Мэнли Уэллман - Шерлок Холмс против Марса

— Удивительно, что марсиане не сумели найти кристалл у вас в доме, — заметил я.

— Они обыскали дом — но, похоже, были сбиты с толку, когда я спрятал кристалл в коробку, — ответил Челленджер, приближая бороду вплотную к кристаллу. — Коробка сделана из свинца, а свинец мешает прохождению электрических импульсов.

— Осмелюсь предположить, что мы вскоре узнаем, куда торопится наш марсианский друг, — сказал Холмс. — Думаю, он через некоторое время появится.

Я мгновенно вынырнул из-под покрывала и вскочил на ноги.

— Что? — воскликнул я. — Марсианин направляется сюда?

— Не приходится сомневаться, что вибрации нашего кристалла указывают путь марсианину, которого мы только что видели, — самым спокойным тоном произнес Челленджер. Он сбросил покрывало и откинулся на спинку кресла.

— Конечно, он может сейчас находиться на расстоянии многих миль от нас.

— Но боевые машины покрывают милю за одну минуту! — в отчаянии простонал я.

Холмс подошел к окну.

— Утешаюсь тем, Челленджер, что ваш особняк остался цел, — сказал он. — Я очень надеюсь, что марсиане не разнесут этот дом в щепки, как случилось с бакалейными лавками.

Меня охватил страх. Кажется, я зашатался на ногах, точно куст под ветром.

— Как вы можете так спокойно об этом рассуждать? — воскликнул я. — Вы действительно думаете, что марсианин торопится сейчас сюда, на Бейкер-стрит?

— Совершенно верно, — ответил Челленджер и взъерошил толстыми пальцами свою черную шевелюру. — Словно клиент, который спешит к Холмсу за помощью.

— А вот, Уотсон, и наш клиент, если не ошибаюсь, — сказал Холмс, глядя на улицу.

Шатаясь, я подбежал к окну и выглянул наружу.

На пересечении Бейкер-стрит и Форман-сквер стояла, высоко вздымаясь над домами, марсианская боевая машина. Три громадные суставчатые ноги дрожали, будто в эпилептическом припадке. Из сочленений ног и нескольких отверстий в большом овальном теле, где находился двигатель, валили клубы зеленого пара. Стальные щупальца, извиваясь, рассекали воздух. Треугольный клобук марсианина медленно вращался из стороны в сторону, словно голова близоруко щурящегося человека. Рваные движения механизма напомнили мне корчи больного.

Челленджер присоединился к нам.

— Видимо, марсианин находился поблизости, когда я достал кристалл из коробки, — заметил он.

Чудовище медленно шагнуло вперед, затем сделало еще один шаг. Оно шатко переставляло широкие и плоские пьедесталы ног, ничем не напоминая те быстрые, уверенные в себе механизмы, которые я видел неделю назад. Мне почудилось, что хищник растерянно принюхивается, как старая охотничья собака в поисках добычи.

— Именно на это мы и надеялись, Челленджер, — сказал Холмс.

Я непонимающе поглядел на него.

Челленджер бросился к столу, положил кристалл в свинцовую коробку и осторожно установил коробку на сиденье стула у дальней стены, оставив крышку открытой.

— Отлично, — удовлетворенно произнес он. — Импульс действует, но марсианину будет виден лишь потолок.

Профессор возвратился к окну.

— Вероятней всего, Холмс, ваш клиент покинет свою машину и влезет в окно, не желая разрушать дом и тем самым повредить кристалл. Мы будем его ждать.

Холмс подошел к камину и взял с полки пузырек. Затем он раскрыл сафьяновый несессер и вынул шприц для подкожных инъекций. Охваченный ужасом, я забыл о марсианине.

— Холмс! — вскричал я. — Больше десяти лет вы не прикасались к шприцу, так неужели теперь…

— И теперь бы не стал, но это жизненно необходимо, Уотсон, — ответил он, погружая иглу в пузырек.

На улице, гораздо ближе к нам, послышался чудовищный лязг и скрежет металла. Я снова выглянул из окна. Машина находилась в нескольких десятков ярдов от нас; механизм приближался очень медленно — казалось, любое движение причиняло ему мучения. Зеленый пар застилал воздух. Я отшатнулся от окна.

— Отойдите в угол, Уотсон, — сказал Холмс так тихо, что я едва расслышал его. — Но будьте наготове.

Ничего не понимая, я отошел в угол у окна. Холмс жестом подозвал Челленджера, и они прижались к стене по обе стороны окна.

Снаружи страшно залязгал металл. Темная тень закрыла окно, солнечный июньский день внезапно превратился в сумерки. Послышалось низкое механическое гудение, напоминавшее жужжание гигантской пчелы. Худое тело Холмса напряглось, как струна. Челленджер пригнулся и расправил мощные плечи. Я мог лишь беспомощно наблюдать.

За окном что-то мелькнуло, извивающиеся щупальца, похожие на клубок темных, ползущих вслепую змей, охватили подоконник. То были не металлические орудия, а щупальца живого существа. Я глядел, затаив дыхание. Показалось бледное, складчатое тело. Теперь я мог рассмотреть лицо хищника, которое ранее видел в кристалле; блестящие глаза существа, окруженные трепещущими ресницами, были прикованы к открытой коробке на стуле, треугольный провал рта кривился, источая слюну.

Щупальца уцепились за пол, напряглись и потянули за собой тело. В окно втиснулся огромный кожистый мешок — раздутый и влажный, размерами он не уступал медведю. Блестящие бока существа дрожали и пульсировали, словно дышало оно с трудом. Еще одно усилие, и существо целиком перевалилось через подоконник и с тяжелым глухим стуком упало на пол под окном.

Челленджер, несмотря на свой вес, прыгнул с молниеносной быстротой большой кошки. Два пучка щупальцев взметнулись в воздух и схватили его. Щупальца обвились вокруг его туловища, одно из них охватило шею Челленджера. Он обеими руками отрывал их от себя. Челленджер напрягал все свои могучие силы, но существо крепко держало его и душило.

— Давайте же, Холмс, — прохрипел профессор.

Его лицо налилось темной кровью. Он походил на волосатого Геркулеса, сражающегося с Гидрой.

Холмс наклонился и недрогнувшей рукой вонзил иглу шприца в дрожащий кожистый мешок.

Треугольный рот существа широко раскрылся, послышался дикий, резкий крик. Холмс выпрямился, погрузил иглу в пузырек, снова наполнил шприц и вторично ввел иглу в тело существа.

Дрожь прошла по громадному телу нашего гостя. Существо безвольно расслабилось, щупальца разжали хватку и упали, придавив Челленджера, блестящие глаза остекленели. Лишь по вздымающимся бокам существа можно было судить, что марсианин еще жив.

Челленджер одним мощным рывком сбросил с себя щупальца и поднялся на ноги, глядя на чудовище. Я подошел поближе. В ноздри мне ударил затхлый, тошнотворный запах разложения.

— Этот марсианин умирает, джентльмены, — потрясенно проговорил я. — Он находится на последней стадии какой- то смертельной болезни.