Александр Дихнов - Кто спрятался, тот и виноват

– Ну, начинается, – протянул дракон, долгое время молча и очень внимательно меня слушавший. – Я вроде как предупреждал, причем не раз, что перед тем, как очертя голову бросаться в частные детективы, следует хорошо подумать. Это совсем не только захватывающие приключения и восторженные благодарности, иногда неудачи тоже подстерегают на вполне тернистом пути. Тебе надо уметь обуздывать эмоции, оставаться спокойной и здравомыслящей в любой ситуации, а кроме того, не стесняться брать плату за проделанную работу, каким бы плачевным ни был результат. Ты выполнила то, для чего тебя нанимали? Я не помню в задании обязательного пункта, гласящего, что юный мсье Пуррье должен быть доставлен родителям живым. Нет, они хотели знать, что с ним случилось. Они узнают. Ты честно заслужила гонорар, не стоит стесняться.

– Вашими бы устами… То есть вы совершенно уверены, что Ральф мертв?

– А ты сомневаешься? – парировал дракон.

Я помотала головой.

– Уже нет.

– Тогда хватит вести себя как только что вылупившийся из яйца дракончик! – рассердился Зенедин. – Хотя наши отпрыски и то разумнее. – Затем, уже более спокойно, собеседник продолжил: – Правда, прекрати дергаться. Я понимаю, что это твоя первая неудача, и та относительная. Надо смириться. Лети домой, возьми все материалы по этому делу, упакуй в коробку и отнеси на чердак. Затем соберись с мыслями, напиши своим клиентам и дождись от них заслуженного чека. А как только появится следующее дело, это уйдет в прошлое и останется там просто одним из.

– Вам легко… – начала было я и осеклась. Ведь дракон совершенно прав, причем по всем пунктам. Я, всю жизнь являвшая собой пример для подражания в области здравомыслия и практичности, неожиданно потеряла почву под ногами и впала в совершенно непонятную панику. Полученная же справедливая выволочка вернула меня на бренную твердую землю. – Спасибо за ценные советы. Пожалуй, я немедленно начну им следовать и полечу домой.

– Вот и правильно, – ободряюще взмахнул хвостом собеседник. – Не забудь по итогам наведаться и сообщить, все ли в порядке.

– Договорились, – подмигнула я, взмывая на новенькой, купленной по дороге от дома до пещеры доске в небо, откуда, несмотря на мое исправившееся настроение, уже начал накрапывать неуверенный дождик.

Приземлившись на улице, я осторожно приоткрыла парадную дверь, но в холле никаких признаков вездесущего полупрозрачного соседа не обнаружилось, так что, приободрившись, я прошла на кухню, нагрузила поднос самой разнообразной снедью и, балансируя им в воздухе, отправилась в рабочий кабинет. Там, расположившись за столом, совместила приятное с полезным – обед со сборами весьма немногочисленных бумаг по делу Ральфа Пуррье. Увы, после того как они все были аккуратно уложены в коробку, оттягивать неизбежное оказалось более невозможно, и, достав бумагу и перо, я приступила к созданию отчета для клиентов. Впервые мне приходилось делать это письменно, да при этом еще сообщать плохие вести. Получалось, прямо скажем, плохо. Написав пару строчек, я грязно ругалась, зачеркивала их и с силой левитировала скомканный листок в корзину для мусора. Раз на третий начались промахи, так что через полтора часа пол в кабинете густо усеивали плоды моих творческих мучении, но зато в руках у меня находился вполне приемлемый вариант послания супругам Пуррье. Написано оно было очень подробно, с необходимым минимумом эмоций и сочувствия. Я поначалу хотела вообще ограничиться голым изложением фактов, но, справедливо обвинив себя в трусости, не пошла по этому весьма заманчивому пути.

Запечатав листки в конверт, я неторопливо двинулась к почтовому ящику, все еще надеясь, что по дороге произойдет хоть что-нибудь и у меня появится приемлемый повод немного потянуть с отправлением финального отчета. Надежда была, конечно, совершенно дурацкая, но, как ни удивительно, мои чаяния сбылись: на крышке почтового ящика горел сигнал о приходе корреспонденции. Удивительное дело – обычно я, согласно давно выработавшейся привычке, сразу по возвращении в дом проверяю почту, но сегодня мои мысли были заняты предстоящей неприятной обязанностью и заглянуть под лестницу я забыла. А зря. Сэкономила бы себе много времени, поскольку в ящике обнаружилось не что иное, как записка от моих клиентов. Мсье Пуррье интересовался ходом расследования и кратко сообщал, что они с женой послали запрос в столичный банк, в котором у Ральфа был открыт счет, и выяснили, что все деньги их сын оттуда снял аккурат через дюжину дней после своего последнего письма.

Я понимала, что в который раз малодушно цепляюсь за соломинку, но что-то не позволило мне просто так отмахнуться от этого известия, и, вскочив на скурр, я понеслась обратно к пещере дракона.

– Внимательно слушаю, – без всяких предисловий заявил оборотень, расположившийся на краю обрыва.

Не растекаясь мыслью по древу, я вытащила письмо и зачитала его вслух.

– И что вы… – попыталась я было выяснить, но Зенедин остановил меня предостерегающим взмахом хвоста.

– Погоди. Мне надо подумать.

Надо так надо. Я уселась на скурр и взлетела вверх, справедливо полагая, что, когда понадоблюсь, мне об этом сообщат, а торчать на каменной площадке, изучая малоподвижное, покрытое чешуей тело, не было ни малейшего желания. Сейчас же я кружила под порывами ветра, отгородившись от дождя магическим щитом, и предавалась воспоминаниям, которым была сама не рада. Не скажу, что это самый подходящий момент для того, чтобы перебрать в голове все, связывающее меня с Ауири вообще и с Георгом в частности. Хорошего настроения точно не прибавилось. К счастью, дракон впадать в состояние грогги не стал, и вскоре в небо вознесся столб дыма, который я истолковала как приказ: «Брысь немедленно на место, слушать мои гениальные идеи». Не привыкшая спорить с детективными авторитетами, я так и поступила.

– Я тут немного поразмыслил, – сообщил мне Зенедин, словно без него я бы никогда об этом не догадалась. – Похоже, мы с тобой немного поспешили с окончанием расследования. В смерти молодого Пуррье не все так ясно, и мне кажется, прежде чем отчитываться перед клиентами, стоит уточнить еще несколько немаловажных деталей. Точнее, стоит это сделать с точки зрения профессиональной этики, но отнюдь не здравого смысла, поскольку лишний раз влезать в политику за весьма небольшую плату я тебе не советую.

– Мне кажется, или аналогичную тему нам уже доводилось обсуждать? – прищурила я глаза.

– Доводилось, – совершенно бесстрастно согласился оборотень.

– Результат вы помните? Тогда зачем начинать второй круг? Мой ответ останется все тем же.