Зеленый университет: Синдром самозванца - Светлана Залата
Нужно прийти к нему если не с ответом, то хотя бы с идеями, а для этого нужно систематизировать то, что она уже знает.
Хотя бы потому что она, сама того не желая, немало узнала о своих одногруппниках. Но не продвинулась к пониманию того кто тот самый «самозванец».
У себя в комнате Альба достала пергамент. Записывать мысли ей казалось простым и ясным решением. На завтра не осталось невыполненных заданий, и можно было отвлечься на происходящее среди менталистов.
Итак, кто-то обратил мага в ястреба и попросил доставить послание. Причем обращение это было добровольным. По дороге на ястреба нападают и послание в итоге падает в дом, где живет дарум. Ястреба ловят и доставляют в цирк, где его и встречает Альба. Потом ястреб сбегает — и, судя по всему, его проклинает Натан. Ястреб летит к ней, как-то узнав, и просит поторопиться с наследием и чашей. Пока все понятно.
В сообщении, данному ястребу изначально, речь шла о дубе. И Альба находит у дуба артефакт со сложенными туда кем-то образами, в которых этого кого-то, наследника чаши, после уничтожения поместья подкидывают не то в приют, не то еще куда-то. Понятно? Пока еще да.
Но вот с тем, кому адресовано послание, вопросов стало только больше.
Некая гадалка говорит близнецам Марии и Стивену о том, что они-де наследники аристократического рода и… тоже посылает их к дубу. Но в воспоминаниях ребенок был один, так? Или просто Альба видела все глазами одного человека? Ладно, допустим так было, потому что к воспоминанием прикоснулся один человек, она сама, — вот и показали ей историю только одного близнеца. Но значит ли это, что Мария и Стивен, — они-то точно ведь брат и сестра, — и правда не те за кого себя выдают? Тогда почему об этом решили им сказать только сейчас, хотя они тут уже год учатся?
Если все же гадалка ошиблась и просто хотела потешить их самолюбие, ведь наверняка амбициозным, но не знатным близнецам понравилась идея быть кем-то большим, то почему она указала на дуб? Это какая-то метафора? Вроде того «спроси у ясеня»?
Альба подчеркнула имя госпожи ле Севи, или как ее там. Только как ее найти еще… Ладно, надо что-то придумать. У Свена спросить или у кого-то еще. Может быть что-то станет понятно… Но с другой стороны — сложно искать одну-единственную женщину в Изборе. Можно спросить у близнецов, конечно.
Еще какие варианты того, кому должен был отдать послание ястреб, есть? Самый очевидный адресат — Фия. Ложная память с детства, первый курс. Но, с другой стороны, наверное будь она и правда самозванцем — Теор бы знал об этом, так? Он, конечно, сказал, что первокурснице самой нужно решить, возвращать себе память или нет, но все же… Альба еще недавно была уверенна в том, что Фия — наследница чаши, но теперь со всем происходящим у нее уверенности уменьшилось.
Была еще невыносимая Беатрикс, которая боялась возмездия за какое-то преступление родственников — и чей дядя владел особняком с нежитью внутри. Нежитью, которой там вроде как быть не могло. Был Марк ван Коттер, который, если верить Винсу, сомневался в своей крови. Был Натан, устроивший со Свеном дуэль и призвавший тьму, и проклявший ястреба-посланника… Зачем?
А еще был Свен. Свен, который даже не сказал, что зимой будет праздновать свадьбу. Ну или помолвку, или что тут у них.
Альбу неприятно кольнула мысль об этом. Почему? Свен имеет право строить свою жизнь как хочет. И если он, — или его семья, — хочет так, а рыжий согласен — то пусть женится хоть на крокодиле.
Но все равно что-то внутри ворочалось. Альба привыкла как-то за год к тому, что Свен рядом. Просто привыкла — и все. И не хотела, чтобы это менялось.
Не хотела его никому отдавать.
Альба покачала головой. Отложила пергамент — и пошла в душ, смывать дурацкие мысли. Откуда это собственничество? Да, у нее немного друзей было, и да, в последнее время Амири и Жан проводили много времени друг с другом… Но это было их дело. Никто ни к кому цепью никого не привязывал.
Но все равно как-то обидно.
Много думаешь, — долетела до нее мысль висла, свернувшегося на подушке. — Отвлекает.
— Ну извините пожалуйста, — вслух отозвалась Альба. — Отвлекаю ваше высочество. А когда мне прикажешь этим заниматься? В перерывах между бытовой магией и подготовкой к контрольной по праву?
У всякой норы есть иной выход.
— Ты закончил философские курсы или переобщался с архимагом? — нахмурилась Альба.
Хамл отозвался флегматично:
Если не знаешь куда побежала добыча — жди там, куда она прибежит.
— Охотник нашелся, — хмыкнула Альба.
Но вообще-то в мыслях висла был резон.
Она пыталась понять кто Наследник, но пока даже не представляла — чего наследник и где это «что» искать. Может быть, если это прояснить, то прояснится и остальное?..
Ну и надо составить список вопросов, на которые стоит искать ответы.
Альба все же вернулась к пергаменту.
Ле Севи — кто она и почему послала близнецов к дубу?
Натан — зачем проклял ястреба?
Ястреб — кто его послал?
Знает ли Беатрикс про дом дяди и то, что в нем живет?
Все равно не клеилось. Ладно, по крайней мере хоть какие-то итоги. Но все равно Альбе казалось, что она имеет под рукой набор паззлов, но вместо картинки из них складывается какая-то ерунда. Нужен был угол зрения, что-то, что могло бы понять, как именно нужно раскладывать эту мозаику…
Завтра попробует и правду поискать что-то про эту чашу. В библиотеке.
Свен насел с подготовкой к отборочным университетским на вламаг в субботу, рассказывая, как ему важно чтобы они прошли, и в итоге свободное время приходилось посвещать, помимо учебы, подтягиванию всего, что не помнила по основам всех наук. Благо в проекте пока были лекции да настройка. И образы.
Теора Альба перехватила после занятий. Рассказала — все, что знала. Тот кивал, слушал внимательно, неодобрительно покачал головой на ее идею потрогать цепочку у дуба.
— Спасибо, что рассказала мне, — менталист выглядел кране задумчивым. — Это многое проясняет — и запутывает тоже. Против нас ведут какую-то игру, причем по многим фронтам, в особенности документальным. Пока понять, что здесь правда, а что ложь весьма и весьма сложно. Насчет воспоминаний… Я не знаю, чьи они. Могу сказать только то, что ты, увы, не из местного рода дворян.
Альба мотнула головой.
— Мне нравится быть собой, — искренне призналась она.
Менталист улыбнулся.
— Я постараюсь выяснить о птице и проклятии, но, как ты понимаешь, слова одногруппника не совсем то, на чем можно основывать обвинение в подобном деле. А Натан, благодаря своей семье, имеет небольшую, но все же защиту от фонового просмотра мыслей. Мне нужно подумать. И — ты отлично показала себя на Посвящении.
Альба попрощалась, чувствуя, что в ближайшее время преподавателю точно будет не до нее, и отправилась в библиотеку.
Увы, поиски там ничего не дали. Даже при том, что они вчетвером торчали там неделю почти, готовясь то к урокам, то к отборочным, но еще к чему…
— Почему мы ищем эту чашу, а не того, кто притащил дарума? — поинтересовался Жан, когда они в среду, уже ближе к закрытию храма знаний, копались в фолиантах и свитках. — И вообще — может отложим это на выходные? Или за завтра хотя бы? У нас вообще-то скоро пара по некромантии скоро, а никто из вас базисное плетение так и не освоил. Не хотите этим заняться?
— Что это — никто? — насупился Свен.
— Хорошо. Девочки не освоили.
— Сам ты — девочка, — фыркнула Альба, у которой с детства была острая аллергия на вот это «ты же девочка» — и успеем освоить. Тебе разве не интересно, что это за чаша?
— Интересно. Но что мы с ней сделаем, а? Даже если и узнаем, где она лежит?
— Надо узнать ни «где», а «кто», — педантично уточнил Свен. — Если мы поймем, как ее наследуют, то сможем найти того, кто должен это сделать.
— О, я нашла! — раздался обрадованный голос Амири. — А нет, тут ничего нет… — разочарованно продолжила она.
— Совсем ничего? — с надеждой уточнили разом Жан и Свен.
Альба
