Заповедная долина - Александр Николаевич Скуридин
Похищение будущего мужа амазонкой было чисто символическим. Ему предшествовало произнесение невестой ритуальной фразы, набрасывание на избранника аркана и дальнейшая доставка «похищенного» к месту его постоянного проживания в качестве амазона.
И Гвен до рождения Маши и первых её шагов воцарился в доме супруги. Он даже руководил серыми, занимающимися восстановлением жизненных систем «Небесного Чертога» через искусственный интеллект. Когда девочка начала взрослеть, командир звездолёта выступил в роли заботливого няньки-воспитателя. Правда, основное ремесло будущей полноценной амазонки – охота с луком и умение метко бросать аркан – девочке преподавала мама Люда. Виктор, старший сводный брат Маши, к тому времени жил в районном центре в детском доме под фамилией Котов.
Как ни разрывалось материнское сердце, правила и установки, регламентирующие жизнь в Заповедной Долине, амазонка не имела права менять. Поэтому Людмила установила с сыном телепатический контакт и часто являлась мальчику во сне.
Гвен, чтобы не возбуждать в Маше подозрений насчёт его отцовства, переселился обратно на «Небесный Чертог», куда часто заскакивала Людмила. Правда, больше у «супругов-подпольщиков» детей не родилось…
Это были самые чудесные годы жизни бывшего клона-корусийца!.. Но потом Людмила умерла. Радиация, переданная генетически, всё-таки сгубила её. Одно радовало Гвена: Малышка провела тщательное обследование повзрослевшей Марии и не обнаружила никаких отклонений от нормы человеческой жизни.
А вот командир звездолёта обрёл душу и страдал от преждевременного ухода супруги с физического плана. Но зато это была полноценная жизнь его, Гвена! Правда, о том, чтобы признаться Марии в отцовстве, не было и речи. Девушка, воспитанная в строгих нравственных правилах, скорее всего, возненавидела бы корусийца, «воспользовавшегося обстоятельствами».
Даже Малышка понимала это. Однажды девочка, персонифицирующая искусственный интеллект, на вопрос уже взрослой девушки-амазонки о странных обстоятельствах рождения её, Марии, впервые в жизни солгала: «Мне об этом ничего не известно».
Данная тайна жгла сердце Гвена ежесекундно. Он потерял в далёкое время борьбы с захватчиками Коруса жену и дочь. И вот теперь, когда вновь обретено счастье отцовства, отважный командир звездолёта боялся открыться Марии и сказать правду. А его, Гвена, земная дочь весьма и весьма проницательна. К счастью, трёхдольный мозг корусийца имел добавочные функции, благодаря которым можно не только иметь телепатическую связь с любым живым существом, но и в случае необходимости делать её настолько незаметной, что никто не сможет прочитать мысли и выяснить истинное состояние «трёхдольщика». Малышка, прекрасно изучившая Гвена, как-то сказала ему:
– Чего ты, командир, мучаешься? Я запросто могу отключить эту твою опцию, и никакие тогда угрызения совести не коснутся тебя.
– Спасибо, Малышка! Но… нет! – решительно ответил Гвен, фиксируя в уме слово, которое произнесла девочка, проецировавшая визуально искусственный интеллект: «опцию».
Оно, как понимал корусиец, было почерпнуто Малышкой из земного Интернета, к которому та давно была подключена, разумеется, совершенно инкогнито. Если люди, мечтающие о мировом господстве, рассекретят Заповедную Долину, то земные программисты смогут перенацелить искусственный интеллект для достижения собственной мировой власти.
– Я понимаю, – засмеялась девочка на пространственном экране. – Ты, Гвен, не хочешь вновь превратиться в подобие бездушного клона. Так?
– Да.
– Хорошо. Пускай всё останется как есть. А насчёт обнаружения «Небесного Чертога» и моего гипотетического перепрограммирования ты, командир, прав. Хотя я и настроена специалистами Дарии сугубо на добрые, нравственные дела и помыслы, ты в случае чего… знаешь, что делать?
– Знаю.
Инструкция Устава Звёздного Флота гласила: «В случае возможного захвата аборигенами, достигшими уровня программирования, искусственного интеллекта, необходимо уничтожить основные блоки, отвечающие за аналитику и машинную логику».
– Надеюсь, до этого дело не дойдёт, – откликнулся командир «Небесного Чертога».
На этом диалог корусийца и Малышки был закончен.
Гвен сидел в командирском кресле и размышлял.
В функции искусственного интеллекта входило не только поддержание должного порядка и работы систем и механизмов «Небесного Чертога». Малышка контактировала с биороботами, выполняющими массу хозяйственных дел. Биороботы занимались не только сельскохозяйственными, но и ремонтными работами в амазонском доме, а также поддерживали чистоту и порядок в человеческом жилище.
Сама Малышка также обеспечивала прикрытие израненного звездолёта с воздуха. Самолёты, ведущие аэросъёмку, и спутники не могли засечь огромный «Небесный Чертог», причём не только объективами видеокамер, но и в рентгеновском и ином облучении его места дислокации.
Купол не просто являлся непроходимым барьером для нежелательных посетителей. Он несколько смягчал микроклимат Заповедной Долины, делая его более комфортным для флоры и фауны и, естественно, для проживающих здесь людей.
Изучение Гвеном графика работ биороботов прервал участливый голос Малышки:
– Я понимаю, командир. Если Мария узнает о твоей любовной связи с Людмилой…
– Продолжай! – тихо выдохнул корусиец.
– Твоя женитьба на амазонке формально не сделала тебя амазоном. Ваше сближение не было предусмотрено строгими древними правилами. Вот поэтому тебе и Людмиле пришлось скрывать свой брак и встречаться здесь, в «Небесном Чертоге», украдкой, как людским любовникам.
– Верно!..
– Но и это ещё не всё, – безжалостно продолжил искусственный интеллект. – Твоя земная дочь наполовину корусийка!
– И что из того? – немного даже возмущённо спросил Гвен и, сразу остыв, добавил: – Это же вполне естественно!
– Да, это так! – продолжил «иезуитскую пытку» искусственный интеллект. – У твоей дочери, Гвен, трёхдольный корусийский мозг, вот что тебя больше всего смущает.
Гвен понял, что экранная девочка попала прямо в его болевую точку. Но разбор всех этих нравственных завалов необходимо было произвести. Намечался выход замуж его, корусийца, земной дочери за очень достойного человека. Кулькатли показал Гвену будущего мужа-амазона, и отец оценил выбор Марии, правда, ещё заочный.
Малышка имела полное право вот так откровенно разговаривать с Гвеном. Она видела в нём не только командира, но и «тайного» отца, который не мог вмешиваться во многие «женские», точнее девичьи, вопросы. А они, по мере взросления Маши, возникали. Так, искусственный интеллект весьма деликатно показал подростку не только половые различия мужчины и женщины, но, самое главное, их интимную жизнь, основанную на безусловной любви. Искусственный интеллект продемонстрировал наиболее высокие с нравственной точки зрения фильмы, российские и зарубежные, где красиво, ненавязчиво раскрывалась эта тема. Естественно, что все передачи спутниковой тарелки проходили строжайшую цензуру Малышки.
Но однажды экранная девочка показала на пространственном мониторе земному подростку сцены из известной «Камасутры». Маша была потрясена! Это оказалось единственной оплошностью искусственного интеллекта.
Как сказать отцу правду родной дочери, воспитанной в почитании всех амазонских правил и норм морали?..
Глава 24
Во время очередного телефонного разговора с Васиным Сергей Петрович рассказал о встрече
