предчувствуя скорую расправу.
Публика подобралась что надо – целый паноптикум уголовного мира низшей ступени.
Я сразу вычленил главного – урку, одетого с претензией на моду. На нём был серый полосатый пиджак и узкие брюки дудочкой – ни дать ни взять стиляга, правда, более позднего периода. Не хватало только роскошного кока на вихрастой голове. Шея кокетливо перевязана пёстрым шарфиком.
Трое других одеты попроще: ватники, солдатские галифе. У каждого чубчик, зализанный на лоб, и косо подстриженные бачки – сейчас так ходит почти вся питерская шпана.
Высокие, плечистые, с самодовольными тупыми лицами – типичные «быки». Без главаря превратились бы в обычное криминальное стадо, а под его присмотром – серьёзная боевая сила.
– Ты пошто, дядя, человека покалечил? – с глумливой улыбкой спросил урка. – Ему работать нужно, семью кормить, а ты взял и клешню поломал. За что, спрашивается?
Я знал, что мой ответ интересует его меньше всего, но всё равно не мог отказать себе в удовольствии. Таких гадёнышей надо давить без всякой жалости – страшно подумать, сколько за ними совершённого зла.
– А ты догадайся с трёх раз, – недобро ухмыльнулся я.
Мои слова, а главное – интонация, с которой я их произнёс, урке не понравились. Эта братия сразу чувствует, с кем имеет дело, и редко ошибается.
– Что-то ты борзой совсем, – покачал коком он. – Ты один, нас четверо.
– Это пока – четверо.
Урка сообразил, что я неспроста веду себя таким образом.
– На пику тварь! – крикнул он.
В руках «быков» засверкали финки. Хорошо хоть не шпалера – видимо, опасаются ходить по рынку с огнестрелом, а ножики сейчас разве что только женщины при себе не носят. Да и то – не факт.
Этого мне и было надо. Не люблю стрелять в безоружных, даже в гопников.
Первая пуля досталось тому, кто подобрался слишком близко ко мне и едва не зацепил ножиком. Я прострелил ему ногу, и бандит, заорав благим матом, выронил финку и стал кататься по земле.
Второй выстрел достался урке, которой попытался спрятаться за спинами «быков», и тоже чуть ниже колена.
У остальных бандитов хватило ума сообразить, что их ожидает такая же участь. Они разом побросали финки.
– Мужик, ты чего? Мы же пошутили, – с робкой надеждой произнёс один из них.
– Я тоже пошутить люблю. А ну, руки за голову и присели.
– Чего?
Третий выстрел помог им сообразить, чего от них требуется. Вообще в таком положении быстро устают конечности, резко
