Последний из рода Демидовых - Борис Ветров
— Чего пялишься аристократик⁈ Мы пробили за тебя, ты — «ученик» стихии Огня, такой одарённый нам ничего не сделает! — байкер подленько засмеялся.
— Шмель, ты знаешь правила! — вмешался Штифт, — Во время фестиваля никаких разборок.
— Да этот узкоглазый покрошил двух моих людей! — возмутился ублюдок. — Разве это не считается⁈
— На то были веские причины. Девушка не хотела с ними идти! — не согласился я.
— Убивать из-за тёлки не повод!
— Герда не тёлка! И это для тебя не повод, я вот я вполне могу покрошить половину твоих людей. — я прибавил в голос металла.
— Да что ты можешь, «ученик»? Да и кто тебе вообще рот открывать разрешил! — окрысился он на меня.
Штифт лихорадочно что-то обдумывал, организатор что-то понял и хотел было возразить, но я его опередил.
— А я думаю, дело в другом. — громко, но уверенно проговорил я, — Ты же вышел в финал, правда, Шмель? И я думаю, что ты зассал драться со мной на ринге!
По толпе собравшихся прокатился смешки.
— Я, с тобой⁈ Ты, щенок, слишком много о себе думаешь! — зашипел Шмель.
— Давай так: кто выиграет на ринге, тот и прав! Если выигрываешь ты, то я выплачиваю по пятьсот тысяч рублей за каждого убитого твоей банде. Если выигрываю я, то ты признаёшь вину своих парней и мы беспрепятственно уходим!
— По ляму! — насупился байкер.
Да хоть по три, проигрывать я не собирался.
— Хорошо. По миллиону рублей за каждого убитого, по итогу два ляма!
— А давай! Значит, забьёмся? А Штифт подтвердит? — радостно согласился Шмель.
Можно было не сомневаться: Шмель уже придумал, куда потратить «выигранные» деньги, речи о том, чтобы хоть что-то отдать родственникам двух неудавшихся насильников, не шло. Как и ожидалось, шкурные вопросы, часто важнее прочих.
А вот организатор фестиваля был другого мнения. Штифт посмотрел мне в глаза с каким-то сожалением и грустью, затем опустил взгляд. Организатор слишком хорошо знал Шмеля, он знал, что тот не отступит и будет мстить после фестиваля. Всё это я понял без слов, слишком часто я сталкивался вот с таким мусором в своём мире. Но для организатора это было решением проблемы, всё останется чинно и благородно на первый взгляд. А как граф будет выкручиваться, да и останется ли в живых, Штифта не особо волновало. Ну или волновало, но он не знал, что с этим можно сделать.
— Вы выясните отношения на ринге в финальном поединке за звание «Зверь на байке»! — чётко и однозначно проговорил организатор фестиваля условия, — Если выигрывает граф, то ты признаёшь вину своих парней, и Демидов и его люди уходят без проблем. Если выигрываешь ты, то Демидов выплачивает два миллиона рублей, по миллиону за каждого убитого!
— Согласен! — не задумываясь, бросил Шмель.
— Подтверждаю! — отозвался я.
Мы направились к рингу. Я же обдумывал сложившуюся ситуацию.
Теперь у меня есть полное моральное право убить ублюдка прямо на ринге. Учитывая его скотское поведение и его байкеров, особой любовью к Шмелю никто не страдает, и найдутся люди, которые скажут мне большое спасибо за его безвременную кончину. Но есть ещё вариант, что на этом всё не кончиться. И это уже другая проблема, возникшая на ровном месте. Впрочем, меня сейчас волновали дела посерьёзней.
Байкер выглядел грозно. Высокий, широкоплечий, с очень приличной мускулатурой. Шрам на левой щеке и сломанный нос дополняли образ. Шмель был меньше Седого Дуба, но его отточенные движения говорили об нём как о опасном противнике.
— Уделай мелкого аристократика! — раздался голос сбоку от меня.
Я повернулся, встретился взглядом с Джигерсом, и чуть не пропустил удар в челюсть. Спасло «скольжение», и кулак ударил меня лишь по касательной. Шмель на этом не остановился, и мне пришлось резко разорвать расстояние перекатом. Лицо саднило и болело, а Шмель вновь шёл на меня. Он понимал, что сильнее меня и вполне может давить. Но кое-чего байкер не учёл или не знал. Когда противник бросился в атаку, я вновь применил «скольжение» и провёл апперкот. Удар в челюсть выбил на миг сознание из Шмеля и сбил темп, а следом за апперкотом я добавил боковым с правой. И в этот удар я вложил антар. Не знаю, как это действует, ты просто чувствуешь, что твоя рука может пробить стену. Что-то хрустнуло, байкер схватился за лицо и так и не смог закрыть рот. Я дал возможность прийти в себя и обдумать случившееся. Не знаю откуда, но я знал, что челюсть у Шмеля сломана, он это понял тоже, но решил продолжить бой.
Байкер поднял руки и продолжил переступать с ноги на ногу. Неужели жадность? Или он всё-таки что-то может? Попытается закончить всё одним ударом?
Шмель провёл удар в голову и показал удар в живот, вот только это были обманные финты. Байкер переместил весь на правую ногу, а левая уже летела мне в голову. Если бы не «скольжение», то у него бы получилось.
Дальше случилось то, чего не ожидал никто. Я вложил в руку всё внимание и концентрацию и ударил встречным в колено. Шмель упал на мат, схватился за ногу и старался ей не шевелить.
— Я же говорил! Здесь дело нечисто! Не может человек кулаком сломать противнику ногу и стоять как не в чём не бывало! — орал за сеткой Джигерс, вот только его никто не слушал.
Над ареной пролетел надрывный вопль боли, а нога оказалась вывернута под неестественным углом. Краем сознания я отметил, что люди вокруг уже ничего не кричат и не беснуются.
Может быть, хватит? Может быть, это то, что мне нужно? Хватит зверств, Пасечников? Хоровод мыслей пробежал у меня в голове. А как бы поступил на моём месте Шмель? Пощадил бы? А чтобы он сделал с моими слугами⁈ Я знал из опыта прошлой жизни, что нет. Нельзя оставлять таких вот недобитых ублюдков у себя за спиной!
Ещё один «рывок», и последовавший за ним удар раскрошил череп байкера, словно спелый арбуз. Всё вокруг оказалось забрызгано кровью, включая меня. Я один остался в восьмиугольнике, а в воздухе повисла мёртвая тишина. Мне показалось, что все замерли и не шевелятся, но это был лишь эффект от «скольжения». Эффект спал, и люди взревели на разные голоса. Кто-то радовался смерти ублюдка, но были и те, кто освистывал
