Петр Завертаев - Небесная милиция

— Чего это он? — снова спросил Капустин.

На этот раз Воронков просто пожал плечами.

— И в чем же дело? — с кривой ухмылкой поинтересовался Капустин у Дудкина.

Эксперт мило улыбнулся в ответ, но тут же стал серьезным:

— Вот это уже вопрос по существу! Деловой подход. Так и надо. Сразу видно, вы человек, способный на многое. Я это и раньше заметил, но теперь понял окончательно. Не понятно только, что вы здесь делаете?

— Тебя охраняю, — усмехнулся Капустин. — Чтоб не сбежал.

— Я не в этом смысле. Я имею в виду, что вы вообще делаете в этой Заморокинской конторе. Вся эта мышиная возня вокруг товара, эта вонючая автомастерская — неужели это все, на что вы способны? Вы ведь прожили долгую жизнь, наверняка, в ней было всякое, приходилось рисковать, и что в итоге? Вот это? — Дудкин обвел рукой маленькую комнатку. — И вас это устраивает?

— Устраивает, — сказал Капустин после короткого раздумья.

— Нет, — покачал головой эксперт. — По глазам вижу, что не устраивает. А вы! — он обратился к Воронкову. — Вы еще молоды. Неужели, не хочется сыграть по крупному? Чтобы все переменить разом, чтобы не жалеть потом о бездарно упущенном времени?

— Во, понесло — ухмыльнулся Воронков. — От жары совсем свихнулся.

Дудкин пропустил это замечание мимо ушей.

— Какое сегодня число? — спросил он.

— Утром было двадцать шестое, — ответил Капустин.

— Вот именно! Двадцать шестое! — воскликнул эксперт. — Запомните этот день. Вам обоим выпал шанс! Шанс с большой буквы! Вы оказались в нужном месте в нужное время и, главное, с нужным человеком.

— Я поехал, — сказал Воронков, делая попытку подняться с дивана. — Раз сегодня такой день, надо будет в карты с Кривым сыграть. Он, сволочь, меня на прошлой неделе под чистую разделал.

— Я бы на вашем месте так не торопился, — заметил Дудкин. — Как бы потом всю жизнь локти кусать не пришлось.

— Чего?! — угрожающе протянул Воронков.

— Погоди, Ворона! — сказал Капустин. — Посиди немного, попей еще водички, давай послушаем, что нам товарищ расскажет.

— Это ты здорово придумал, — покачал головой Воронков. — Твоя смена идет, а я сидеть должен. — Однако, с дивана он так и не поднялся.

— Ну, давай, уважаемый, — сказал Капустин Дудкину, устраиваясь на стуле удобнее. — Агитируй нас за лучшую жизнь. Только учти, под ментами мы работать не будем.

— Разумеется! — воскликнул Дудкин. — Никто и не собирается предлагать вам работать под ментами. Зачем? — он даже рассмеялся от очевидной бессмысленности такого предложения. — «Под ментами»! — повторил Дудкин, — Скажете тоже. — Неожиданно он снова стал очень серьезным. — Речь идет о работе на Организацию.

— На кого? — не понял Капустин.

— На Организацию! — Дудкин многозначительно поднял вверх узловатый указательный палец с грязным ногтем.

— На ФСБ, что ли?

— ФСБ! — Дудкин пренебрежительно скривил рот. — ФСБ в данном случае лишь прикрытие. — Он понизил голос и сделал жест, приглашая Капустина подвинуться ближе. Капустин послушно подался вперед. — История с товаром придумана для отвлечения внимания, — сказал он почти шепотом. — Бек — подставная фигура, Заморокин — пешка, которой надо пожертвовать. Все организовано для того, чтобы пустить по ложному следу подполковника Обиходова и его приятелей с Петровки. И это блестяще удалось! Не без вашей помощи, дорогие мои, — Дудкин окинул своих притихших стражей маршальским взглядом, — не без вашей помощи. Если вы будете продолжать сотрудничество в том же духе, вам это зачтется.

— Какое еще сотрудничество? — насторожился Воронков.

Эксперт не стал уточнять. Он налил себе в стакан воды и выпил ее крупными глотками.

— Решающий этап операции начинается сегодня, — сказал он, вытирая рот рукавом, — двадцать шестого числа. На кону — золото Барона. Слыхали про такого? Два года назад он плохо обошелся с Альбертиком Барзеевым, прибрал себе к рукам двадцать килограмм чистого золота в виде разных древних изделий, которым цены нет. Но самое главное то, что вся эта музыка принадлежала вовсе не Альбертику, к Барзееву она попала по чистой случайности. Золото принадлежало Организации, — Дудкин снова многозначительно продемонстрировал указательный палец. — А это уже очень серьезно! И Альбертик и сам Барон, разумеется, поплатились за свою дерзость. Барона не спасло даже то, что он сбежал в Америку. Глупец! Он думал, что от Организации можно сбежать. Конечно, не все было гладко. На какое-то время мы слишком увлеклись местью и упустили из виду золото. Оно снова пропало! Полтора года я искал его следы. Нашел. Потом еще полгода готовил операцию и вот, сегодня, наступает ее решительная фаза. Я уже чувствую его запах, — Дудкин втянул носом воздух. — Я чувствую запах золота.

Капустин и Воронков переглянулись. Капустин платком вытер выступивший на лбу пот.

— Помешать операции не может уже ничто, — продолжил эксперт. — Землетрясение, наводнение, биржевой кризис — ничто! Организация сама может устроить какой угодно кризис. А вот помочь операции можно. И это в ваших руках. Те, кто помогает Организации, никогда не остаются в накладе. Так что, решайте, дорогие мои, а я, с вашего позволения, посетил бы туалет, — закончив речь на такой прозаической ноте, Дудкин встал, и заложил руки за спину, выказывая смиренную готовность подчиняться строгим правилам содержания Заморокинских «гостей».

В туалет его сопровождал Капустин. Как только эксперт скрылся за разбитой фанерной дверью с большой от руки намалеванной буквой «М» (другого туалета в автомастерской, разумеется, не было), Капустин запер дверь снаружи на щеколду и быстро вернулся в комнатенку.

— Ты понял? — сказал он, развалившемуся на диванчике Воронкову.

— Понял, — кивнул тот. — Везет нам с тобою на долбанутых.

— Значит, не понял. — Капустин взял стул и подсел к диванчику. — Я же был там тогда, — сказал почти шепотом.

— Где?

— В клубе этом, Барзеевском, «Пингвин» или «Пеликан», как он там назывался. Я был там, когда люди Барона разнесли все к чертовой матери. Помнишь, Заза, грузин, попросил нас помочь отбиться. Тогда я поехал и еще четверо наших. Ух, и заваруха была, еле ноги унесли.

— Ну и что? — вяло спросил Воронков. — Мало ли что было. Чего ты так разволновался?

— А то, — Капустин пододвинулся еще ближе. — Когда стало ясно, что дело труба, я тихонько залег себе около стеночки в темном углу, решил переждать, чем все закончится. И случайно услышал разговор. Кто говорил, я не видел, особо любопытствовать не хотелось, только говорили они про золото. Понял? Про какое-то Сокровище. Они его искали в этом клубе, у Барзеева.