Тот самый перевал - Павел Сергеевич Почикаев
– Вы же писатель. – Проговорил он, косясь на блокнот, лежащий в раскрытом виде на тумбочке. – В скором времени вам предстоит сочинить версию произошедшего, которая удовлетворит большинство и не вызовет желания задавать вам лишние вопросы.
Маркусу ранее не доводилось сталкиваться с сочинительством подобного рода, но в голове он уже начинал прикидывать элементы своей легенды. По большей части ему не было нужды что-то придумывать, нужно было лишь умолчать о некоторых моментах.
– Вы знали. – Сказал он, глядя в лицо шаркхомбо и вспоминая круглые глаза зверя, в которых отражался лунный свет. – Та ваша фраза про «духа перевала» была не просто пожеланием. Тогда я счёл это за фигуру речи.
Джахир улыбнулся.
– Среди некоторых племён шаркхомбо действительно распространены напутствия подобного рода, но в моём случае это действительно было больше, чем простая фигура речи. – Он закинул левую ногу на правое колено и принялся расшнуровывать сапог. Когда он с этим покончил, то стянул толстый носок. Маркус увидел старческую ступню, на которой не хватало трёх пальцев. – Отчасти это было предостережение, потому как я не понаслышке знаком с этим духом.
Старые шрамы давно успели зарубцеваться, оставшиеся два пальца смотрели в разные стороны, сама нога выглядела неестественно и даже отталкивающе. Но Маркус сумел заставить его не отводить взгляда, похожая метка теперь украшала и его тело тоже.
– Двенадцать лет назад я решил пройти по Восточному Арселю. – Шаркхомбо готовился рассказать свои историю, и Маркусу не терпелось её услышать. Такие вещи можно услышать всего раз в жизни. – Нетрудно догадаться, что я выбрал для этой цели не самый удачный день, хотя тогда я так не считал. Мне было тридцать семь, я находился в самом расцвете сил и успел побывать на всех перевалах Умптекских гор. Я ходил через Восточный Арсель множество раз до этого, и не считал, что он может обернуться для меня такой опасностью. Мой ботинок разорвался на куски, под конец я вынужден был опираться на практически босую ногу. Я рухнул в снег и лежал до той поры, пока он не забрал меня. – Он кивнул в сторону чёрно-белой фотографии, Маркус отыскал взглядом трещину. – Пальцы были отморожены, и он их откусил. Как только снежный буран прекратился, он спустил меня как можно ближе к долине, где меня подобрал один из жителей деревни. Он оттащил меня в Ло-Мантанг, где меня выходили, но больше не желали видеть. Одновременно я лишился возможности быть проводником и стал чужаком для живущих в Ло-Мантанге шаркхомбо.
– Но почему? – Спросил у него Маркус.
– Всё потому что меня коснулся Кангми. – Джахир увидел удивлённое выражение лица своего собеседника и с лёгкой улыбкой продолжил. – Метех кангми, лагодех, гуари, йерен, аламас – это его имена, придуманные многими племенами, для обозначения страха, обитающего в горах. Видишь ли, шаркхомбо, очень религиозны, а религия Бон учит тому, что в мире существует добрые и злые духи, а Кангми как раз-таки и олицетворяет злые силы. Поколениями мои предки боялись волосатых, бесхвостых, человекоподобных существ, а ламы и настоятели монастырей лишь усиливали этот страх. Живущие в долине Гольца видели, какой буран накрыл седловину, они знали, что человеку с ним не справиться, а потому моё чудесное спасение с их точки зрения можно объяснить лишь вмешательством Кангми, что и произошло в действительности. Злые силы приложили по мне руку, и для Ло-Мантанга я проклят. Помниште того носильщика, которого вы повстречали по дороге к «Последнему километру»?
Внезапный вопрос немного выбил Маркуса из повествовательной колеи, но достаточно быстро он сообразил, о чём именно спрашивает шаркхомбо.
– Да. Я пытался узнать у него дорогу до приюта.
– Вы отметили его странную реакцию на название «Последний километр». Тогда я объяснил это тем, что жителям деревни не нравится мой приют. Это была истина только наполовину. Для них я изгой, отшельник, проклятый. Они не произносят моего имени.
Маркус вспомнил ощущение загадочности, появившееся у него после краткого разговора с носильщиком. Объяснения Джахира выглядели недоговоренными, но он был слишком сосредоточен на желании преодолеть перевал, что не углублялся в лишние размышления.
– Жаль, что их считают злыми духами. – Продолжил Джахир, массируя босую ступню. – Я встретился с ним лицом к лицу, и он подарил мне жизнь, и вы тоже столкнулись с этим. А их слюна, мне кажется она обладает целебным эффектом. По крайней мере мне так и не пришлось ехать в больницу. Рана зажила очень быстро, что я вынужден был скрывать от жителей Ло-Мантанга, чтобы не подвергать их психику дополнительному стрессу.
– Так кто они такие? – Поинтересовался Маркус, на ум приходило несколько излюбленных жёлтой прессой штампов, но он не хотел пользоваться этими замыленными словами.
– Этого я не знаю. – Джахир не оправдал ожиданий Маркуса. – Лично я олицетворяю его с перевалом, с той силой, что скрывается в горах. Иногда в своей голове я так его и называю – «Перевал». Я не гонюсь за истиной, никогда не хотел узнать о нём что-то сверх того, что мне и так известно. В этом случае знания опасны, они могут привлечь чужое внимание, а уж этого мне не хочется. Поэтому я никому не рассказывал, как лишился пальцев на ноге.
Теперь Джахир испытующе смотрел на Маркуса. Они были объединены одной тайной, и шаркхомбо хотел убедиться в том, что молодой журналист правильно понял его посыл.
– По этой причине вы не хотели меня пускать на Восточный Арсель. Так ведь? – Прошлые слова и поступки Джахира приобретали новые смыслы, получается, что на протяжении всего их разговора проводник всеми силами старался не дать Маркусу пройти по перевалу. – Вы охраняете его.
– Я стараюсь отводить от перевала как можно большее количество людей. Многие приходят сюда и спрашивают моего совета, и в большинстве случаев я отправляю их другим маршрутом. Наверное, со стороны это выглядит смешно, но за всё то время, что я содержу приют, мне ни разу не приходилось слышать от кого-то, что они видели в горах нечто непонятное. – Он прицелился пальцем в Маркуса. – До сегодняшнего дня. Возможно, это связано с погодой. Не исключаю, что Кангми умышленно избегает людей, а потому выходит из своего убежища только в ненастную погоду, что подтверждают наши с вами случаи.
Маркусу вспомнилось, как встрепенулся зверь, почуяв приближение поисковой группы, как он спрятался в тень и не оставил ни единого следа на снегу.
