Тревожная командировка - Сергей Устюгов

Секунда молчания и… — ишь чего захотел, — сказала Мила.

Было в ней что-то такое, ревнивое. Я замечал за симпатичными девушками, что они и только они должны быть в компаниях королевами. И все внимание должно быть направлено только на них. Хотя Мила не считала меня достойным мужчиной, но на безрыбье и рак рыба.

Улеглись все в одежде, конечно. Наступила ночь. Луна какая-то была большая и яркая. Давно такой не видел. Она светила в комнату и все казалось нереальным, словно сон. Казалось, закроешь глаза, потом снова откроешь и ты дома. В своей родной кровати. Смотришь на часы, еще два часа ночи и рано вставать. И можно еще поспать.

Я кое-как приспособился, чтобы было удобнее. Услышал еще ворчание Милы по поводу скрипов моей кровати, и задремал. И хорошо так задремал, все-таки эти переезды выматывают. Постоянное напряжение, надо следить за девушками, нет ли слежки за нами.

Снился мне берег Черного моря. Я лежал на пляже и наблюдал за женщинами, которые заходили в воду. Лежать было неудобно, это и понятно, я был в районе Сочи, а там пляж из камней состоит.

И вдруг сбоку подходит мужчина, почему-то в сером костюме и поворачивает ко мне лицо. Я смотрю и ужасаюсь — это натуральный черт. Вот такой, какого я видел в старом советском фильме "Вечера на хуторе близ Диканьки". И улыбается, гад. Я хочу привстать и не могу. Отяжелел я, и не могу двинуть ни рукой, ни ногой. И прямо чувствую, как меня кто-то дергает сбоку. Я падаю и… просыпаюсь.

Оказалось, что это Мила меня дергала. Ей что-то почудилось в окошке, и она стала меня будить. Она бормотала, — там была страшная морда. Вся волосатая. Нос как у свиньи. У меня мелькнуло, — как в моем сне.

Тома спала, словно ничего не слышала. Я стал успокаивать Милу. Потом мы завесили кое-как окна в комнате и снова легли.

Я снова провалился в сон. Но что был за сон, я так и не запомнил, потому что услышал дикий крик. Кричала Мила. Она держала в руках табурет и показывала на дверь, — там, там! Там, кто-то есть! Он скребется в двери.

Я прислушался, ничего не было слышно. Я подошел к двери, приложил ухо к ней и ничего. Ни единого звука.

Я посадил Милу на диван и стал гладить по голове, как маленькую девочку. Проснулась Тома и тоже села рядом. Он тоже стала гладить Милу. Мила рыдала, у нее была истерика. Наверно готское прошлое догнало ее, и накрыло.

Я дал Миле воды, и она запросила таблетку от головы. Что-то она часто стала пить таблетки от головной боли. Я не хотел давать, но Мила просто требовала, и я сдался, пусть примет и успокоится. Она выпила и через пять минут уснула. А мы с Томой остались сидеть. И тут до меня дошло, что я не давал Томе таблетку. И что она сидела напротив меня в нормальном своем состоянии. Я начал думать, что она может быть опасной.

В это время в двери дома кто-то начал скрестись. Мила была права. Я ощутил, как у меня зашевелись волосы на затылке, и похолодело в животе.

Тома между тем была совершенно спокойна. То ли действие таблетки не прошло, то ли по жизни она такая.

Я взял табуретку за ножку и двинулся к двери. Тома тоже поднялась и пошла за мной. У двери я замер и прислушался. Было тихо. Но вот опять началось поскребывание. Я дал знак Томе и махнул рукой, она резко распахнула двери, и я выбросил вперед табуретку. Но не попал. Там была пустота. Никого за дверями не было. Осторожно я вышел за двери, включил в сенках свет и осмотрелся. При слабом свете засиженной мухами лампочки было плохо видно, но этого было достаточно, чтобы понять, что никого здесь нет. Скорее всего — это была кошка.

Я закрыл дверь и вернулся в дом. Тома сидела на краю потертого дивана и ждала меня. Она молчала.

Я раздумывал, каким способом всучить ей таблетку. Если попробую силой, то большая вероятность того, что у меня не получится. Если ждать, пока Мила станет нормальной, то Тома может сбежать.

Когда она встала и пошла к окну, я напрягся. Она взяла бутылку воды налила в стакан и выпила. Но стакан ставить не стала. Я как завороженный смотрел на этот стакан. Это же оружие, да еще какое. Она в любое мгновение может им воспользоваться. Если же она к тому же владеет приемами рукопашного боя, то нам вдвоем здесь будет трудно развернуться.

За время нашего путешествия с кучей приключений, я начал во многом сомневаться. Мне хотелось разобраться во всем, но поговорить было не с кем. Мила, если и знала что-то, сейчас просто не могла нормально общаться. Тома? Вот с ней нужно побеседовать. Есть у меня таблетки, которые развязывают язык, но и Тома скорее всего про такие знает.

Жаль, что перстень в рюкзаке в сумочке, где и таблетки. А то бы я попытался сделать Томе укол. Ну что ж, попробуем договариваться.

— Тома! Я, кажется, правильно называю тебя?

Тома кивнула и внимательно смотрела на меня.

— Ты извини, что давал тебе таблетки. Но по-другому было нельзя. У меня задание. Так что не обижайся. Давай на время нашей поездки у нас будет перемирие.

— Да мы с тобой и не воевали, — усмехнулась Тома.

— Хорошо. У тебя вообще какие планы на будущее?

Тома пожала плечами.

— Если и есть, то я не могу их сказать.

Я покачал головой и сказал, — давай так. Я не даю тебе таблетки, а ты не пытаешься сбежать?

Тома посмотрела в окно и сказала, — хорошо, я согласна. На это у меня свои причины. Только давай так — мы будем доверять друг другу. Я знаю, что тебе нужна информация, и обещаю — придет время и я дам ее.

— Я могу доверять тебе? — спросил я.

— У тебя есть выход?

— Хорошо. Я обещаю, что не буду давать тебе таблетку, — сказал я.

— В свою очередь — обещаю, я никуда не побегу, до тех пор, пока не выдам тебе важную информацию, — проговорила Тома.

— Что за информация?

— Пока не могу сказать. Потерпи. Я же тебе обещала. Я сдержу свое слово, — улыбнулась Тома.

— А вообще позволь полюбопытствовать, куда же вы меня везете? — Тома посмотрела прямо мне в глаза. Я