Исправник - Петр Ингвин
Сказочник обучил Анюту обращению с ножом. Стоило нажать на боковую выпуклость рукояти, и нож проходил через толщу деревянных стволов как сквозь воду. Дерево он не резал, а, казалось, прожигал перед собой. Кроме как магией объяснить такое чудо невозможно. Магия — это все, что нельзя объяснить. Лучше сказать так: магия — то, что работает, но почему оно работает, объяснить невозможно. Получалось, что Сказочник — маг, как бы он не отнекивался. Он говорил не «магия», а «физика». Значит, физика — другое название магии. И наоборот.
Анюта полюбила железный нож еще больше. Забрать его у нее теперь мог только Сказочник, а кто-то другой — ценой жизни.
В постройке временного жилища Сказочник участвовал больше советом, чем делом. Он наблюдал за окрестностями. Нет ничего хуже, чем попасться в лапы диву на его территории. Все понимали, что без Сказочника остальным не выжить.
Четыре длинных шеста установили в виде остроконечной пирамидки, к ним приставили еще четыре в промежутках, верхушки связали, остальными шестами укрепили середину и низ, поперечно переплели прутьями и обернули половинками распоротых одеял. Понизу, где ткани одеял не хватило, дыры закрыли листовой корой. Сверху осталось отверстие-дымоход. Под навесом образовалась круглая площадка длиной в восемь шагов. В центре развели костер, по одну сторону от него сложили дрова, по другую насыпали ложе из травы. Поверх травы Сказочник расстелил шкуру дива, загнув ее со стороны стенки, чтобы укрываться.
— Шкура всего одна, спать придется плечом к плечу, так теплее.
Он посмотрел на Анюту и Дуньку. Они не возражали. Дунька даже обрадовалась. Она завидовала, что Анюта уже лежала в постели со Сказочником и, тем самым, как бы вырвалась на шаг вперед в начавшейся борьбе за жениха.
Снаружи чувствовалось приближение ночи. Листья деревьев скручивались и втягивались в ветви, кусты складывались, трава опускалась на землю. Солнце медленно тонуло за темной полосой леса. На востоке небо потемнело, там собирались тучи. А в постройке было тепло и уютно. Только Яшка был лишним. И Дунька.
Сказочник распорядился, вроде бы ни к кому не обращаясь:
— Сходите в кустики перед ночью.
— А мне потом что делать? — проныл Яшка. — Я болею, мне до утра по нескольку раз бывает надо.
— По другую сторону очага поставим тебе горшок, — фыркнула Дунька. — Мы не привередливые, когда спим. Только не буди.
— Яша не виноват, что он болен. — Сказочник укоризненно покачал головой. — Скоро он вылечится, его здоровье будет таким же, как у вас. Главное — дойти до деревни.
— Там тоже есть храм дивов?
— Наверняка.
Вскоре все были готовы к ночевке, ждали только команды Сказочника. Он распорядился:
— Девушки, ложитесь в середину, там вам будет теплее.
Они легли. Дунька с надеждой глядела на Сказочника. С какой стороны он ляжет? Другими словами, кого он предпочтет видеть соседкой на всю ночь? А если не только на ночь, а на всю жизнь?
Анюта бросила взгляд на Яшку. Опередив Сказочника, он расположился рядом с Дунькой, вызвав ее ворчливое неудовольствие. Сказочник лег на свободное место рядом с Анютой.
Анюта повернулась к Дуньке и показала ей язык: пусть даже не надеется, что у нее что-то получится. Яшка верно сказал: Анюта и Сказочник составят чудесную пару. «Он умный, и он видит, что из вас двоих ты умнее и больше подходишь ему по возрасту, чем Дунька». Поэтому он лег рядом с Анютой. Она чувствовала его тепло. Или это тепло от шкуры дива? А Сказочник лег с Анютой лишь потому, что место около Дуньки занято?
Что только не лезет в голову перед сном.
— Разве не надо выставить дежурного? — опомнился Яшка, в полудреме думавший о не менее насущных, но гораздо более важных для выживания вещах. — Костер погаснет, мы замерзнем и не проснемся. А дым могут заметить со стороны.
— У меня хорошо развиты внутренние часы, и когда потребуется, я подброшу дров, — успокоил Сказочник. — А дивы по ночам практически не ходят. Если кто-то из них вдруг решит прогуляться и ненароком заберется в нашу глушь, я услышу его даже во сне — при ходьбе див мощно проминает снег, шум будет стоять на весь лес. Оружие у меня под рукой. Спите спокойно.
Снаружи валил снег. Потрескивали дрова. Анюта прижалась к Сказочнику крепче. Так бы лежать и лежать, и чтобы непредсказуемое утро никогда не наступило. Никто не знает, что будет завтра. И будет ли.
Дунька поднялась.
— Подвиньтесь. — Она перелегла под другой бок Сказочника, сместив его к центру шкуры, отчего он, в свою очередь, сдвинул Анюту к Яшке.
— Что случилось? — буркнула Анюта.
Она догадывалась, что случилось, но пусть Дунька сама себе роет яму, придумывая несуразные поводы.
— Руки распускает, — ответила Дунька.
Анюта прикусила губу. Игра на жалости и мужском желании защитить — беспроигрышный ход. Один ноль в пользу Дуньки.
— Это было во сне! — возмущенно пробубнил Яшка.
— А вот и нет. И даже если во сне.
— Яша! — строго сказал Сказочник.
— Я случайно. Больше не повторится.
Обратно Дунька, естественно, не перелегла.
Так и лежали, пока не заснули. Все, кроме Анюты. Выждав, когда с обеих сторон все успокоятся и тихо засопят, она снова прижалась Сказочнику. В конце концов, с другого его бока то же самое делала Дунька, и он не возражал. Даже, кажется, обнимал ее сзади, чтобы не было холодно. Анюта тоже так хотела.
Стоило с удовольствием примоститься к крепкому плечу, как к спине придвинулся Яшка. Анюта оттолкнула его. Яшка придвинулся снова, еще и рукой погладил.
Анюта со злостью обернулась. Яшка зашептал в самое ухо, глотая половину звуков, чтобы рядом не услышали:
— Моя судьба — ты, а не Дунька. Она помешалась на Сказочнике и не понимает, что теряет. Я скоро буду таким же сильным и красивым. Я стану его заместителем. Из вас двоих он все же выберет Дуньку, она сочная и сладкая, у нее каждая грудь больше твоей попы, а Сказочник, во-первых, мужчина и, во-вторых, не дурак. А с тобой мы сможем быть главными во всем, что сделает Сказочник. Он понимает, что Дунька ему не помощник, он на нее не сможет положиться в серьезных делах, она тупая, а мы с тобой возьмем все в свои
