Небо и грозы Электрет - Нинель Мягкова
Девушка приступила к подробному отчету.
Вскоре Торвин поднялся из удобного кресла, будто оно его зажимало, и принялся расхаживать по кабинету, заложив руки за спину.
– Да, еще был этот дикий велосипедист! – вспомнив, оживилась Фелисия. – он меня чуть не сбил, так летел. Может, он что-нибудь видел, и оттого перенервничал?
– А может, это он и убил Доусона. – пробормотал профессионально деформированный следователь.
С этой стороны Фелисия ситуацию не рассматривала. Логика своя в этом предположении была. Было и еще кое-что.
– Это был кто-то другой. Не тот, кто составил формулу. – твёрдо заявила девушка. Торвин недоуменно на неё покосился.
– Тот химик – педант. Он обрабатывает данные после каждого взрыва, вносит дополнения. Я еще не довела до конца анализ последнего использованного вещества, но уже вижу отличия. Даже по размерам и пропорциям воронок и убитой земли. Он прогрессирует, работает четко и методично. Тот, кто убил Доусона – вспыльчив и сиюминутен. Не удивлюсь, если он не собирался вовсе убивать лавочника. Химик-гений не стал бы рассыпать листки по полу и рвать их на клочки. Это тратить время впустую. Он бы просто поджег лавку, возможно, тоже оставил бы открытым газ, для надежности, но точно не убивал бы лавочника, пока не убедился, что все бумаги найдены. У Доусона мог быть скрытый сейф, он может хранить что-нибудь из записей дома…
– Мисс Блаунт, я крайне признателен вам за выкладки. Мы обязательно проверим дом господина Доусона, как и то, что осталось от его лавки. А вас прошу отправиться домой и хорошенько отдохнуть. Обещаю, мы найдём злоумышленников в кратчайшие сроки.
Закрывая за Фелисией дверь, Торвин признался самому себе, что как бы его не раздражала сующая повсюду нос инженер, он был бы не прочь нанять ее в качестве консультанта. Невыездного, разумеется. Подставлять барышню опасности – до этого он еще не дошёл, но мозги у этой конкретной барышни варили как надо. Его остолопам бы половину ее сообразительности.
Глава 20.
Попав в особняк Макса, Тереган сразу закрылся в своей комнате.
Эшемин не знал, что и думать. Паника по поводу того, что он чуть не убил любимую женщину, сменялась эйфорией при мысли, что ей каким-то чудом удалось остаться в живых. Всю дорогу он боялся выпустить ее руку, опасаясь, что стоит отпустить ее, и девушка рассыплется пеплом. А когда она сама высвободилась на пороге полицейского участка, что-то пробормотав про приличия, он едва подавил желание схватить Фелисию снова – просто чтобы убедиться, что ему не показалось.
Тепло ее руки все еще жгло ладонь, убеждая его, что нет, не померещилось. Но поговорить с ней сейчас не хватало духу. У неё наверняка море вопросов, а у него нет ни единого ответа. Все мысли разбегались, не даваясь додуматься до конца.
Фелисия, проводив взглядом его паническое бегство на второй этаж, постояла пару минут в раздумьях, потом просто пожала плечами и направилась в библиотеку. Успеет еще допросить его, не ломать же сейчас дверь.
Ей и самой было о чем подумать.
Наверное, надо начать с анализа крови. Найти врача, или биолога, посоветоваться. Не ее специализация, но она могла бы проверить, сравнить электролитические показатели.
Интересно, тот, погибший давным-давно человек – он был мужчиной или женщиной? Может, женщины более устойчивы? Хотя, все людские врачи в один голос утверждали, что слабый пол гораздо чувствительнее к излучениям и разряды на них действуют с большей силой.
Возможно, дело в эволюции. Как-никак, дело было шестьсот лет назад. Приспособляемость никто не отменял.
Но не заставлять же Терегана обниматься со всеми подряд!
При мысли о беловолосом, обнимающем выстроившихся в рядочек женщин-подопытных, у Фелисии потемнело в глазах.
Нет, пожалуй, сначала она лучше разберётся с более насущными проблемами.
И девушка отправилась в библиотеку.
У неё еще анализ земли с последнего места взрыва не составлен полностью.
Спать она отправилась далеко за полночь. Голова, разболевшаяся после взрыва и газа, успокаиваться не желала. Не помогли даже фирменные настои Марты, ради которых та рискнула потеснить местную кухарку. Ну, это фигурально выражаясь. В такой поздний час кухня была абсолютно пуста, и их посиделкам никто не мешал.
– Загоните вы себя, мисс. – миссис Коллинс сострадательно погладила бледную Фелисию по руке. Девушка отхлебнула горячий густой напиток, пахнувший мятой и корицей, и поморщилась от очередного приступа, ввинтившегося в висок.
– Я бы и рада отдохнуть, Марта. Не могу. Происходят жуткие вещи, и это еще цветочки по сравнению с тем, что будет если преступники добьются своего. Города не станет, совсем. Понимаешь?
– А почему? Нам это электричество только мешает. Тот, кто избавляет нас от него, по-моему просто герой. – сонная Элис зевнула, подпирая плечом косяк. – Вы чего не спите?
– Скоро пойдём. – устало улыбнулась Фелисия. – Электричество нам, конечно, мешает, кому знать как не мне. Это еще мягко сказано. Но вместе с ним уйдут облака, а без их защиты нам всем смерть. Ты не представляешь, какое у нашей Электрет яркое солнце.
Элис несогласно дернула плечом, но спорить дальше не стала.
– Идите уже отдыхать, мисс. На вас лица нет.
Марта шикнула на увлекшуюся панибратством дочь, но Фелисия и без того знала, что выглядит не очень. Она потёрла виски – боль не прошла, просто затаилась тугим обручем где-то в глубине головы.
Еще какая-то мысль маячила на краю сознания, не давая расслабиться. Вспомнила!
– Марта, ты не помнишь, куда мы дели мою дипломную работу? Ну, тот шар на ножках. Я была уверена, что он в подвале, но его там не оказалось.
Марта и Элис переглянулись, и удивительно похоже пожали плечами.
– Не знаю, мисс, все аппараты в подвале или мастерской. – озвучила их мысли старшая Коллинс.
– Наверное, в мастерской остался. После взрыва от него мало что осталось, а жаль, я бы на него глянула. Что-то крутится в голове по поводу накопителя, очень уж похож принцип действия. Ничего не соображаю, наверное, действительно спать пойду!
Отослав Коллинсов, она, вопреки собственному решению, еще долго сидела в постели, обложившись записями и результатами опытов. В голову, как и ожидалось, ничего путного не пришло, так что она в конце концов сползла по подушкам, провалившись в некрепкий, и не принёсший облегчения сон.
Подуставший от ее самодеятельности и частых визитов Торвин, прямо с утра, стал регулярно присылать записки с отчетами.
«Опросили еще тридцать пять выпускников. Алиби у тридцати трёх. Проверяем мотивы и возможности оставшихся. Допросы продолжаются. П.С. Ради всего святого, мисс Блаунт, сидите дома.»
Подававший записки на круглом блестящем подносе, в среднем где-то раз в три часа, дворецкий герцога Андервуда удовольствия не испытывал никакого. И, похоже, начал проникаться уважением к многотерпению коллеги, мистера Коллинса.
То, что расследование бурлит, радовало, только
