Наталья Жильцова - Глория. Капкан на четвертого

Поскольку предстояло задержание высокостатусного лица, по дороге во дворец Винс все-таки связался с Айрондом и вкратце сообщил о результатах нашего допроса. И то, каким тоном азура процедил короткое «ясно», не оставляло сомнений: предстоит головомойка. Нам обоим.

А по прибытии нас уже ждали сам Айронд, барон Рошаль и два бойца Тайной стражи.

– Рассказы потом! – сразу отрезал Айронд, метнув на Винса уничтожающий взгляд. – Вы уверены в полученных сведениях?

– Да. – Я кивнула.

– И насколько велика вероятность, что образ истинный? – уточнил барон, прямо как недавно Винс.

Ответила так же:

– Определить по чужому воспоминанию это невозможно. Но в любом случае, ради безопасности королевы, я считаю, что баронессу де Грильон необходимо немедля задержать. И допросить, чтобы узнать, это она или кто-то использовал ее образ…

– Девочка моя, – проникновенно и холодно перебил барон. – Когда настанет такой момент, что мне понадобится твой совет, я просто оставлю пост главы Тайной стражи и отправлюсь доживать век в фамильную деревню. Рыбку ловить буду.

И я пристыжено потупилась. Действительно, кому я взялась указывать?

– Идемте. Нам необходимо поспешить, – поторопил Айронд. – Тем более что упомянутая особа сейчас находится с королевой.

Пост лейб-стражи у покоев королевы стоял согласно внутреннему расписанию замковой службы. Когда мы подошли к дверям, один стражник, следуя уставу, преградил нам путь, а другой потянулся к браслету связи, чтобы доложить о визите.

Барон Рошаль на ходу поднял руку и рявкнул:

– С дороги именем короля! И не сметь докладывать!

– Но, при всем уважении, я обязан…

Короткое заклинание Айронда, и оба стражника, теряя сознание, рухнули на пол.

– Напомните мне потом выписать им премию, – с удовлетворением произнес барон и, перешагнув одно из тел, решительно толкнул сворки дверей.

Поскольку бал закончился совсем недавно, ее величество еще не ложилась. Габриэлла сидела в глубоком кресле и, задумчиво подперев голову, слушала стоящую у окна с книгой в руках Валенсию де Грильон. Ту самую статс-даму, которая помогала мне подбирать платье и украшения. И ту, образ которой показал мне избитый Винсентом бомбодел.

При нашем вторжении королева подняла взгляд и удивленно спросила:

– Господа? Что происходит?

– Ваше величество, прошу прощения за вторжение, но… – Лорд Рошаль повернулся к статс-даме. – Баронесса, вам необходимо пройти с нами.

Двое бойцов Тайной стражи быстро подошли к растерявшейся Валенсии де Грильон и, активировав магические щиты, с обеих сторон подхватили ту под руки. Уверена, сделай та хоть какое-то движение, которое можно было бы принять за угрозу, как это вежливое, но крепкое «под локоток» превратится в полноценный болевой захват.

– Глория! – Габриэлла рывком поднялась и требовательно посмотрела на нас. – Я требую объяснений!

– Ваше величество, у нас появились некоторые показания…

– …и показания эти указывают на вероятную соучастницу покушения на азуру, – перебив меня, отчеканил барон Рошаль. А затем перевел ледяной взгляд на побледневшую статс-даму и жестко добавил: – Да, баронесса, показания! Ведь взрыв в храме – ваших рук дело!

Барон давил и обвинял, будто был абсолютно уверен в своей правоте. Этот способ допроса я помнила – его уже испытал на мне старший следователь Токаро, задержав нас с Винсом на месте преступления.

«Застигнутые на горячем частенько ломаются сразу», – так, кажется, он сказал.

Я виновна не была, поэтому не сломалась. А баронесса…

– …убийство леди Сольеры тоже подстроили вы! Значит, и проклятие на королеву…

Из горла Валенсии де Грильон вырвался низкий рык, заставив меня вздрогнуть, а королеву отшатнуться.

В отличие от нас оба стражника среагировали сразу же и попытались заломить баронессе руки. А в следующий миг были с силой отброшены, словно ничего не весящие куклы! Один из них впечатался в стену и в бессознательном состоянии сполз вниз. Второй, пролетев несколько метров, ударился головой об угол камина и бесформенной грудой повалился на пол.

Окутанная темной дымкой баронесса развела руки в стороны, и раздался треск рвущейся ткани. Рукава ее платья треснули, выпуская наружу костяные шипы, прорвавшиеся прямо сквозь ухоженную кожу. За какие-то доли секунды шипы покрыли руки женщины от кисти до плеча, превратив их во что-то похожее на пару ужасных пил. Только эти «инструменты» предназначались не для деревьев.

Габриэлла с ужасом смотрела на то, что недавно было статс-дамой, прижав сжатые в кулаки руки ко рту. Я замерла, впав в какую-то оторопь. А вперед выступили Винсент и Айронд. Винс – закрывая нас с королевой, Айронд – с потрескивающим на кончиках пальцев заклятьем.

Однако ударить азуре не дал Рошаль, воскликнув:

– Не убивать! Она темная! Эта тварь нужна мне живой!

– А вы мне нет! – проревело существо, выдыхая проклятье. – Во имя Великого Паука!

И, размахивая руками-пилами, бросилось вперед, на королеву.

Я инстинктивно сложила руки в защитном жесте. Откликаясь, кулон на шее полыхнул жаром, и от мощи отраженного заклятия стены гостиной вздрогнули. Тут же в бок чудовищу врезалась молния айрондового заклинания и разбрызгалась огненными каплями. Существо взревело от боли, но скорости не замедлило.

Винсент рванулся монстру наперерез, в безумном пируэте уклонился от руки-пилы, но толчок плечом швырнул его в сторону.

А потом сработала знаменитая защитная магия Кориниума.

Буквально в шаге от завизжавшей Габриэллы чудовище резко остановилось, словно наткнувшись на невидимую преграду, и заревело.

– Нет! – закричал Рошаль. – Нет, демоны меня раздери!

Но заклинательная сеть ему не подчинялась. Рев боли чудовища становился все выше и выше, переходя в визг. Оно закрутилось на месте, из распахнутого рта и глаз вырвалось трещащее слепяще-голубое пламя, волосы задымились…

Вспышка! И на пол оседает подпаленное платье, покрывая собой хлопья пепла и золы. Все, что осталось от первой статс-дамы королевы, баронессы Валенсии де Грильон.

Шумели… Великий Создатель, как же они все шумели!

Я сидела в кресле, в уголке королевской гостиной и наблюдала за мельтешением следователей, магов и прорицателей. По счастью, допрашивать меня никто не собирался – свидетелей, включая лорда Рошаля, хватало и так.

Ворвавшийся Дабарр лишь на порядок увеличил уровень шума и суеты. Он бросился к Габриэлле и стал что-то шептать ей на ухо, успокаивая, одновременно требуя у окружающих немедленно найти и покарать виновных. Габриэлла, до его прихода еще как-то державшаяся, словно обмякла, глаза ее заблестели от слез. Королева бросала полные неприкрытого ужаса взгляды на то, что осталось от баронессы, и с трудом сдерживалась от полноценной истерики.