Перекресток одиночества 4 (СИ) - Михайлов Дем

— НЕ положено…

— Прекратите уже — попросил я — Может настало время жить своим умом, уважаемый Митомир? Вы здешний глава. На вас ответственность за Пальмиру. Да и не просим мы ваши священные записи. Нам нужен журнал старых инструкций. Есть такой? Дадите?

— Да дам… дам уж — завздыхал встающий старик, все еще пребывающие в неуверенности — Ох тяжки грехи наши. За что мне эта напасть на склоне лет? Я мечтал тихо и мирно дожить свой век в тепле и счастье… Следуйте за мной…

— Ты подумала о том же о чем, и я? — поинтересовался я, галантно пропустив Милену вперед.

— Мне почему-то кажется, что он что-то нашел — тихо ответила она — Что-то такое, что побудило его резко измениться самому… и выйти на связь с луковианцами. Я только предполагаю, но… что если он им рассказал о найденном?

— И они тут же среагировали — кивнул я — И первым делом велели устроить губительный саботаж, по сути приказав ему убить…

— А затем совершить суицид уйдя в снег?

— Ну или там его ждал вездеход. Время подготовиться у них было.

— Тогда он мог что-то унести с собой?

— Тут можно только гадать. Но все же он что-то нашел — медленно произнес я.

— Что-то настолько важное, что это стоило для них гибели целого убежища — добавила Милена — А ты говоришь, что экспедиции скучны…

— Я этого не говорил — усмехнулся я, шагая следом за ней по лестнице — Но такое я даже предположить не мог.

— Арктический детектив в краю воющей вьюги… да что вообще можно такого отыскать в обычном заброшенном ангаре? Стоящего человеческих жизней…

Глава 8

Журнал старых инструкций представлял собой распухшую от вставленных листов, бумажек и клочков домовую книгу и нашелся быстро. Еще быстрее было обнаружено святотатство — одна страница была вырвана. Проделано все было аккуратно — сразу и не найдешь. Но имелась нумерация листов, к тому же Вунро или те, кто им командовал по связи, не учли одного — в Пальмире было мало художественных книг. Всего в их библиотеке хранилось сорок книг ровно и имелся четкий запрет на увеличение этого количества — дабы не преумножать праздность и не плодить лишних мыслей. В результате создался устойчивый книжный голод, и живущие здесь старцы с жадностью читали и перечитывали все, что попадало им в руки — сгодился и поощряемый к чтению и зазубриванию журнал инструкций, написанный далеко не столь уж скучным техническим языком, в чем я смог убедиться при беглом просмотре. Тетрадь хранилась в хижине и лежала в центре небольшого столика, приткнувшегося под двумя полками с теми самыми сорока дозволенными книгами Пальмиры. Я скользнул взглядом по потрепанным корешкам и убедился, что многие из них читал в свое время, а некоторые оставили глубокий след в памяти и мыслях.

Надо же… на верхней полке ряд начинался с «Графа Монте-Кристо», что соседствовал с «Моби-Диком», а к тому плотно прилегал выглядящий самым затасканным роман «Лето Господне». Заинтересовавшись, я пробежался глазами по много раз ремонтированным книгам, запоминая названия, благо пока от меня не требовалось ровным счетом ничего — всем занималась азартно идущая по еще теплому следу Милена, быстро нашедшая ключики ко всем собравшихся в хижину старикам. Они с радостью напрягали седые головы, чтобы помочь нетерпеливой женщине с костылем, а она умело и при этом терпеливо и вежливо подталкивала их, тормошила, находя верный подход. Поэтому я и не вмешивался — у нее было куда больше времени, чтобы выработать верную стратегию поведения в этом мире древних стариков. Поэтому я позволил ей реализовать свой опыт, внимательно слушая и не вмешиваясь. Только придурки всегда стараются быть во главе каждого начинания, усиленно и абсолютно без нужды при этом доминируя. Хочешь работать с умными и умелыми — дай им определенную свободу, прекрати разыгрывать из себя альфа самца и просто наблюдай.

Вот я и наблюдал… и уже через тридцать минут общими усилиями исчезнувший лист был полностью восстановлен с обоих сторон и заново написан на бережно хранившихся клочках. Заодно Милена продублировала его в свою тетрадь, а судя по ее блестящим глазам, она бы с радостью скопировала вообще все записи Пальмиры, но себя пока сдерживала — не время и не место. К тому же это наверняка встретит сопротивление пальмирцев.

Да… Вунро просчитался и своим поступком только подсказал на какую именно часть Пальмиры нам следует обратить пристальное внимание. Если только это не было продуманным обманным ходом, чтобы заставить нас искать именно там, впустую тратя силы. Но я так не думал. Нет. Я склонялся к мысли, что Вунро действовал спешно и очень эмоционально — его слезы говорили о многом. Да в мире полно подлецов с крокодильими слезами, но ведь луковианец мог и не устраивать крайне эмоциональной сцены прощания с пальмирцами. Он мог просто тихонько одеться и покинуть Пальмиру никем не замеченным. Его бы хватились далеко не сразу, учитывая его замкнутый характер и вечное пребывание в различных темных технических закоулках. Но Вунро пошел иным путем и это говорило о многом. Он прощался. Быть может хотел покаяться в содеянном, но не решился. Ну и немаловажное — мы обычно оповещаем родных о своем уходе, чтобы они могли запереть за нами дверь на внутреннюю задвижку. А в этом месте в оставленную незапертой дверь запросто может войти страшный монстр… А это уже говорит о том насколько тяжко далось Вунро предательство…

Эти и другие мысли роились и сталкивались у меня в уже серьезно усталой голове, порождая новые мысли и уничтожая старые, но в целом я просто отдыхал и на автомате общался с отдохнувшей остальной командой. Деловитый Сергей откровенно рвался обратно в Бункер, а точнее говоря в Холл. Он не в силах был остановиться и заново и заново перечислял семена и ростки тех растений, что мы повезем с собой обратно. Касьян и Филя мало в чем отставали, а их глаза горели удивительно сильным и ярким молодым огнем. И когда они пошли уже на шестой круг перечисления наших будущих урожайных рекордов, я принял решение. Мягким жестом остановил говорливого доброго Филю, глянул на Касьяна и, с трудом прорывая сгустившую в голове пелену усталости, объявил, смотря на Сергея Блата:

— Собирайтесь. Отбытие через час. Сергей ты за главного.

В переполненной хижине повисла удивленная тишина. Легко выдержав взгляды удивленных такой спешкой людей, я успокаивающе улыбнулся и начал перечислять очевидные, но пока еще не всеми замеченные факты:

— Вы трое отоспались и отдохнули. Сергей достаточно неплохо управляет вездеходом, а расстояние до дома не так уж и велико. Наш маршрут на карте отмечен — его и держитесь. Нагружайте машину дарами от добрых людей и выдвигайтесь, мужики. С собой предлагаю пригласить одного из уважаемых жителей Пальмиры — погостить пару дней, опытом поделиться о растениеводстве. Может и от нас что узнает интересного.

Закашлявшийся Сергей отставил треснутую чашку с цветочным узором и осторожно спросил:

— А ты? Так говоришь, будто…

— Мы с Миленой остается пока здесь — буднично подтвердил я — Хотя не мне за нее говорить и решать, так что…

— Все верно. Я остаюсь — кивнула инженер — Система только отремонтированы, течи едва устранены, многие узлы новые, а сколько всего я поменяла… Это вам не холодильник на даче починить…

— Да мы и не умаляли твою работу — проговорил молчаливый Касьян — Все видим и понимаем.

— Вот и молодцы! — широко улыбнулась Милена, тоже стараясь скрыть накрывающую ее усталость — А раз видите и понимаете, значит понятно и то, что за всем этим надо пристально понаблюдать как минимум несколько деньков. Да и следующие месяцы отслеживать надо внимательно — но это уже без меня. А вот пару дней я здесь побуду с удовольствием — если я правильно поняла мысли Охотника.

— Пара дней — подтвердил я — Если хозяева разрешат. Нет — значит, нет.

Пожевав губами, Митомир этим не ограничился и принялся нервно оглаживать бороду. В его глазах снова зажглись те пугливые и недоверчивые огоньки, коими он встретил на по прибытии — хотя и старался всячески это скрыть. Оглянувшись на ту часть их убежища, где мы с Миленой проводили основные работы, он не увидел ничего кроме шелестящих на искусственном ветру деревьев. Он явно колебался. Но колебания длились недолго — в принятии решения ему помогла еще не утратившая азарта инженер: